Читаем без скачивания Гвидо Гашпиль Гентский - Стивен Ликок

Затем, отшвырнув в сторону плащ и шутовской колпак, он встал во весь рост, сверкая кольчугой. В одной руке он держал рог, в другой — огромную булаву, которой размахивал над головой.

Гости повскакали с мест, хватаясь за кинжалы.

— Гвидо! Гвидо Гашпиль! — кричали они.

— Назад! — возгласил Гвидо. — Вы у меня в руках.

И, поднеся рог к губам, он набрал в грудь побольше воздуха и изо всех сил выдохнул его.

Потом дунул еще раз, тоже изо всех сил.

Ни звука.

Рог не трубил!

— Хватайте его! — закричал маркграф.

— Постойте, — сказал Гвидо. — Я взываю к законам рыцарства. Я пришел сюда ради леди Изольды, которую вы отдаете за Бертрана. Дайте мне сразиться с ним в честном поединке, один на один.

Со всех сторон раздались возгласы одобрения.

Поединок был ужасен.

Сначала Гвидо, схватив обеими руками булаву, поднял ее высоко над головой и со страшной силой обрушил на шлем Бертрана. Потом он встал лицом к Бертрану, и тот, подняв свою булаву, обрушил ее на голову Гвидо. Потом Бертран встал спиной к Гвидо, а Гвидо размахнулся и сбоку нанес ему ужасный удар пониже спины. Бертран ответил ударом на удар и тут же встал на четвереньки, а Гвидо трахнул его по спине.

Поистине соперники проявляли чудеса ловкости.

Некоторое время исход борьбы казался сомнительным. Потом на доспехах Бертрана появились вмятины, удары его утратили прежнюю силу, и он упал ничком. Гвидо не преминул воспользоваться полученным преимуществом и так измолотил Бертрана, что тот совсем расплющился и стал не толще жестянки из-под сардин. Затем, поставив ногу ему на грудь, Гвидо опустил забрало и огляделся.

В то же мгновение раздался душераздирающий крик.

Изольда Прекрасная, встревоженная шумом боя, вбежала в зал.

С минуту влюбленные молча смотрели друг на друга.

Затем по лицам их пробежала судорога нестерпимой боли, и они без чувств попадали в разные стороны.

Произошла ужасная ошибка!

Гвидо был не Гвидо, а Изольда — не Изольда. Портреты обманули их обоих. На портретах были изображены совсем другие лица.

Потоки позднего раскаяния затопили сердца влюбленных.

Видя, что несчастный Бертран, измолоченный ударами, стал плоским, как игральная карта, и приведен в полную негодность, Изольда почувствовала к нему жалость; тут она вспомнила, как Конрад Кокосовая Кожура бросился головой в лужу, а Зигфрид Замухрышка скорежился от боли, глотнув серной кислоты.

Гвидо же думал об убитых сарацинах и погибших турках.

И все это было впустую.

Их любовь не увенчалась наградой.

Каждый оказался не тем, кем его считал другой. Таков удел любви на этом свете — вот в чем аллегорический смысл нашей повести из рыцарских времен.

Сердца влюбленных не выдержали. Они разбились. Одновременно.

Влюбленные испустили дух.

А в это время Швон Штопор, Беовулф Бурав и сорок их верных товарищей, толкаясь и теснясь, поспешно спускались на четвереньках по крутой вьющейся тропе, так что самая задняя часть их тела возвышалась над всеми остальными.