Читаем без скачивания Пять невест и одна демоница - Демина Карина

Что делать?

Провал становился ближе. И ближе.

Нити заклятья тащили её, бьюшуюся, но такую вдруг отвратительно беспомощную. Аш-Найет издала утробный низкий рык, на который сама земля ответила вибрацией. На красном камне оставлись следы её когтей, но и только.

Рывок.

И вот уже всепожирающей пастью нависло окно портала. Из него тянуло холодом. И Аш-Найет осознала вдруг, что её сейчас выдернут из мира.

Её!

Сотрясательницу мира! Младшую дочь Младшего бога! Многорогую! Ужасную! Ту, что повелевала легионами при битве на Ах-аррае! Просто возьмут и выдернут, как какую-то ничтожную трехрогую, которая только и способна, что жрать да гадить?

Не бывать этому!

И собрав все силы, пробудив внутри тела ярость, которая когда-то помогла ей выжить, Аш-Найет рванулась. Именно в этот миг, будто ощутив силу гнева её, путы ослабли.

А с порталом произошло что-то определенно не то. Она, правда, не знала, что именно. Тот вдруг задрожал, сузился, почти схлопываясь, а после раскрылся, вбирая в себя силу Аш-Найет.

Её рывок позволил разорвать нити.

Скатиться.

И Аш-Найет с небывалой поспешностью, которую кто-то мог бы принять за страх, и был бы всецело прав, рванула к алым скалам, что возвышались в отдалении. Она бежала, подгоняя себя ударами гибкого хвоста, желая одного – забиться в какую-нибудь щель и там сидеть, пока не уберется этот проклятый, трижды проклятый, маг.

И даже потеря части сути, силы своей, которая осталась в тенетах заклятья, не показалась ей сколь бы то высокой ценой.

Она услышала, как схлопывается портал, закрывая пробой в мире, и все одно забилась в пещеру, облюбованную каким-то мелким ничтожным демоном. Его Аш-Найет сожрала.

Это всегда помогало ей успокоиться.

Вот так, спокойно, она и досидела до заката. И уже после, выбравшись на ледяные равнины – Харос остался на небесах молочно-белым глазным яблоком – решила, что день был, конечно, поганый, но она жива.

А это многое значит.

Что до силы… ночная охота и пара полуночных тварей помогут ранам затянуться.

На следующий день, сытая и вполне успокоившаяся Аш-Найет окончательно позабыла о постигшей её неприятности.

Уже потом я поняла, что смерть моя была под стать жизни – бессмысленной и на диво бестолковой. Неудачной еще.

Потом.

Но тогда-то я как раз ничего и не думала.

Вообще.

Разве думающий человек попрется в полуразвалившуюся многоэтажку, застывшую на окраине города этаким памятником чьим-то несбывшимся мечтам? И думающий человек точно не станет подниматься на девятый этаж, да еще спешно, пока солнце не зашло.

И становиться на краю.

– Жорка, боком стань! – крикнул Сенька, поднимая камеру. – И морду сделай вдохновенную!

Я попыталась. Вот честно. Вдохновению несколько мешала усталость и желание, чтобы эта пытка скорей закончилась.

– Да вдохновеннее… руки подними! Вот!

Моделью я никогда не была. А кем была? Затруднительно сказать. Кем может стать ребенок, которого родная матушка обозвала Жоржеттой. Ага. Жоржетта Ивановна Сидорчук. Чудесное сочетание.

Изысканное.

Так матушке казалось. И подчеркивая изысканность она всегда называла меня только полным именем. Хорошо, что без отчества. Но тут уже не столько потому, что оно с именем почти не сочеталось, сколько из-за батюшки, решившего, что десять лет брака – это еще не повод отказывать себе в малых жизненных радостях.

К одной из этих радостей он в конечном итоге и ушел.

Обыкновенная по сути история.

Матушка, погоревав немного, месяца два-три, ибо больше не позволяли обстоятельства, тоже принялась активно устраивать личную жизнь. В итоге на свет появились Ивианна, Моника и Святогор, а в двухкомнатной квартире стало тесновато.

– Вот так! И голову запрокинь! – велел Севка.

Я подчинилась.

На душе было погановато. Не из-за матушки, от нее я еще когда съехала и с тех еще, студенческих пор, в родной дом заглядывала изредка, отдавая тот самый долг, о котором матушка не стеснялась напоминать.

Не важно.

Главное, что и дальше жизнь была не сказать, чтобы вовсе поганой. Нет. Случается и хуже. Школа. Поступление. ВУЗ средней руки. И учеба такая же. Средней. Подработка, позволявшая кое-как существовать. А потом и работа, пусть не по профилю, зато хватало, чтобы снимать комнатушку на окраине. Можно было бы и поближе, конечно, но тогда откладывать ничего не получилось бы.

Оно и так не получалось.

Но я привычно откладывала. Даже без особой надежды накопить на ипотеку. Правда, в последнее время наметились кое-какие подвижки и Антонина Егоровна, к которой я была приставлена в помощники, даже повышение обещала.

Порой случались и подработки.

И тогда вклад прибавлял.

– Живот втяни! – Севка щелкал и хмурился, пытаясь казаться серьезнее. Дурацкая идея, конечно. Кому нужна жена Жоржетта? Ага, Ивановна… без жилья, хорошей зарплаты и перспектив.

Но Севке, если что в голову взбрело, то уже не выбредет. Во всяком случае без потерь для окружающих.

Агентство он решил открыть. Брачное.

С полным сопровождением.

И брачевать иностранцев, которые, как всем известно, спят и видят в мечтах, как бы осчастливить какую-нибудь русскую красавицу собственной особою. Севка даже сайт сделал. Сам. А вот с наполнением затык случился.

То ли красавиц в Нижневоламске не хватало, то ли не мечтали они замуж за границу, то ли как-то своими силами обходились, что Севку категорически не устраивало.

– Подумай, – сказал он давече, припершись в гости с тремя пирожками и почти профессиональной камерой. – Вот что ты теряешь?

Я подумала, сожрала почти свежий пирожок и решила, что в самом деле ничего не теряю, кроме, может быть, законного выходного. Но планов на него не было, а стало быть, почему бы и нет?

– Ты поможешь мне, а я тебе! Ты ж красивая девка, Жорка, – Севка поспешно запихал оставшийся пирожок за щеку, отчего та вздулась. Впрочем, говорить ему это не помешала. – А одинокая! И почему?

– Почему? – поинтересовалась я для поддержания беседы.

– Потому что наши мужики зажрались! Им мало, чтобы девица была красивая и умная.

Слушать было приятно, хотя особой красавицей я себя не считала. Не слишком высокая, не худая, но и не толстая, лишенная сколь бы выдающихся форм, но и не сказать, чтобы совсем уж страшная.

Обыкновенная.

– А там тебя оценят! – Севка ткнул пальцем в потолок, на котором выделялись пятна протечки. – Тем более английский знаешь, проблем не возникнет.

Я на всякий случай кивнула. Английский я и вправду знала. Ну, во всяком случае лучше многомудрой Антонины Егоровны. Собственно говоря меня и наняли-то по-за ради знания английского, который Антонина Егоровна, будучи специалистом до крайности ценным, а потому капризным, учить не желала.

Не важно.

Главное, что в Севкином исполнении перспектива замужества «туда» вдруг стала донельзя заманчивой. А что? Вот познакомлюсь с каким-нибудь итальянцем или там немцем, уеду в зарубежье и заживу по-человечески.

Воображение нарисовало маленький домик на берегу океана.

Или моря.

Или просто домик. Я ведь не капризная.

Белый заборчик. Газон, чтоб как в кино. Машина. Улыбающийся муж. Счастливые дети и собака. Тем более собаку я, в отличие от детей, давно хотела завести, да квартирная хозяйка выступала категорически против. И вот эта самая, не существующая в действительности собака, окончательно развеяла сомнения.

В конце концов, и вправду, чем мне заняться-то? Страдать за несложившейся жизнью?

Севка пришел в восторг.

И потянул сниматься.

– Ты же понимаешь, что сперва выбирать будут по картинке. А стало быть, картинка должна быть профессиональной!

Поскольку Севка до того подрабатывал, снимая чужие свадьбы, то себя он считал вполне профессионалом. Во всяком случае, если и случались у него недовольные клиенты, то до бития морд дело не доходило. А это уже показатель.