Читаем без скачивания Господь послал к тебе нуждающегося. Отношение христианина к достатку - Святитель Феофан Затворник

Чтобы направить наше сердце на должное и дать нам силу предотвращать нападение недобрых мыслей при милостынеподаянии, апостол заповедует нам смотреть на милостыню, как на сеяние. При сем скажу: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет, а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (2 Кор. 9, 6).

Сеющий, тратя семена на сеяние, нимало не думает, что истощает тем себя, подрывает свой достаток и лишает себя возможности удовлетворять свои нужды. Напротив, сея, он чает обогатиться, расширить свои способы и отвратить нужды. Так и ты: сей милостыню, не давая входа мысли, что, выпуская монету из рук или отдавая вещь, ты лишаешь чего-нибудь себя. Ты не тратишь, а приобретаешь, не умаляешь, а умножаешь, не даешь, а получаешь.

Сеющему, когда он бросает семена в землю, и на мысль не приходит, что он бросает их даром, ни к чему, не впрок; напротив, он уверен, что земля не только сохранит вверенные ей семена, но и принесет плод от них сам-тридцать и даже сам-сто. Так и ты: щедро сей милостыню, веруя, что руки бедных суть самые верные хранители твоих избытков, и самые тучные и усыренные (плодоносные. – Ред.) почвы, на которых и малое сеяние благотворения твоего принесет обильный плод во время свое.

Сеющий, сколько бы ни сеял, не скорбит и не тужит; напротив, чем более засеет, тем веселее и благонадежнее бывает. Так и ты: чем обильнее твое милостынеподаяние, чем шире круг твоего благотворения, тем более радуйся и веселись. Придет время, и Мздовоздаятель изведет тебя на удобренное, засеянное и оплодотворенное благотворительностью поле жизни твоей, и возвеселит сердце твое, показав стократно умноженное жито правды твоей.

Не труби пред собою

Не труби пред собою, заповедал Господь (Мф. 6, 2), и однако ж почти все трубят, или, вернее, почти у всех трубится. Кто-то подходит к сердцу, влагает в него уста свои и трубит, а человек внимает тому и восхищается. Хоть бы остепеняла нас мысль о том, что звук этой трубы, положим, хоть и нашей, но производится-то чуждою нам силою! А это и на ум не приходит; напротив, похвала нам кажется столь справедливою, что и поперечить ей как будто незаконно. Если рассудить как следует, то окажется, что тут-то мы и не достойны похвалы, когда трубим пред собою. Уж самое это трубление обличает скудость и недостоинство наше. Когда ты услышишь звук этой пагубной вражьей трубы, отстранись несколько от себя и, противопоставив себя себе, начни судить себя нелицемерно. Кто-то трубит в тебе пред тобою, что то и то хорошо в тебе, или то и то хорошо тобою сделано. Вникни порядком, отчего тебе лезет это в голову и занимает твое внимание? Оттого, подскажу тебе, что видно только и есть в тебе добреца. Если б у тебя было много добрых-то дел, или были только все добрые дела, то каждое дело в отдельности исчезало бы в массе их, не давая себя заметить. Как тот, у кого много денег, и внимания не обращает, когда приносят ему какие-нибудь десятки и даже сотни рублей, или как тот, у кого много одежд, и минуту не займется вновь сшитою одеждою, потому что их у него так много, что новая не представляет никакой особенности, так и богатый добрыми делами не станет останавливаться вниманием своим ни на каком частном своем деле. Каждое доброе дело исчезает у него, как капля в море, в богатстве его доброделания. Отсюда выходит, что если кто любуется своим добрым делом, то это потому, что оно, видно, только одно и есть. Доброе дело, хоть и несовершенное, всегда привлекает взор, а если б этих дел было много, то глаза разбежались бы, не зная, на каком остановиться.

Вот ты и возьми себя с этой стороны, когда услышишь трубу в себе, да и растолкуй себе, что из того, что ты прицепился вниманием своим к этому делу, следует не самовосхваление, а укорение себя в скудости добродетелей. Верно, во всей сумме дел твоих не на что взглянуть, только и есть что на единственное это. А если это так, то состояние твое жалости достойно. Нет, не одно у тебя должно быть доброе дело, а вся жизнь твоя должна быть непрерывною цепью добрых дел. Не смотри на льстивость помысла самовосхваления, а, уразумевая силу его, переходи поскорее к тому убеждению, что верно ты беден добром, угодным Богу, когда услаждаешься тем или другим похвальным поступком. Не к высокому о себе мнению восходи, а нисходи к самоуничижению и к чувствам покаяния. Как только это сделаешь – труба тотчас замолкнет.

Письмо благодетелю

Милость Божия буди с вами!

N… N… и N… N…

Премного Вам благодарен за Ваше такое доброе предложение купить для меня шубу для гуляния на балконе. Я никогда не сомневался и не сомневаюсь в Вашей готовности сделать все, что бы мне ни потребовалось. Во время пребывания моего на Выше, я имел этому много опытов, дающих мне возможность измерить всю широту Вашего ко мне доброхотства.

Благодарю Господа за утешения, которые Он благоволил доставить мне чрез Вас.

Но от Вашего предложения презентовать мне шубу отказываюсь, потому что шубка такая добрая и дорогая в моем положении, – излишнее дело. В зиму я выхожу только на балкон. От внешнего озноба ограждает меня овчинная шуба теплая-претеплая и такие же сапоги. К тому же дверь под рукою. Мало-мало зябкость покажется, – укрываюсь в хату, там и согреваюсь.

Так, пожалуйста, не серчайте на меня, что отказываюсь. Ведь и Бог взыскал бы с нас, что попусту тратим такую сумму, на которую можно согреть десяток зябнущих бедных. Помиримся же на этом, и не пеняйте на меня.

Благослови Господи Вас всяким благословением.

Ваш доброхот

Епископ Феофан

18 декабря 1890 г.

Житие преподобного отца нашего Прохора, чудотворца[1]

Он из травы, называемой лебеда, молитвой своей сотворил сладкий хлеб, а из золы – соль.

Богатый щедротами и милосердый Бог часто попускает зло на род человеческий, чтоб таким наказанием привлечь его к здравому разуму и понудить на добрые дела. Но если и казнит и наносит язвы, то непременно милует и не медлит подавать исцеления ранам, как можно видеть из жития этого преподобного Прохора. О нем сохранился следующий рассказ.

В дни княжения в Киеве Святополка Изяславича много насилия было нанесено князем народу. Без вины разрушил он дома сильных и у многих отнял имения. За то Бог и попустил, чтоб поганые осиливали его, и во время державы его было много нападений половцев и, кроме того, междоусобная брань, так что бывал тогда не раз голод и великая скудность на Русской земле.

В эти дни пришел из Смоленска в Печерский монастырь блаженный Прохор к игумену Иоанну и принял от него святой ангельский образ. Стал он подвизаться крепко в добродетелях и приучил себя к великому воздержанию, так что лишил себя и обычного хлеба, но собирал он траву лебеду и, перетирая ее своими руками, делал себе хлеб и им питался. В летнее время он заготовлял ее на весь год и, когда снова наступало лето, делал то же для будущего года, так что во всю жизнь он не нуждался в обычном хлебе, и прозван он был «лебедником», потому что кроме просфоры в церкви в келлии не ел никогда даже овощей, но только лебеду, и не пил ничего, кроме воды.

Бог, видя терпение святого в таком воздержании, претворил для него ту горечь хлеба, сделанного из лебеды, в сладость. И была ему вместо печали радость. Никогда не скорбел этот блаженный, но в радости работал Богу. Не страшился он никогда набегов неприятелей, потому что жил, как птица, не имея ничего, кроме лебеды, так что не мог он сравниться с евангельским богачом, говорившим: Душа, много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись! (Лк. 12, 19). Но и за траву ту, заготовленную на год, укорял себя, говоря: «Прохор, в эту ночь возьмут у тебя душу твою, а что приготовил ты – кому будет?» На деле исполнил этот блаженный слово Господне: Взгляните на птиц небесных, они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их (Мф. 6, 26). Подражая птицам, преподобный легко проходил туда, где росла лебеда, и оттуда приносил ее в монастырь на плечах, как на крыльях. И так питался он несеянной пищей с непаханной земли, как птица.

Во время этих подвигов святого начался в Русской земле от постоянных войн великий голод, так что смерть угрожала людям. Бог же, желая прославить угодника Своего и помиловать людей Своих, умножил тогда произрастание лебеды более чем в другие годы; и потому блаженный Прохор все больше трудился, беспрестанно собирая эту траву, растирая ее руками и делая из нее хлебы, которые раздавал неимущим и погибающим от голода. Некоторые, видя, как он собирал лебеду, начали также собирать, чтоб пропитаться во время голода, но не могли есть от горечи. Тогда все нуждающиеся обратились к святому, и он не отказывал никому в своем хлебе из лебеды. И всем вкус этого хлеба казался сладким, как будто он был смешан с медом, так что охотнее хлеба печеного из пшеницы брали этот хлеб, испеченный из травы руками блаженного Прохора.