Читаем без скачивания Пепел на ветру (СИ) - Ольга Гусейнова

В тоже время Евро и Азес соединились, правда, часть их территорий и тысячи жизней тоже поглотил океан. Спустя столетие, которое назвали Черным, во времена которого Земля восстанавливалась от потрясений и глобальной катастрофы, а разумные выживали и приноравливалось к новым условиям жизни, так же создавались новые связи и образ жизни. Полиморфы объединялись с магами, но жить дружно так и не научились, хоть и образовывали общие государства со смешанным управлением.

Уже третье тысячелетие идет незримая война за первенство в управлении, власти и расовое превосходство. Браки между этими расами случались крайне редко и скорее по инициативе полиморфов, чем по желанию магов. Маги боятся силы оборотней, а те не могут спокойно переносить преимущество магов, которое заключается лишь во владении магией.

Хавшики, которые с огромным трудом перенесли ту трагедию, очень медленно возвращались из забвения. Их неистребимая любовь к власти и первенству во всем толкала на самые опасные авантюры и вовлекала в глобальные геополитические игры с магами и полиморфами. Вот так и получилось, что к концу пятого тысячелетия с начала исчисления Черного столетия пока обычный народ большей частью жил своими насущными проблемами, верхушка помимо всего прочего строила козни и играла в страшные игры. Теперь простой народ лишь из новостей мог догадываться, что происходит на самом деле, читая между строк, и кто в этот раз ведет счет. Уже довольно долго выигрывали маги и полиморфы, загоняя хавшиков в угол и обыгрывая их на всех незримых и не афишируемых фронтах, но ведь так долго продолжаться не будет.

Я вынырнула из своих мыслей, услышав осторожный стук в дверь моего кабинета. Повернулась в пол-оборота и взглянула на симпатичную девушку из полиморфов – мою секретаршу Валю.

– Кира Юрьевна, у вас совещание через пять минут. Савелий Павлович собирает весь руководящий состав.

– Спасибо, Валя, я уже иду. – коротко кивнула девушке, проследив, как она скрылась за дверью, а потом еще раз устало вздохнула.

Внутри все по-прежнему дрожало от ощущения надвигающейся беды. А меня предчувствия никогда не обманывали, более того, к ним прислушивались. Сил на полноценное ясновидение у меня не хватает, но хорошо чувствовать события еще не состоявшегося будущего я могу. Спасибо родителям.

От папы мне досталась магия земли чуть ниже среднего уровня, а от мамы – бытовая магия выше среднего уровня и это самое предчувствие. Моя бабушка с маминой стороны была ясновидящей, но она погибла при странных обстоятельствах вместе со своим мужем и моим дедушкой-полиморфом. Как сообщила полиция, на них напали грабители, но как потом долго говорила мама папе по ночам, когда они думали, что их никто не слышал, это заказное убийство. Потому что мой дед был известным политиком в Гавре, и многих магов не устраивало, что полиморф женился на магиане, да еще занял столь высокий пост.

Вместе с тревожными мыслями пришло стойкое желание позвонить родителям. Они сейчас отдыхали, путешествуя на огромном лайнере по Тихому океану. Мысленно встряхнулась и, поправив тяжелый узел волос на затылке, пошла на совещание.

В нашей компании 'Агропищтех' работали практически поголовно маги, полиморфов не больше десяти процентов, и все они женщины самых слабых видов. Вон и моя секретарша – оборотень-лиса.

Женщины-полиморфы очень сексуальны, поэтому пользуются большим успехом у магов мужчин, к обоюдному удовольствию и личной пользе. А вот мужчины-оборотни отличаются мрачными, нелюдимыми характерами, они весьма подозрительны и тщательно отбирают близкое окружение. И чем сильнее вид полиморфа, тем более замкнутый, настороженный и злой нрав.

Как-то я слышала мнение одной журналистки о реалиях нашего мира:

– 'Нужно отметить, что в нашем обществе компании, принадлежащие оборотням, построены по принципу доминирования и крайне редко в них присутствуют маги, но без предрассудков принимают на работу женщин-магов. Мужчин-полиморфов притягивает их физическая слабость, которая рождает в них внутренний инстинкт защитника или охотника. А вот это смотря кому из магиан как повезет. Если уж случилось обратить на себя внимание оборотня, то тут два варианта развития событий. Встретила защитника – можешь вздохнуть спокойно, а охотника... лучше сразу обратиться в полицию для защиты и позаботиться о судебном постановлении о неприкосновенности и запрете сексуальных домогательств.'

Примерно через неделю после этого репортажа именно последнее она и сделала.

Мои каблуки-шпильки глухо стучали по паркету коридора, пока я направлялась на совещание начальников отделов. Мягкий свет играл на полированных деревянных панелях стен, в которых размытым пятном отражалась моя фигура.

Среднего роста стройная шатенка с мягкими округлыми формами, с тяжелой массой волос, скрепленных в узел на затылке. В белоснежной блузке, с голубым шарфиком на шее, черной юбке-карандаш, светлых ажурных колготках и лакированных черных туфлях-лодочках. Я всегда и во всем придерживалась классического стиля, впрочем, как и в поведении. Меня так воспитали – примерной маминой и папиной девочкой. Вырасти-то я выросла, уже вон двадцать восьмь лет исполнилось, и университет закончила, и давно проживаю самостоятельно, но вложенные стереотипы и правила поведения изжить не смогла. Хоть это и нравилось всем моим близким, но мне доставляло некоторые неудобства.

В кабинете владельца и руководителя нашей компании Савелия Павловича Нелюбина (для своих Сава) уже сидели восемь начальников различных отделов и похоже ждали только меня – начфина. Предполагаю, каждый работник в нашей компании в курсе, что я к тому же являюсь невестой хозяина. Правда, никто не догадывается, почему в этом статусе я пребываю уже два с половиной года, но слухи по-прежнему ходили. Самые разные. И многие верны, хотя я в этом никогда не признаюсь никому.

Сава встал и помог мне сесть на стул, ближайший от его собственного кресла, при этом мимолетно погладив меня по предплечью. Невысокий блондин, всего на три сантиметра выше меня, когда я на каблуках, стройный, очень умный и вполне красивый маг. Я в который раз несколько отстраненно посмотрела на него с искренним восхищением и уважением, но не любовью.

Три года назад он взял меня измором и обаянием, а потом так опутал собой, что я уже не смогла вырваться из его сетей. Он приручил моих родителей, которых я обожала, подружился с моими немногочисленными друзьями, которые теперь ели у него с рук. Предоставил любимую работу и выполнял все прихоти, которые мне приходили в голову. Но вместе с тем это довольно жесткий и хладнокровный мужчина, который знает, чего хочет именно он и ему не важно, что при этом думают или чувствуют остальные.