Читаем без скачивания Вечеринка на веранде («Горечь»). Роман-маска в стихах - Михаил Огарев

Часть II. Вечеринка

15«Всё путём не рассядетесь? Мальчик – девчонка,Снова мальчик – красотка (то я!) и опять…» —«Не бывают брунетки красивы». – «Алёнка!Конфронтацию ищешь?» – «Со шлюхою блядьНе грызутся обычно…» – «Папаша краснеет!» —«Как всегда, проницательны, Смит. Но скажи:Почему вы без мата не можете?» – «ГреетДушу крепкое слово!» – «Живём не по лжи!» —«Как шикарно звучит! Брань и правда едины?» —«Разумеется! Правильно! Самое то!» —«Уж давно-о отцвели во дворе георгины!..» —«Жан, не мучай гитару!» – «А Жан это кто?» —

«Это Ванька. По-гречески». – «Курт, не язвите!» —«Да я так… не в затяжку… Короче, шутю!» —«Лексикон изменился! Тогда битте-дритте,Может, ляпнешь? И всё, обаянье тю-тю,Чарование тоже…» – «А было?» – «Ещё бы!» —«Да, немножко…» – «Ну, Ленка привычно скромна.А быть может, её заразили микробыРазобиженной зависти?» – «Хрен тебе на!(И воткнула б под корень, когда бы имела…)Капитанские звёзды твои – до звезды!Я старлей и бессменный начальник отдела!Ну и твой, между прочим…» – «Однако бразды

Этой власти удержишь недо-о-олго, поскольку…» —«Монжици хочут жрать! Распроблудам конец!» —«Вах, каков диалект взмыл у Ванечки! СтопкуУже выжрал тайком? Вот тобе огурец —Правда, сплющенный, влажный, корявый, солёный…Маринованный хочешь? Потом сотворим!Или чавкни капусткой, в рассоле мочёнойИ свеколкой подкрашенной…» – «Завтра Пурим!Славный праздник арийский – шансон, тары-бары…» —«Курт, я в курсе. Но местная пьянь тут причём?» —«Смит не знает? Отсюда ведь вышли татары,Это ихние предки. С тех пор вот и пьём!»

Я их слушаю – вовсе не тянет смеяться.Балаганить на отдыхе все мастера,Но уж больно активно играет паяцаНынче каждый! Как если б кроватное браВдруг сверкать начало, точно люстра в салоне,(И немножко смешно, и опасность сгореть…)Выпендрёж романтизма – но мы ж не в Гаскони,А, пожалуй, в Габоне… ну, образ на третьПо размеру и точности. Любо во влагеЗубки острые скалить? Клыки выпускать?Да нехай, как сказали бы предки варяги,Чьи – неважно. И кто и когда «вашу мать…»

«Ну-с, по первой?» – «Смотря, для кого!» – «Эт-точно…Вон хозяина малость уже развезло!» —«Чья бы пташечка пела, Иван! Иль нарочно?» —«Птичкой – ладно. Но только попробуй козлом…» —«Да как можно-с! Понятия сызмала знаю:Супротив пахана возникать не рискну.Фрайер битый я – если уж пасть раскрываю,То на четверть…» – «Во-во! А иначе заткну!» —«Сколько в Ваньке сердитости! Взбучку на службеТы, никак, получил? Вот и начал ворчать?» —«Не-Троянская, цыц! Ну а если по дружбе…» —«Да на кой мне она с тупорылым…» – «Молчать

И гусары, и дамы!! – (Басы! Это ново.Смит впервые их выказал…) – Выдержка где?!» —«Мой прекрасный! На ваше последнее словоСлишком много отыщется рифм! Я в стыдеИ в смущении волосы низко склоняю,Ибо первой приходит на ум…» – «Как всегда!Заклеймить бы позором всю женскую стаю!Чуть поглубже копни – никакого стыда!» —«Чем копать собираешься, Куртик? За лупойНе тянись столь открыто в хозяйский бювар!Коль внезапно ослеп – на: потрогай, пощупай…» —«Шутки кончились – здесь малярийный комар!»

16«А ведь верно. Вон хобот задрал, как удище!Или хвост… Дай-ка лупу – расселся, подлец,Аж на краешке рюмки! В крови же хвостище!Да и сам, как рубин весь… Кому-то звездецНепременно наступит со временем быстрым!» —«Сколько, старче, ошибок! Во-первых, самцыНе страдают агрессией, как коммунисты,К человечьему роду. Они не бойцы,А обычные слуги на воспроизводстве…» —«Ну, конечно! Естественно! Бабы винойАбсолютно во всём! В скудоумии! В скотстве!В кровопитии – явном и тайном!» – «Постой,

Не части, как порой выражаются дети.Тут, однако, традиция. С Евы ответ.Ей в Эдеме господь разрешил всё на свете,Кроме слабости воли…» – «Нехилый запрет!И последствия тоже. Кусаешь ты сливуИли яблочко – действо невинное, так?(Ну, само по себе). А потом из заливаОкеанского лезет на землю мудакБез мозгов, при хвосте, но с ба-а-льшими зубами!И пошёл эволюции ход – хряп да хрусть!..» —«Всё сложнее значительно. Мы ведь с грехамиОбращаться привыкли: случилось? Ах, грусть

И душевные муки – что в храме, что в Риме…А потом оправданий тележка и воз.И молитвы, конечно: Всевышний, прости мя!Типа, больше не буду… Небесный завхозНе глухой к групповым унижениям, вроде». —«А быть может, не он, а его Оппонент?» —«Тоже фактор. Хотя манихейство не в моде…» —«Пусть не в тему, но вот вам ещё аргумент:Льву-самцу добывает питание львиха!Ну а тот по саваннам лишь бродит, суров.Выясняя, кто круче с коллегами…» – «Тихо!Я сейчас задавлю кровососа… Готов!»

«Да. Упал прямо в водку и в ней утопился.Прямо Мэри Кровавой коктейльчик! Хлебнёшь?» —«Нет, могу угостить!» – «Коньячком я разжился.Правда, Ирка снабжает лишь тех, кто пригож,И готов обмывать капитанское званье…» —«Кроме Ленки – так все!» – «Но пригож-то не всяк!Вон хозяин…» – «Хозяину я в наказаньеНе насыплю ни капли!» – «Жестоко…» – «А якС ним прикажешь ещё обойтись? Резв не в меру,Распускает язык да и руки порой!» —«Раньше дама за то своему кавалеру —Поцелуй и по щёчке…» – «Порядок другой!

Для начала по морде и справа, и слева!Чтобы понял всю низость стремлений своих.Ну а после и чмокнуть легонечко…» – «Ева…То есть, Ира… Не всякий разумен и тихДаже в возрасте очень почтенном. А мне лишь…» —«Уточнений не нужно – понятно бобру!Ты, увы, не гусаришь, а скучно емелишь!Жизнь в мечтаньях о Щуке прошла… я не вру?И какая бы девка тебя ни ласкала —Рано ль, поздно ль она понимала: тупик!Ни добытчика в дом, ни лихого нахалаНе получит. Лишь служка унылый, денщик…»

Я смотрю ей в глаза – не жалеет ни грамма.Остальные глядят… если честно, кто как.Ваня лыбится, Смита влечёт панорамаПост-вечерней деревни. Курт цедит коньяк.А вот Лена могла б поддержать… но не будет.Вот одна на одну: поскандалить, позлить —Это милое дело! Привычные люди,Отношения тоже: терзать и когтитьНервы, сердце и дух. У обеих сноровка,Против хитрой лисички – коза-дереза.Я ж для них – говорящий предмет, обстановка…«А за водку спасибо. Почти как слеза!»

17Комплиментом раз ткнули – мерси и на этом.Спиртик «люкс», без добавок. Совсем. Ни одной!И отлично под закусь идёт с винегретомИ селёдкой, естественно. Лучше «Ржаной»И «Пшеничной», пожалуй! А, главное, славноПостояла на льду (полежала, верней),Сохранив хлебный привкус. На редкость забавноБестолковое мнение: чем холодней,Тем и лучше, мол… Радостно – в темпе упитьсяИ большими глотками. А залпом стакан —Вообще верх лихачества! Да, и столицаЩеголяла подобным. Народно… «Ива-ан!» —

«Ась, моя дорогая?» – «Пора б освежиться!» —«Понимаю намёк! Поднимаюсь. Иду.Сход минут через десять у озера Рица!» —«А точнее, свиданье на местном прудуТам, где раньше был… помнишь?» – «Ага!» – «Лети, голубь!» —«Ир, купаться в такую погоду?» – «И чо?Я здорова, как морж! Хоть в крещенскую прорубь,Хоть на льдине с пингвинами – через плечоИ кувырк! Это способ известный спортивный,Спинкой вниз. Назывется "фосбери-флоп"…» —«Если свинкой – то да. Издаёшь визг противныйДа об воду с разбежечки фейсом – и хлоп!

Ну, а Ваня потом извлечёт за лодыжкуИли сиськи – за них уцепиться легко…» —«Ох, и сука ты, Ленка!» – «Да ну?» – «Щас вприпрыжкуУдалишься отсюда! А то – кувырком!» —«Напугал. Вся трясуся! Как лист безымянныйНа холодном ветру. Старче, сумочку мне!»Подчиняюсь, иду… Но с улыбкою страннойКурт напротив встаёт – бороной на стерне,Иль бароном на стенке фамильного замка:Ни пройти, ни протиснуться – крепок, подлец!Распальцовкой провёл пред лицом… как подранкаУхватил, сумку вырвал, в кусты – и песец

Громко мявкнул оттуда (конечно, котище!Потревожили пьяные гости зверька).А решителен нэко2! Прыжок – и в жилищеМоментально проник. Два зелёных глазка,С вертикальной, густой колдовскою чертоюЗлобно смотрят на нас: будем драться! Дерись!«Восхитительный зверь. Прямо в римскую Стою!» —«Кто кому, интересно, скомандует: брысь!» —«Я сама не решусь. Вдруг ответит по-русски:"Пошла на …!" Хоть маршрут мне приятен, но тон…» —«Ах, не светят сегодня тебе перегрузки!Ведь недавно призналась: забыла гондон!»

Вроде, все против Лены. Хоть Смит безучастен,На защиту не встанет. Что ж – я подойду!Курт ко мне потерял интерес… а напрасенОптимизм его скорый! У всех на видуЯ беру деву за руку (смотрит предвзято…),И ладошкой кладу чуть пониже ремняСвоего, что на брюках. Слегка страшновато:Хоть изба не горит, и не скачем – коняОстановят, прижав, как в тисках, абрикосы…Нет – уже начала смысл игры понимать!Уронила на столик мундштук папиросыИз руки из другой, и за «молнию» – хвать!

Развела до отказа, засунула пальцы(Гости в шоке…) и щупает там напоказ!Демонстрирую Ирке фривольные танцыВ исполнении бёдер – расширила глазИ разинула рот (вид не лучше у прочих…),Подошла аж вплотную: «Нехилый сюрприз!Оба малость рехнулись? Она ему дрочит?Вниз и вверх… ухватила покрепче – и вниз…» —«Что за знание техники! – (Леночка кажетВсе свои тридцать два). – Но штаны не подол!А ну, прочь отошли!! Он по стенке размажетВам шикарно мозги! Хоть и короток ствол…»

18Да, я спрятал там «кольт» – в кобуре, у колена.Так, на всякий пожарный – пришлось аккурат!Не об этом конкретно просила ЕленаНе-Троянская, да. Но Иванушка-брат,Тот, что лужу лакал, у неё не водилсяОтродясь! Как случайно такой не помочь?Правда, Ирка унизилась, Ваня озлился —И отправились оба в прохладную ночьНа свой пруд расслабляться… Сыгравши спиноюПа-де-де из презрений. И гордый кошакТоже скрылся из вида – лишь чёрной волноюШерсть мелькнула по лесенке вниз. Не дурак,

А из опыта знает, как больно навстречуИз ствола может плюнуть и детский патрон!Обстановка нервозная: малое ВечеПри товарище Сталине… Смите, пардон.Он и начал – спокойно, почти без надрыва:«Ведь давно же условились: эта избаНечто вроде священного места! ГодиваНашу слышала клятву…» – «Парниша, судьба,Или как там её… поняла: разговорамНе доверить и в принципе! НавернякаИ у Курта имеется нечто с затвором,И у Вани с мгновенным взведеньем курка,

И у Ирочки спрятано нечто под брючкиКроме миленькой штучки… Возможно, и сам?» —«Я из суки тебя бы понизил до сучки…» —«Курт настолько своим доверяет трусам,Что поллюции он не боится нисколько!Очевидно, для секса иное нашлось?И не дёргайся, парень: у этого "кольта"Очень нежный крючок! А от пули и лосьМоментально повалится яйцами кверху,Даже если ему не нужны ни на кой…» —«Ты, однако, на нервах!» – «Конечно! Не сверху,А внизу ведь привыкла! Пол слабый такой…»

Да, подобные «тёрки» я вижу впервые!Курт подумал – и взгляд на меня перенёс:«Кому служишь, папаша?» – «А вы кто такие?» —«Ты давно собирался подобный вопросНам задать. Да чего-то всегда тушевался!Или строил догадочки, верным под стать?Мы – спецназ. Только ведомства разные. ВзялсяКаждый бравый начальник брутально решать,Что гешефт его личный полезен и стае…Мы с подходом таким не согласны. И вотСобираемся здесь, перспективы верстаем,Чтобы вдруг ненароком не выйти в расход.

Но взаимоневерие неистребимо!Виноват, недоверие. Вот и грызняТо и дело без повода…» – «Курт и без грима!И кавайный такой – так и хочется "ня!"Ему нежно мяукнуть на ушко! Вот толькоЕсть в компании тот, кто активно стучит.Танец "кто-то – на всех". Вертухайская полька!Это или хозяин… а может, и Смит!Остальные – простая военная каста,И без доступа в высший армейский салон…» —«Так решили две стервы и два педераста?» —«Ишь, обиделся как! Значит, верно не он…»

Взоры всех – на меня. Важно ставлю морщиныПо-профессорски, густо, и челюсть вперёд:«То ли грех, то ли смех… Вы, крутые мужчины,И активные девы – забавный народ!Хорошо, я "стучу" контрразведке – согласны?Не согласны: вас год не тревожит никто.Перспективы те самые просто прекрасны:Повышают по службе, вручают авто,Выдают без отчётности деньги на руки…А хотите, скажу откровенно? Все выС жиру беситесь – или от будничной скуки,Иль от буйства гормонов внутри головы!»

19«Любопытственно… В смысле, гормонных страданий.Точно: слышите, ржут? Ну, хохочут взахлёб?Значит, наши друзья обошлись без купаний —Слишком быстро вернулись!» – «Наверное, ёб,Но какой-то короткий – "сквозь сжатые ножки",Как шутить любит Fish». – «Чересчур веселы!Нет, скорей, зеркала, две бумажки, дорожки…Но откуда товар?» – «По-любому – козлы!Уточнение: наглый козёл и ослица!» —«Та наглей ещё больше… как Баба-Яга!» —«Сговорились вдвоём! Не могли поделиться!Как теперь в идеалы нам верить?!» – «Ага…»

В самом деле: они – как из «комнаты смеха»!(В смысле, Ирка с Иваном). Но вмиг просеклиРаздражённые взгляды. И чтобы утехаИм не вышла бочком – шустро пол подмели,Споро стол освежили (качаясь немного),Не пролив и не капнув, не сбив ничего.А потом разместили «Арагви» – два рогаПо ноль-восемь. А возраст – пятнадцать! Ого!Вот еще две цифири: коньячная крепостьСорок пять! Как положено было в СтранеИдеальных Советов. А нынче нелепость:Всюду сорок! Неважно – есть выдержка, не…

«Неплохой аромат. Шоколад, капучино…Карамели вот много». – «Иначе никак!» —«Где же блат заимела? Признайся, Ирина!Ведь для базы любой – генеральский коньяк!» —«Генерал-лейтенантский, не меньше!» – «Согласна.Ну, давай за погоны!» – «С чего это вдруг?» —«Так за дело ведь дали. И было опасно». —«Да. Ушли восемнадцать, вернулись без двух». —«И опять за шлагба…?» – «Да, у съезда к плотине.То ль они напоролись на нас, то ли мы…» —«Довелось пострелять нашей кроткой Арине!» —«Супер-няня… Шучу. В тьму палила из тьмы

Не особо прицельно, отход прикрывая…» —«Значит, мы отступили? И сей водоёмСнова имени гнусного хана Мамая?!» —«Мне, признаться, до фени. Вот Игорь, Артём…»Помолчали. Чуть выпили. Ваня с гитаройВновь обнялся; верней, как ребёнка, заплёлВ узловатые руки… – «А спой "Шёл со шмарой"! —(Это Курта заказ). – "Гоп со смыком", "КобёлИ Марфуша"!» – «Чего на блатняк потянуло?Ностальгия по зоне? Анкетно ты чист…» —«Самый шанс для побега – развод караула…» —«Не смогу. Из меня никудышний солист».

Но поплыли печальные, долгие звукиНад верандой и выше – к посёлку, во тьму,В бесконечные дали… То отклики мукиИ страдания – то обращенье к НемуКак молитва без смысла и слов… То простоеРазмышление чисто житейских суетИ томления памяти… Как на постое,Вдруг проверка состава: в конвой!.. в лазарет!..Отголоски базаров и каверзных мненийБородатых и важных… и снова повторЗа повтором… Тембр струнный не знает мучений,А вот пальцы устали – и стих разговор.

«Что сыграл-то, дружок?» – «Голоса Галилеи». —«Право, слышу впервые. Серьёзный мотив…» —«Значит, в предках у Вани водились евреи?Кровь арийская, ишь ты!» – «Ага, из жидiвЗаповедных канадских земель!» – «Смех-то смехом,Но в мозгах у вас хаос, ребята!» – «Насчёт?..» —«Абсолютно всего. Многоярусным эхомВсе ответы. Источник сам Бог не найдёт». —«Бог не фрайер, папаша, он всё примечает!» —«Что сказал – сам-то понял?» – « Не очень. Налей…» —«Я лишь водки могу. За престиж отвечаетБесподобная Ира…» – «Да хватит! Смелей!

20Будь, как дома, дедуля!» – «Ах, дочка, пасибки!» —«Может, внучка? Не скромничай!» – «Искренне нет!От Событий (прошу, уберите улыбки)Четверть века прошло – двадцать пять странных лет.Вы тогда ещё мало чего понимали…» —«Мне четырнадцать было. Здоров. Не болван». —«Как прекрасно! И где этот день вы встречали,И какими делами, товарищ Иван?» —«День… какой?» – «Когда сдохла вся инфраструктура.Почему ты – "товарищ", хоть помнишь?» – «Ну да.Лицемерием пухла страна. И цензура…» —«В общем, верно. И вот наступила среда,

Я практически трезвым проснулся под утро —Свет нигде не включается! Даже фонарьС батарейками новыми. Нужные сутрыПо привычке прочёл – ни фига. Ну, январьЗа промёрзшим окном. Распахни занавески —И снега по ограду почти. Но огнейНет в округе! Лишь ломкие лунные фрескиНа поленнице. Инея розовый клейВокруг стёкол…» – «Примерно, такое же былоИ со мною. Квартирка ведь – первый этаж!Помню: вытянул форточку, высунул рыло…Но тебя любопытней послушать, папаш!

Продолжай!» Я невольно обвёл их глазами:Равнодушия в меру. И есть интересУ одной из особ! Мама – врач. ВечерамиОбсуждали, конечно, откуда регрессВдруг свалился на общество – крупно и разом?При ребёнке, как водится в семьях мещан…«Я нашёл кое-как пару свечек. А с газомНе рискнул в темноте ковыряться. ПропанБыл закачан в баллон аж в эпоху Могола…Время – четверть шестого. Приёмник молчал,Проводной – это ясно. Но чтобы "Спидола"?С потепленьем неплохо боролся "Кристалл",

Но почти на пределе. Ну, погреб под полом,Часть продуктов туда, часть за окна, в мешки…Свет к обеду не дали. Итог в невесёломВозбуждении днём подвели мужикиНа стоянке автобусной: всё, что хоть как-тоС электричеством связано, сдохло! Нечтяк.Автономное тоже в режиме антракта,Телефоны молчат… Трезвость, мерзость и fuck —Дальше шла игра слов на великом-могучем.Но особо не дёргались: мало ли что!Лишь бы не было войн… Окончательно сучьимНастроение стало к субботе. Никто

Ничего не узнал и не понял. Нет тока!Не работает техника! Велосипед,Можно с лошадью сани. И лыжи… МорокаДо райцентра добраться. Пытались… Их следОбрывался на подступах к городу. ЛюдиНе вернулись обратно – как сгинули все.Остальные – по избам… Молились о чудеТе, кто верил хоть как-то. А я на шоссеВыходил спозаранку и долго, до слёзныхВыделений из глаз, всё на запад смотрел.Было тихо до жути: ни сполохов грозных,Ни дымов от пожарищ… Ни тающих стрел

При движении быстрых, больших самолётовВ бирюзовых высоких, пустых небесах…А вот снег был загажен – от птичьих помётовИспарения шли, как в конюшне. Но птахЯ не видел нигде и не слышал. И кроныВсех деревьев – одно ледяное сукно.Вдруг замолкли собаки. Кошачие стоныПо ночам прекратились… а им всё равноЧто январь, что апрель – разораться готовыЛишь бы был подходящий самцовый настрой.Не сбежали, не спрятались твари христовы,Но вели себя тихо, как вор под чадрой…

21А на пятые сутки закончилась водка(Самогонку ещё берегли на обмен).Пару раз собиралась и общая сходка —Ничего не решили. До вздувшихся венНа руках и на лбах вразнобой пооралиИ опять разбрелись – кто куды, кто куда…Крестный ход на дому у попа обсуждали.В церковь шли неохотно: ни злая звезда,Ни знамений таинственных… Странное дело:Божий Свет налицо, электрический – шиш!На вторую неделю дошёл до пределаВсех натянутых нервов "шумевший камыш" —

Ну, бичи, шишкари, браконьеры, бродяги…Резво встали на лыжи – и скопом в тайгу!Сброд, конечно, но тёртый и полный отваги —То есть, винных паров. И от них ни гу-гуБольше месяца… Многие всё же вернулись,Вид – как будто мотали неведомый срок.Кто свернули на запад – в крови захлебнулись(Перерезали ночью). А вот на востокИ на север тем паче открыты дороги,В смысле, тропы охотничьи. Только всё зря:Хоть водой, хоть пешком, хоть в убогие дроги —До Полярного круга одни лагеря…

И вот тут объявилось обратное диво:Электричество дали! На время. А связьНедоступна по-прежнему. Радио живо,Но хрипит, будто вòлнами в спешке давясь.Телевизор рябит, точно курочка-птица,Что из сказки известной. И всё! Пару разПромелькнула цветная настроек таблица —И опять полосатый экранный матрас."Лебединое озеро" хоть бы сыграли!Наш народ бы скумекал: меняется власть."Ты откуда здесь взялся, Саид?" – "А стреляли!"Никакого намёка – ни в карту, ни в масть…

И молчат телефоны… Хотя полагаю,Что начальство всё знало. Не с первых минут.Но когда потащились к замерзшему гаюОптимисты на запад разведать маршрут, —Знало всё: что случилось, что дальше случится…Ну а ставить в известность кого-то ещёВ Третьем Риме не принято. Воет волчица:На подлёте Жар-птица, и вывешен счёт.А его оплатить просто так невозможно!Заигрались владыки, их девки, сынки…Но держава огромна: пожертвовать можноКое-чем, но тайком. Объяснять не с руки.

А народишко выживет, справится, сдюжит.Сам вопил: "Не война б!.." – так не ной, не убьют!Постепенно привыкнет и даже заслужитПонемножку из благ: поедят и попьютОт души, наконец, и от пуза. Жизнь-сводняЖиво форсу обучит, с гешефтом сведёт…» —«И достанется грешникам милость Господня!» —«Верно, Лена. Не всем, а кому повезёт». —«Ты, видать, не из этих?» – «Не только. ПосёлокНе из них! И посёлков таких – не одинИ не тысяча даже…» – «Хорошеньких тёлокВыбирает себе дорогой господин

По особым приметам. О коих не скажет.Тут таких не нашлось, так шта… Плачь иль не плачь —Ничего не изменится!» – «Время покажет». —«Четверть века прошло! Показало! Трепач…» —«Для системы не срок». – «Для какой? Вон нацистыНе смогли удержаться и столько». – «Они

Конец ознакомительного фрагмента.