Читаем без скачивания Попробуй меня разлюбить - Мария Николаевна Высоцкая

Внутренности леденеют. Меня трясет, а тело ватное. Я полностью обездвижена. Даже если захочу сейчас бежать, просто не смогу сделать этого физически. Не смогу подняться.

— Я же просил, — Данис делает паузу, и на его лице появляется полуулыбка, — по-хорошему. Ну почему всегда нужно усложнять? — его темные брови съезжаются на переносице, а сидящие за столом притихают.

Мне кажется, даже атмосфера меняется. Никто здесь, кроме Кайсарова, больше не чувствует себя в безопасности.

Данис смотрит на ствол, который сжимает в руке, и дает отмашку вбежавшей охране, что мгновенно заполонила комнату.

— Ее наверх, — заключает спокойно, — этого на свалку, — толкает ногой сидящий труп, и тот валится со стула на пол.

— Дан, это не…, — пытается перечить тот, что минуту назад смеялся надо мной.

— Ты меня плохо слышишь? С Шейхом я разберусь сам.

В ужасе отталкиваюсь пятками от пола, врезаясь спиной в кожаный диван. Он только что убил человека, прямо на моих глазах.

Данис Кайсаров — мое спасение или очередной приговор?

Глава 2

— Ногами шевели, курица.

Чувствую тычок дула пистолета между лопаток и ускоряюсь, хоть и дается мне это с трудом. Лестничные ступеньки совершенно не поддаются, я даже ног своих не чувствую. Меня тошнит, и ужасно кружится голова. Еще немного, и содержимое практически пустого желудка окажется на полу.

— Пошла, — снова толчок, но теперь сильнее.

Влетаю в открытую дверь с разбега и почти сразу падаю на пол. Всхлипываю, ударившись локтем, и отчетливо слышу, как проворачивается ключ в замочной скважине, снова погружающий меня в темноту.

Едва нахожу в себе силы, чтобы отползти подальше и свернуться калачиком у батареи, от которой пышет теплом. Меня все еще трясет. Холодно. Живот сводит болезненной судорогой.

Облизываю сухие, разбитые губы и закрываю глаза.

Мамочки, как же мне страшно. Я стала свидетелем убийства.

Тот зародыш облегчения, который испытала, когда увидела Даниса, умер, не успев расцвести. Сразу после выстрела. Надежда испарилась.

Это же Данис, он не причинит мне вреда, ведь правда? Наше прошлое ему не позволит. А может, может, я все еще по-детски наивна?

Тот мальчик, что боготворил меня и человек, совершивший выстрел, — разные люди…

Мы никогда не были парой, но всегда так мечтали ею стать. В нашей реальности это было практически невозможно. Дочь генерала и сын криминального авторитета. Холодный, закрытый мальчик и беззаботная, болтливая девочка. Лед и пламя.

Он клялся, что никогда меня не оставит, а потом женился на другой. Я любила его больше всех на свете и потеряла в один миг. Когда он ушел, то забрал с собой часть меня.

Я так хотела забыть, избавиться от этой зависимости, а теперь? Что же будет теперь?

У него на пальце кольцо, дома — жена, и он методично рушит свою жизнь. Становится человеком, которого всегда презирал. Становится похожим на своего отца.

Беспощадный, холодный, способный убить.

Кем он сегодня был? Моим спасением или приговором?

От шагов на лестничном пролете мой желудок издает жалкий стон, а пульс учащается. Облизываю сухие губы и, упираясь ладонями в пол, поднимаюсь на ноги. Пошатываясь, стараюсь найти выключатель. Когда свет над моей головой зажигается, вижу открытую дверь. Она ведет в ванную. Там я и прячусь. Закрываюсь изнутри на защелку и, скинув вонючее рваное платье, залезаю под душ.

Зеркал я намеренно избегаю, даже не хочу видеть свое отражение.

Первые минут десять сотрясаюсь от рыданий. Захлебываюсь собственными слезами, сидя на дне белоснежной ванны. У меня все болит. Я не знаю, где нахожусь и что будет дальше.

Истерика подкрадывается все ближе, но я уверяю себя, что нужно собраться. Выдохнуть и ни в коем случае не расклеиваться, иначе я просто погибну.

Теплая вода обволакивает каждый участок моего тела. Запрокидываю голову и намыливаю волосы шампунем. Он пахнет яблоками.

Во рту тут же выделяется слюна, потому что я не помню, когда ела последний раз. Хорошенько натерев себя мочалкой, выключаю воду и переступаю бортик ванны, только сейчас замечая висящий на крючке махровый халат. Он мне не по размеру. Хотя плевать.

Закутываюсь в мягкий темно-синий материал и не без опасений выхожу в комнату.

Запах жареного мяса щекочет вкусовые рецепторы, и слюновыделение становится более обильным. Сглатываю и делаю шаг к столику, на котором красуется ужин. Судя по темноте за окном, сейчас либо поздний вечер, либо ночь.

Беру в руки вилку и уже хочу проткнуть сочный стейк, но резко отдергиваю руку. Что, если в него тоже что-то подмешали?

Меня привезли сюда прямо из фотостудии. Я поехала туда, потому что на днях подписала контракт с магазином одежды. Мы должны были отфоткать осеннюю коллекцию.

Последнее, что помню, чай. Я выпила целую кружку зеленого чая и провалилась в темноту. Видимо, именно так меня усыпили. Глаза открыла уже в том жутком подвале, где воняло плесенью.

Отодвигаю тарелку и, захлебнувшись слюной, забираюсь на кровать. Как только голова касается подушки, тело слабеет. Кажется, чтобы провалиться сейчас в сон, мне не нужны были никакие таблетки.

Когда снова открываю глаза, сталкиваюсь с темнотой. Внутри поднимается самая настоящая паника. Неужели все это мне приснилось и я все еще в том ужасном подвале?

Ерзаю, даже не сразу соображая, что лежу на мягкой кровати, а не на твердом полу. Когда осознание приходит, мое сердце настолько разогналось, что кроме гулких ударов я больше абсолютно ничего не слышу. Приходится задержать дыхание и посчитать до десяти.

Обшариваю темноту взглядом. Требуется несколько минут, чтобы начать видеть очертания комнаты.

Окно. Именно у окна застыл мужской силуэт. Впиваюсь в него глазами, хотя сердцем уже знаю, что это он.

— Данис? — шепчу в темноту, подтягивая колени к груди.

Кайсаров поворачивается не сразу. Медлит. И эти долго тянущиеся минуты превращаются для меня в годы. О чем он думает? Что мне скажет? Как здесь оказался?

Он как-то связан с теми людьми? Он пошел по стопам своего отца?