Читаем без скачивания Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ) - Юна Ги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, до окончания школы украдкой поглядывала на одноклассника, представляла их вместе, но никогда не давала повод догадаться о ее тайне.
После, она влюблялась лишь раз — в институте. Встретила на занятиях по старофранцузскому симпатичного, высокого парня. Не красавца, но приятного. Правда этот милый, хороший паренек изменил ей с длинноногой, худой первокурсницей. Та бросала на Ксюшу торжествующие взгляды, ухмылялась, а за глаза обсуждала Ксюшино расставание со всеми, кто был готов слушать о победе “красоты над ничтожеством”.
Неунывающая, деятельная Ксюша горевать не стала. Она подписалась на несколько модных инстраграммов, купила женских журналов. Каждая из красоток, которых Ксюша разглядывала, весила столько, что девушка начала сомневаться, не питаются ли они лишь чашкой кофе? Раз в пару дней. Она все же решилась и села на диету, записалась в спорт зал. Но такая жизнь оказалась весьма мрачной — строгие ограничения, изнуряющие тренировки. Вскоре Ксюша торжественно выбросила пластиковую карту ООО “Изнури-меня-с-утра” и съела огромный торт с розовой глазурью, в один присест.
После, любовным отношениям был объявлен бойкот. Девушка решительно заявила, что ей нужна только карьера, она современная женщина и не заинтересована в плите и подгузниках. Все молча кивали.
Ксюша верила в то, что говорила. “Зачем нужна любовь? — рассуждала она. — Если от тебя требуют быть идеальной куклой? А где искренность, чувства? Даже самый красивый торт, должен иметь вкусную начинку — иначе, он никому не нужен. А от девушки, требуют быть только худой, чтобы ее любили, уважали и восхищались”.
Такие рассуждения весьма понравились ее начальнику, когда тот принимал Ксюшу в компанию. Злой и жесткий, не прощающий ошибок, он вдруг оказался восхищен Ксюшиной позицией и принял ее на работу еще студенткой. Только через полгода девушка поняла, что ее, как незамужнюю и бездетную, как ту, что отказалась от свиданий по своей воле, можно нагружать работой, оставлять в пятницу вечером и даже вызывать в выходные.
Ксюша была не против. Она любила сидеть за старинными рукописями. Любила разглядывать в них рисунки забытых средневековых художников. Работа и вправду оказалась любимым делом. Только поздней ночью, засыпая, Ксюша иногда мечтала: она встретит того, с кем они смогут полюбить друг друга. Но наутро уже забывала об этом и снова окуналась в кипящую жизнь. Так было до тех пор, пока в не пришел Алексей, решивший, во чтобы-то ни стало выжить девушку, которая не вписывалась в его понимание красоты.
Над Алексеем и смеялись, и серьезно говорили — ничего не подействовало. И Ксюша решила бороться: кто кого выживет. Она не она, если с таким задохликом не справится.
Сбежав от него после совещания, Ксюша радовалась, что легко отделалась. Перстень на пальце Алексея очень смущал: парень часто поправлял его, надменно ухмыляясь. Да и фразу “не знаешь, с кем связалась”, она слышала не впервые. А и правда, с кем? Кто он такой?
Повернув за угол, Ксюша столкнулась нос к носу с Алексеем. Неожиданная встреча — парень ведь остался позади и добраться до этого пролета, опередив Ксюшу просто не мог!
— Как ты здесь… ты же там был? — растерялась Ксюша. Откуда татуировка?! — она потянулась к странной завитушке у виска коллеги — девушка была готова поспорить на все печенье мира: на совещании татуировку на лице она не видела. Парень молча перехватил руку, и запястье обожгло болью. Позади неожиданно раздался знакомый, визгливый голос… Алексея!
“Близнец?”, - успела подумать Ксюша.
— Чтобы я здесь эту толстуху больше не видел!
Ксюша обернулась. Позади и вправду стоял Алексей. Повернул странный перстень, и татуированный с силой толкнул девушку в стену. Послышались неприятное хихиканье и крик:
— Я предупреждал! — голос утонул в сгустившемся пространстве.
Ксюша сжалась, но удара не почувствовала — девушка провалилась, словно никакой стены и не было.
***
По ту сторону она оказалась в полутьме, на холодном полу.
— Эй, — недовольно проговорила, вставая и отряхиваясь. И тут же бросилась обратно к стене. Но руки уперлись в твердую, чуть теплую поверхность дерева. — Выпусти меня, фокусник! — Ксюша застучала кулаком — стена безмолвствовала. Осмотрев ее снизу доверху, простучав и даже понюхов — сразу пахнуло ясенем — убедившись, что никаких тайных проходов найти не может, девушка оглянулась.
Комнатка, куда попала Ксюша, оказалась заполненной столами и столиками, колбами и длинными, тонкими фиалами с разноцветной жидкостью.
— У нас всегда было это помещение? — растерянный голос прозвучал жалобно и несколько неуместно. Ксюша подобралась — не время теряться — и огляделась.
На стенах оказались развешаны сухие и свежие пучки трав, веток. Повсюду стаяли бочки и бочонки. На полках, на желтоватой бумаге лежали разноцветные горки порошков, камушков, кусочки кожи, засохших лапок и хвостиков. Ксюша поежилась и отвернулась. Рядом она заметила перегонный куб и реторту, которые видела только на картинках рукописей, которые переводила, несколько ступок для ручной перемокли трав, а чуть поодаль деревянный стеллаж со старинными украшениями: медальонами, серьгами, браслетами, брошами; изящными статуэтками, аккуратными кинжалами. Ксюша отметила, что к ювелирным украшениям еще вернется — примерить. Может даже удастся убедить шефа дать ей что-нибудь поносить. Ненадолго. Дальше взгляд вновь заскользил по колбочкам-баночкам. В некоторых сосудах что-то кипело, пузырилось, приливалось зелеными, синими, розовыми цветами, странно пахло и выглядело очень и очень неуместно в офисном здании.
Заметив рассохшуюся, деревянную дверь, Ксюша бросилась к свободе. Петли скрипнули, и на девушку обрушился шум и запахи большого средневекового города — стук колес и топот копыт по каменной брусчатке, терпкий запах лошадиного пота, разговоры множества людей на незнакомом языке. Помедлив, девушка поняла, что язык очень даже знакомый. Перебирая в памяти диалекты, она наконец поняла — старофранцуский!
— Поберегись!
— Посторонись!
