Читаем без скачивания Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо

Он ничего не говорит, просто встает и идет ко мне. Повернувшись, я убираю волосы и закрываю глаза. Он берет молнию и медленно опускает ее вниз, его грубые костяшки скользят по моему позвоночнику. Втянув нижнюю губу в рот, я сильно прикусываю ее, пытаясь отвлечься от удивительного ощущения его кожи на моей.

— Спасибо, — шепчу я, задыхаясь, как только он касается низа моего платья. Позволяю бретелькам упасть с моих плеч, а затем опускаю их вниз, чтобы платье растеклось у моих ног. Смеясь, поворачиваюсь, готовая сказать ему, чтобы он убирался, но как только его глаза встречаются с моими, его рука обнимает меня за талию, и он притягивает меня к себе. Его губы врезаются в мои, и весь кислород и чувства покидают меня от его вторжения. Сначала я борюсь с этим, меня охватывает смятение, пока он не толкает меня назад, и моя спина врезается в стену, но наш поцелуй не прерывается.

Я открываю рот, позволяя его языку проскользнуть внутрь. Он облизывает мой рот изнутри умело, мастерски, достаточно, чтобы взорвать мой гребаный разум, и именно тогда я выхожу из себя, и мои гормоны берут верх. Обхватываю руками его загорелую мускулистую шею, мой язык нежно ласкает его. Он стонет мне в рот, в то время как его руки сжимаются вокруг моих бедер и отрывают меня от пола. Я сжимаю ноги вокруг его талии, когда его руки поднимаются по обе стороны от моего лица, в то время как его пах сильнее прижимает меня к стене. Черт. Я чувствую, как мой желудок сжимается от беспокойства и неуверенности, подстегиваемый огнем. Чистым, горячим, нетронутым и зажженным, мать его, огнем.

Его язык скользит по моей нижней губе, прежде чем он втягивает ее в рот и грубо прикусывает, дергая, пока она не выскакивает изо рта. Он смотрит на меня, его темно-зеленые глаза изучают меня.

— Бл*дь. — Он останавливается, смотрит на мой рот, а затем снова на мои глаза.

— Не надо. — Я качаю головой. — Не думай об этом. — Что, черт возьми, я говорю? Я обхватываю его сзади за шею, как нуждающийся гребаный кот ласкает своего хозяина, чтобы привлечь внимание. Господи, мне нужна помощь.

Он снова стонет, закрывая глаза.

— У нас было правило.

— Правило? — спрашиваю я, склонив голову набок.

— Да. На самом деле, больше похоже на договор.

— Этот договор. — Я жестикулирую пальцами. — Это касается меня?

Он смотрит на меня.

— Не пытайся быть милой, Мэдисон. Ты прекрасно знаешь, что это касается тебя.

— В чем дело?

— Черт, — шепчет он. — Ты так много, бл*дь, не знаешь и не узнаешь. Это уже тонкий лед, по которому мы идем.

Я смотрю ему в глаза, изучая их. То, как его темно-зеленые глаза имеют еще более темное кольцо вокруг более светлого оттенка, и как его загорелая кожа блестит под моим тусклым светом в шкафу. Его слегка пухлые, аппетитные губы, заставляющие бороться с сильным внутренним желанием прикусить их. Или его чертовы волосы. Бишоп напряжен и безумно красив, но над ним и его чертовым «Мазерати» витает атмосфера опасности. Если этого недостаточно, чтобы испортить твою мораль, то тот факт, что он недосягаемый мудак, сделает это.

Я слегка прижимаюсь к нему, наклоняюсь к его уху и шепчу:

— Тогда мы побежим. — Я откидываюсь назад, видя перемену в его глазах. Черт, возможно, я все еще пьяна, но это…

Его губы снова прижимаются к моим, когда он отрывает меня от стены и несет в комнату. Его ладонь скользит вниз по моей спине, пока не добирается до застежки лифчика, а затем он стряхивает ее одним простым поворотом запястья. Развернув меня, он бросает меня на кровать, и ничто не прикрывает меня, кроме моих кружевных трусиков.

Он наклоняет голову, снимая рубашку.

— Ты девственница? И будь честна.

— Разве это имеет значение?

Он пожимает плечами.

— Не совсем. Но ответь на вопрос, потому что мне не хочется быть нежным.

Он бросает свою рубашку на пол, подходя ко мне, ухмылка прилипла к его губам. Рот, который я хочу облизать, и грудь, которую хочу поцарапать. Пробегаю глазами по его прекрасному телу, каждый мускул натренирован, каждый дюйм Бишопа Винсента Хейса идеален. Если бы я не была так возбуждена, то хотела бы ударить его за то, что он такой безупречный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мои глаза встречаются с его, и я мило улыбаюсь. Медленно качая головой, я произношу:

— Нет.

— Бл*дь. — Он ослабляет ремень и ползет по кровати, свесив его со своих свободных рваных джинсов. С каждым шагом он приближается ко мне, я откидываюсь все дальше на спину, пока, в конце концов, он не нависает надо мной. Схватив меня за запястья, он хлопает ими над моей головой, его ноги оказываются между моими, чтобы раздвинуть их шире. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая его запах, когда его плоть нежно трется о мою. Он опускает свои губы к моим, и как только его язык погружается в мой рот, я посасываю его и обхватываю его своим языком. Бишоп снова стонет, отстраняясь и проводя языком по моей челюсти.

— Черт, — шепчу я, и то, как его гладкий язык и поцелуи скользят по моей чувствительной плоти, становится невыносимым. Проводя языком вниз, он втягивает мой сосок в рот, пока прохладный воздух не сменяется теплой слюной. Моя спина выгибается ему навстречу, и он сильнее сжимает мои запястья над головой.

— Не двигайся.

Господи, что? Я расслабляюсь, пытаясь сдержать дыхание, но безуспешно из-за хитрости, с которой его язык играет с моим соском. Он проводит вниз по моей груди. Облизывая ниже, он смотрит на меня снизу вверх, посасывая мой плоский живот, пока не достигает резинки моих трусиков. Другая его рука опускается и срывает их, швыряя через всю комнату. Он откидывается назад и пристально смотрит на меня.

Я беззвучно извиваюсь. Не такая уж застенчивая, когда дело касается секса, и у меня это было всего пару раз. Мой первый раз не считается, но единственным парнем, с которым у меня был секс, был парень из моей последней школы. Мы были вместе три месяца. У меня, как обычно, не было друзей, но он все равно взял меня под свое крыло, познакомил с футбольной командой. Ни одна из девушек не любила меня. Я не была болельщицей и не была на том же социальном уровне, что и Джейкоб, поэтому в их глазах была недостаточно хороша для него. Мы были вместе в течение этих потрясающих трех месяцев и были довольно сексуально активны. Пока я не застала его в постели со Стейси Ченс, самой большой шлюхой в школе. Все закончилось мгновенно. Но то, как Бишоп смотрит на меня там, внизу, заставляет меня изо всех сил извиваться.

— Проклятье. — Он облизывает нижнюю губу, и мои глаза распахиваются, мгновенно останавливаясь на нем. — Это самая сексуальная маленькая киска, которую я когда-либо видел. — О, господи. Его грязные слова не должны меня заводить, но они заводят. Бишоп наклоняет голову вперед, в то время как его глаза задерживаются на моих. — Держи глаза открытыми, Китти, — рычит он между моих бедер, вибрация сотрясает мой клитор. Затем прижимается языком к моим складочкам, медленно обводя мой вход, затем смотрит вниз на то, что он делает, прежде чем провести языком по моему входу, находя клитор. Моя грудь вздымается, когда дыхание прерывается, и мои глаза борются, чтобы оставаться открытыми. Я держу взгляд на нем и смотрю, как его губы обхватывают мой клитор, накрывая меня своим теплым, жаждущим ртом.

— О, черт, — шепчу я, моя киска сжимается, покалывает, болит и умоляет его двигаться сильнее и быстрее, но он этого не делает. Он целует меня там, внизу, а затем снова проводит языком по моему входу, просовывая его внутрь, прежде чем попасть в самое нужное место. Голова откидывается назад, когда мои руки вцепляются в его волосы, а бедра поднимаются, прижимаясь к его лицу. Застонав, я облизываю губы, когда моя хватка усиливается, но затем она исчезает, и все, что мне остается, — это холодный воздух, скользящий по тому месту, где был его рот. Я снова смотрю на него, гадая, что, черт возьми, заставило его остановиться. Он перекидывает мою ногу так, что я становлюсь на четвереньки, шлепает меня по заднице и вытаскивает свой член.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})