Читаем без скачивания Новый Мир ( № 5 2004) - Новый Мир Новый Мир

И все-таки перед дверью кабинета Кня она на мгновение замирает, изучая обстановку. Коридор пуст, ни одного свидетеля, работники тринадцатого этажа еще не вернулись с обеда. Тут ей приходит мысль о том, что Кня тоже может отсутствовать, и тогда все ее планы полетят в тартарары. Ну, значит, так тому и быть, бормочет она себе под нос и стучит в дверь. Громко. Отчетливо. Три раза.

XXIV

Кня оказывается на месте. Он ест салат из пластиковой коробочки, тщательно пережевывает пищу. Взгляд его, несколько испуганный, через мгновение приходит в непроницаемую норму, нет, это не начальство, хотя все равно неприятно. Он смотрит на Нодельму.

— Тебе это надо? — Неожиданно для себя она переходит на ты, словно бы чувствует, что имеет право, нарушая при этом сразу несколько пунктов корпоративного устава.

Кня молча пожимает плечами, продолжая пережевывать еду. Он ничему не удивляется, раз на ты, значит, так и надо. Он вытирает руки бумажной салфеткой, проглатывает еду, тянется за протянутой дискетой. Нодельма делает шаг вперед, она слышит запах его парфюма, ей становится холодно и жарко одновременно.

Кня вставляет дискету в корпоративный ноутбук, и дискета щелкает в приемнике как ключ, щелк — и ты в дамках.

— Надо, — сдержанно отвечает Кня. — Откуда у тебя это?

XXV

— Так, дома лежала. — Нодельма чувствует, что кокетничает (пытается кокетничать), и кровь приливает к ее лицу. Холод из ее тела уходит, остается только тепло, я бы даже сказал, жар.

— Долго? — почему-то нелогично спрашивает Кня.

— Год, что ли... — будто бы размышляя или вспоминая, говорит Нодельма, хотя все даты, связанные с Магой, помнит наизусть. Но решает, что так будет правильнее. Правильнее, что ли. ..

— Ну-ну, — говорит, а точнее, думает Кня, а Нодельма стоит рядом и смотрит в окно. Сквозь полураздвинутые жалюзи она видит простуженное московское небо, стальные облезлые крыши, Шухову башню вдалеке, ангелов на ней, ей хочется бежать, усилием немой воли она приколачивает себя к полу.

Кня молчит, погруженный в княжеские думки, Нодельма переминается с ноги на ногу, хоть бы сесть предложил, Нодельма смотрит на складки его кожаного кресла. Хотя, с другой стороны, если он предложит ей сесть, завяжется беседа. А ей пока сказать ему нечего. И она поворачивается к двери, молча выходит.

XXVI

А дома мама, шумная, веселая, словно бы пару десятков лет скинувшая, Нодельма давно не видела ее такой бодрой, деловой, энергичной. По всей квартире — запахи готовящейся еды, верхний свет, телевизор работает во всю мощь, передавая новости из осажденного Багдада (“в Багдаде все спокойно...”), Нодельме на мгновенье кажется, что сейчас лето, все окна раскрыты и пахнет свежей зеленью. В смысле свежескошенной травой или какой-нибудь сиренью.

Мама кружит вокруг нее пчелкой, приговаривая всяческие поговорки, только не танцует. Нодельме дико видеть ее такой распоясавшейся, откуда что берется, куда что девалось-то?! Мама, мама, да что же такое с вами произошло? — думает Нодельма, пребывая в нешуточном смятении. А мама не торопится объяснить перемены, порхает по квартире, как школьница, получившая пятерочку.

В этот самый момент начинает вибрировать сотовый телефон, крутанул пару раз пластмассовым боком и замолк: sms. Нодельма удивляется еще больше, обычно ей не звонят, не пишут.

XXVII

Сообщение, оказывается, приходит от Фоски, Нодельма радостно и шумно втягивает ноздрями воздух, предвкушая замирение, однако, раскрывшись, sms повергает ее в шок.

Milaja podruga, ja rechila uiti iz zhizni, ne pominai menja lihom, esli 4to, prosti i postaraisja poskoree zabit’. K tomy vremeni, kak ti pro4itaesh eto pismo, menja uzhe ne budet. Nikakogo pafosa, prihodi ko mne s moimi lubimimi chvetami — irisami… Без подписи, только номер телефона, зафиксированный на табло, говорит, что это письмо действительно от Фоски.

Впрочем, после похорон всплывут странные подробности, Нодельму даже вызовут в милицию как свидетельницу, будут расспрашивать. Выяснится, что sms пришло к Нодельме через несколько дней после смерти Фоски, что послано оно было не подругой, на теле которой найдены следы насильственной смерти. Видимо, Фоска впуталась в странную, страшную историю, какие-то полукриминальные люди, какие-то научные исследования... Впрочем, расследование вскоре зайдет в тупик, так ничего и не раскрыв.

XXVIII

А пока ласковая мама склоняется над рыдающей Нодельмой, сотовый телефон выскальзывает из рук, гулко ударяется о шахматные клетки линолеума. Мама пытается утешить дочь, размазывающую некрасивые слезы по некрасивому лицу.

— Слушай, дочка, а я с таким хорошим человеком на молитве познакомилась. Лицом пригож, душой светел, богат, как князь, — на такой машине приехал... Холост, между прочим... Я как увидела... его и всю его свиту... Он и меня на обратном пути подвез... Я ему про тебя рассказала... так он тобой заинтересовался, молодой и благочестивый...

Нодельма слушает и не слышит, в висках бьет хвостом красная рыбка, как раз от виска до виска, и слезы вскипают на лице и падают вниз, словно пузырьки кислорода в минеральной воде, из минеральной воды и к горлу подступает алая немота, хочется задохнуться, а пузырьки все падают и падают.

XXIX

Куда пойти? Куда податься? Какое томное волненье... Нодельма не знает, где искать Фоску, точнее, то, что от нее осталось. Она же еще не знает, что Фоску убили, она всерьез думает про самоубийство. И, разумеется, винит во всем произошедшем себя, бесчувственность свою, невнимательность. Черствость. Фоска столько раз намекала, что, кроме Нодельмы, ей ничего, никого в этой жизни не надо, Нодельма лишь отмахивалась: очередное бла-бла-бла. А оно вот как повернулось.

А тут еще Кня зашел к ним в отдел будто случайно или искал кого, а сам коршуном кинулся к ее столу, спросил взволнованно:

— А у тебя еще нет?

— Извращенец, — гордо кидает ему Нодельма и вытаскивает из ящика еще пару дискет. Она постепенно все посмотрела. Картинки с детьми только на половине из них. Другую половину дискет занимают какие-то математические формулы.

— Да нет, ты же не поняла... Мне для выставки надо, — смутился он, как будто бы она обязана знать всю его подноготную. Его счастье, что она действительно в курсе всех его дел. Так уж получилось. Впрочем, долго объяснять. Хотя, ну, вы же уже в курсе.

Короче, она выдает ему все свои педофильские запасы, совершенно не представляя, какое впечатление производит на Кня и что он там себе думает. Ее отныне только печальная судьба Фоски занимает — до такой степени, что в один из вечеров они со Светланкой напиваются на пару. Прямо на рабочем месте, нарушая все правила корпоративной этики.

XXX

Их едва Лиховид не накрыл и, если бы сам не оказался изрядно пьяным, выгнал бы без выходного пособия. Между прочим, вполне законный и понятный общественности повод расправиться с гордой юной девицей, отказавшей хозяину в лифте. Указательный палец его едва не упирается Нодельме в лоб. Светланка от страха даже приседает, Нодельме кажется, что Светланка описалась, и ее начинает разбирать истеричный смех.

Лиховид понимает выброс эмоций по-своему, как изощренное издевательство, как свидетельство силы, которую невозможно побороть, и тут же сдувается, переходит на шепот, отчего акцент его только усиливается.

— Я знаю, знаю, они есть у тебя, — узнает он Нодельму. — Только ты, только ты и можешь нам помочь. Нам, ну, в смысле — компании, всем нам, сотрудникам то есть...

Нодельма кивает и с хохотом скрывается в женском туалете. Вслед за ней семенит обессилевшая Светланка.

— О чем это он? Я не поняла? Что он от тебя хочет?

— Изнасиловать, — глядя на себя в корпоративное зеркало, выдавливает Нодельма, и Светланка пьяно кивает, эта причина ей понятна.

XXXI

А потом они хоронят Фоску, на похороны (маленькое кладбище в предместьях столицы) собираются одни женщины, разных возрастов, разного происхождения, ни одного мужчины или парня, идут за гробом, стоят возле могилы... Нодельма приходит с большим букетом ирисов. Лишь смертной бледностью покрылось ее печальное лицо. Еще холодно, но скоро мир станет щадяще уютным, еще чуть-чуть терпения, и настанет пора тепла, цветов, работ, пора гуляний вдохновенных... Ну-ну. Потом выяснится, что похороны записывались на видео в качестве следственного мероприятия, половина пришедших окажется подсадными утками. Всех прочих “расшифруют” и пригласят для дачи показаний.