Читаем без скачивания Сладостное заблуждение - Джессика Харт

— Но разве вас не возмущает, что вы нигде не можете уединиться? Мне бы ужасно не понравилось, если бы на меня показывали пальцем или разглядывали, как вас.

— Вы очень любите уединение, а я люблю людей. Потом, популярность имеет свои преимущества. Встречаясь, например, с людьми в первый раз, мне не нужно проходить ритуал знакомства с начала до конца. Все считают, что уже знакомы со мной. Но иногда меня очень раздражает, что, не зная меня, люди начинают обо мне судить, делать какие-то выводы.

— Как я? — Абби посмотрела на него широко открытыми глазами.

Ник запнулся.

— Возможно. Но ведь я о вас тоже сделал некоторые выводы.

Глаза их встретились, и Абби быстро отвела взгляд в сторону, начав читать меню.

— Я бы съела немного лососины для начала, — сказала она.

Блюда были чудесно приготовлены и подавались на больших белых фарфоровых тарелках. Абби на все смотрела с точки зрения художника, и ей нравилось, что каждое блюдо было оформлено в определенной цветовой гамме, и сделано это было с большим вкусом.

— Они, наверное, думают, что я на диете, — пожаловался Ник, с грустью разглядывая свою маленькую порцию. — Я сейчас с огромным удовольствием съел бы большой сочный гамбургер да еще с жареной картошкой.

— Такой простой американский парень, — засмеялась Абби. Ник взял карту вин и, пробежав по ней глазами, выбрал довольно скромную марку, которая тем не менее прекрасно дополнила заказанные блюда. Абби пригубила вино и посмотрела поверх бокала на Ника. — Вы специально культивируете свой образ?

— Что за образ, Абигайль? — улыбнулся он.

— Вы какой-то слишком… американский.

Ник вдруг стал совершенно серьезным и, наклонившись вперед, сказал:

— Что касается меня, то у меня нет никакого образа, Абби. Я люблю гамбургеры, хорошее вино и вовсе не думаю, что это взаимоисключающие вещи. Люблю яркую одежду. Да, боюсь, что я именно такой. Не знаю почему, но вы создали себе мой образ, в основе которого лежали ваши заблуждения относительно американцев. Я горжусь тем, что я американец, но это вовсе не значит, что я культивирую это специально, как вы предположили. Я рос в Колорадо обычным парнем. Мне всегда хотелось быть актером, но со мной не произошло чуда, и в одно прекрасное утро я не проснулся знаменитым, как это обычно описывают в книгах. Чтобы стать тем, кто я есть, мне пришлось много и тяжело работать. То, что «Карвер» неожиданно пошел, оказалось просто счастьем. Если бы не это, я до сих пор искал бы себе менеджера, но все равно я был бы тем же парнем, просто не мог бы себе позволить хорошие вина!

Он взял ее за руку, и она почувствовала, как сжалось сердце при его прикосновении. Она хотела убрать руку, но он крепко держал ее.

— Если я выкину все свои яркие рубашки, вы будете ко мне относиться иначе, Абигайль?

— Попробую, если вы начнете называть меня просто Абби. — Она очень разволновалась и почти вырвала свою руку из его ладони. Напряженно-внимательное выражение его глаз сменилось привычно-насмешливым. Он откинулся на спинку стула и улыбнулся ей.

— Может быть, по крайней мере, как все остальные девушки, вы могли бы полюбить меня за деньги?

— Это именно то, о чем может подумать Питер.

— Мне кажется, он вас плохо знает, — мягко сказал Ник. Увидев его теплые улыбающиеся глаза, Абби опять ощутила сильные, неровные удары сердца. Она расслабилась только тогда, когда Ник повернулся, чтобы привлечь внимание официанта. — Что-нибудь еще или вы хотите просто чашечку кофе?

— Я бы с удовольствием съела немного пудинга и выпила кофе, — сказала Абби решительно. — А еще кусочек шоколадного пирога к кофе — это было бы просто замечательно!

Ник выглядел несколько озадаченным.

— Большинство девушек, которых я водил в ресторан, весь обед гоняли по тарелке один салатный лист.

— Как я завидую тем, кто может себя контролировать, — призналась Абби, отламывая ложкой аппетитный кусок пирога и не желая знать обо всех тех, кого он водил в рестораны. — Мне завтра надо ехать к зубному врачу, поэтому сегодня я ем впрок, на случай, если не смогу этого сделать завтра.

— Не извиняйтесь. Мне нравятся девушки со здоровым аппетитом. Это своеобразное наслаждение наблюдать, как кто-то получает удовольствие от еды.

Абби застыла с ложкой на весу. Она подняла глаза, зная, что он шутит, и засмеялась в ответ, но, встретившись с ним взглядом, быстро отвела глаза в сторону. Смех умолк.

Абби неуверенно положила ложку. Она не ожидала такого внезапного наплыва желания, обжигающего и растворяющего все внутри нее. Ей безумно хотелось протянуть руку, дотронуться до него, погладить его, коснуться морщинок, которые образовывались вокруг его глаз, когда он смеялся. Ей хотелось обвиться вокруг него, вдохнуть его теплый мужской запах. На шее, чуть ниже мочки уха, у него бился пульс, и ей так хотелось прижаться к нему губами. Ужаснувшись своим мыслям, Абби отодвинула от себя тарелку нетвердой рукой. Аппетит совсем пропал.

Ник задумчиво мешал кофе, и тени, отбрасываемые горящей свечой, играли на его лице. Абби смотрела на четкие контуры его лица, такие знакомые и такие волнующие. Ей показалось, что вокруг никого нет, они одни за этим столом, и между ними только теплый свет свечи и тишина.

Абби сняла оплывший воск со свечи и стала разминать его пальцами, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, но язык ее вдруг стал сухим и неповоротливым, а глаза все время возвращались к линиям его рта. Ну почему именно сейчас она вспомнила вкус его губ? Она взяла свой бокал и поднесла его ко рту, слишком поздно поняв, что он уже пуст. Поставив его обратно с ненужной осторожностью, она подняла глаза, и взгляд ее опять задержался на твердой линии его подбородка.

Ник посмотрел на нее долгим взглядом, и она не смогла отвести глаз. Они долго смотрели друг на друга, и тишина, казалось, растянулась безмерно, потрескивая время от времени от напряжения. Наконец Ник сказал:

— Не пора ли нам?

Ночной воздух был влажен и прохладен. Они молча шли к машине, держась друг от друга на расстоянии. Обостренные чувства Абби были напряжены до предела. Она все воспринимала в этот вечер иначе: и шуршание шелка, и щелканье замка открываемой в машине дверцы, и белизну его рубашки, особенно выделяющейся на фоне темного смокинга, и витавший вокруг запах жимолости.

В машине царило молчание, когда они выезжали со стоянки и когда ехали по узким улочкам, пока наконец в темноте не раздался голос Ника:

— Тот парень, что обидел вас — в Штатах, — как его звали?

— Стивен. — Оказалось, что говорить о Стивене было гораздо легче, чем ей казалось. — Я была тогда очень молода и очень несчастна. Моя мать только что вышла замуж во второй раз, а мне очень недоставало отца. Он работал в международном банке, и мы всегда жили за границей, но он все время обещал, что мы однажды вернемся в Англию и поселимся где-нибудь в провинции. Мы приезжали сюда на отдых. Это было золотое время. Мне все не верилось, что моя мать могла так быстро после смерти отца выйти замуж за Зака, но это было так, и мы уехали жить в Вашингтон. Это был эгоизм с моей стороны, моя мать тоже имела право на счастье, и к тому же она очень любила разные приемы, общество. А я просто была не готова полюбить все это. — Первый раз она позволила себе так разоткровенничаться. Ник внимательно слушал ее. — Стивен… — Она задержала дыхание. — Стивен был обаятелен и хорош собой, и я забавляла его какое-то время. Думаю, что просто я не была похожа на тех девушек, которых он знал. Я раньше никогда не влюблялась и поэтому совершенно не представляла себе всех правил игры.