Читаем без скачивания Ангел нового поколения - Татьяна Полякова

Я покачала головой и задумалась над фразой. Понимать ее, я полагаю, надо так: праведники после смерти отправятся в рай, а грешники, соответственно, после смерти обречены на вечные мучения в аду. Речь идет о суде над людьми во времена второго пришествия, когда Христос будет судить живых и мертвых. У Горбовского были грехи? Наверное, как у любого другого человека. Азазель решил не дожидаться второго пришествия и наказывает за грехи уже сейчас?

Звонок в дверь привел меня в смятение. Я боялась пошевелиться, сидела ссутулившись, сжавшись в комок, пока наконец не поняла, что это просто кто-то звонит в дверь. «Горбовскому тоже звонили», — глумливо заметил голос внутри меня.

— Надо себя контролировать, — поднимаясь, произнесла я вслух, но к двери все равно шла с опаской. На пороге стоял Олег.

— Что еще случилось? — вместо того чтобы поздороваться, спросил он.

— Проходи.

— Ты в Интернете? Я звонил, все время занято. И мобильный отключен. — Он устроился в кресле, хмуро разглядывая меня. — Так что случилось? — повторил он.

— С чего ты взял… — начала я.

— С того… вид у тебя… Опять какие-нибудь письма?

— Стих из пятой главы Евангелия от Иоанна, — кивнула я.

— И что там?

Я процитировала.

— Ну и что?

— Ничего, — ответила я, садясь рядом, вздохнула и все-таки сообщила:

— Сегодня погиб Горбовский.

— Кто это? — насторожился Олег. — У вас работает? Что-то я такого не припомню.

Тут я сообразила, что Олег не в курсе моих изысканий, и поспешила его просветить:

— Горбовский — экстрасенс. Я нашла его сайт.

— С какой стати тебя вдруг заинтересовали экстрасенсы?

— Он использовал в своей рекламе те же слова «Я смотрю на тебя. Я тебя вижу»: Я искала нечто подобное, набрела на его сайт и решила с ним встретиться.

— Зачем? — Вопрос поверг меня в недоумение. Для меня ответ очевиден, а вот для Олега вовсе нет, над этим стоило задуматься. Что, если в моих действиях нет никакой логики и это ясно всем, кроме меня самой?

— Хотела поговорить с ним, — нерешительно сказала я. — Я надеялась, что эти слова появились на его сайте не случайно. Он живет в нашем городе. Тебе бы это не показалось…

— Знамением? — усмехнулся Олег, закончив мою мысль, хотя я не собиралась использовать это слово, но оно подошло как нельзя лучше. Он усмехался, но в голосе слышалась скорее злость, чем насмешка. Я пожала плечами. — И что Горбовский? — поторопил меня Олег.

— Умер.

— Ты сказала — погиб.

— Врач говорит, сердечный приступ. Но… Я знаю, что успела надоесть тебе своими проблемами, только что это за сердечный приступ, который возникает внезапно, длится пять минут, после чего человек умирает, даже не успев позвать на помощь?

— Ты при этом присутствовала?

— Он ждал сантехника. В дверь позвонили, он пошел открывать. Я сидела в его кабинете. Потом услышала крик, кричала домработница, она как раз пришла и обнаружила открытую дверь и его на пороге.

— А куда делся сантехник? — спросил Олег. Поначалу вопрос показался мне идиотским, я хотела вспылить, но вдруг задумалась. — Так был сантехник или нет? — спросил Олег.

— Не знаю, — поспешно ответила я, но потом все-таки пояснила:

— Я слышала звонок в дверь. Горбовский сказал, что это, должно быть, сантехник…

— Предположим, что это был он. Что получается? Человеку вдруг стало плохо, а сантехник разворачивается и преспокойно уходит?

— Значит, это был не сантехник, а кто-то другой… Хотя и сантехник мог испугаться и действительно сбежать. В конце концов, это неважно.

— А что важно? — усмехнулся Олег. Улыбка была грустной, точно он готовился сообщить дурную весть и не знал, как это сделать.

А я не знала, как ответить на его вопрос. Мой ответ вряд ли бы его устроил, он бы лишь отдалил нас друг от друга. Мы мыслили разными категориями, и с этим ничего не поделаешь. Глупо искать поддержки или понимания, я начинаю путь, который обязана пройти одна. Пройти до конца.

— О господи, — не дождавшись моего ответа, покачал головой Олег. — Ты вбила себе в голову… в конце концов, сейчас двадцать первый век, а ты человек с высшим образованием и с основами психологии, безусловно, знакома. Ты ведь не думаешь, что какой-то мифический дух…

— Хорошо, — перебила я. — Никакого злого духа нет. Я сама себя пугаю, а люди вокруг меня мрут, точно мухи, из-за моего негативного мышления. Три человека за неделю.

— Согласен, совпадения более чем подозрительные. Только не надо скатываться в мистику. Всему есть объяснения. Черт… да я скорее поверю в убийцу, который по неведомой причине… Ты говоришь, что обнаружила эти слова на сайте Горбовского? — резко сменил он тему.

— Да.

— И поехала с ним поговорить? Так о чем вы говорили?

— О посланиях, которые мы получили, о гибели двух женщин.

— И что он думал по этому поводу? Нес ахинею об Азазеле? Предлагал составить гороскоп или погадать на картах?

— Он считал, что это не более чем совпадение, — ответила я.

— Здравомыслящий человек, хоть и экстрасенс. А что он сказал по поводу «Я тебя вижу» и прочее? Откуда он взял это?

— Из Священного Писания.

— О чем вы еще говорили?

— У нас было очень мало времени. В дверь позвонили, он пошел открывать и… умер.

— С какой стати Азазелю к нему являться? — хмыкнул Олег. — Или у экстрасенса тоже были грехи? Он ими случайно не поделился?

— Не вижу в этом ничего смешного, — сухо заметила я.

— Извини, — смутился Олег. — Если следовать логике, то Азазель должен охотиться за тобой, а он вдруг переключился на экстрасенса. А вот если перед нами не злой дух, а обычный преступник, тогда все логично: он следит за тобой с пока неизвестной нам целью, и узнав, что ты вышла на экстрасенса, поспешил от него избавиться. Их, безусловно, что-то связывало, раз те же слова ты обнаружила на сайте. Очень может быть, что экстрасенс способен был ответить на вопрос, кто такой Азазель, если бы у него нашлось время хорошо подумать. — Признаться, эти слова произвели на меня впечатление. Я вдруг вспомнила одну фразу из нашего разговора и нахмурилась. — Что? — тут же спросил Олег, понаблюдав за мной.

— Он действительно сказал… сейчас точно не вспомню… кажется, мой рассказ напомнил ему какой-то случай.

— Хоть что-нибудь он успел рассказать? Или хоть намекнуть?

— Нет. Сразу после этого позвонили в дверь. Подожди, ты в самом деле считаешь, что Горбовского могли убить?

— Но ты ведь не веришь в совпадения? А я не верю в духов. Значит, его убили.

— Его никто не убивал. Я имею в виду в привычном понимании. Как никто не убивал Людмилу или Ольгу, то есть не сбрасывали с лестницы и не портили тормоза. Врач сказал, у Горбовского был сердечный приступ.

— Но его можно спровоцировать, — упорствовал Олег.

— За пять минут? — усомнилась я.

— Как бы нелепо ни звучало любое мое утверждение, это все же лучше, чем Азазель.

— Он бы не открыл дверь незнакомому человеку, — вслух размышляла я.

— Значит, он его хорошо знал. Или тот представился сантехником. Горбовский открыл дверь и…

— И что? — вздохнула я, поймав себя на мысли, что очень бы хотела поверить: все три несчастных случая — дело рук сумасшедшего. Если бы можно было найти доказательства? Мир снова стал бы привычным. «А ты избежала бы наказания», — услышала я ехидный голос и, кажется, вздрогнула, не сразу поняв, что просто говорю сама с собой. — Горбовский умер от сердечного приступа, — повторила я. — Предположим, его, к примеру, напугали и спровоцировали приступ. Но я, находясь в библиотеке, не слышала ни звука, и времени прошло слишком мало. Нет, испуг не годится, — твердо сказала я, не сумев скрыть сожаления.

— Пожалуй, труп следует осмотреть более тщательно, — сказал Олег. — Авось и появится зацепка. Завтра же займусь этим делом. — Я пожала плечами, не разделяя его энтузиазма. — А сейчас приглашаю тебя… Короче, пойдем прогуляемся, сходим в кафе. В конце концов, весна на улице, чего в квартире киснуть?

Мне не хотелось никуда идти, я знала, что вряд ли смогу избавиться от своих навязчивых мыслей, но, представив, что останусь одна…

— Идем, — поспешно согласилась я.

В понедельник, приехав на работу, я столкнулась возле лифта с Сергеем Юрьевичем. Он выглядел озабоченным и даже недовольным.

— Сегодня хоронят Ольгу, — сказал он, откашлявшись, вроде бы испытывая неловкость. — Надо, чтобы от наших кто-то был. Я поехать не могу. Придется тебе. Возьми еще кого-нибудь. Деньги выделили, венок я заказал. В двенадцать надо быть уже там. А пока посмотри бумаги на столе.

«Сегодня хоронят Ольгу, — думала я, направляясь к своему рабочему месту. — Странно, мне казалось, что прошло много времени с момента ее гибели, на самом деле всего несколько дней, а чувство такое, что это было в другой, уже полузабытой жизни».

— Ты поедешь на похороны? — спросила Нина Львовна.