Читаем без скачивания Пиппа бросает вызов - Джой Адамсон

Мери в мое отсутствие вела дневник, и в нем было записано, что гепарды оставались под Фотодеревом еще десять дней. Они позволяли ей держать тазик с молоком и все разом совали туда головы, но прошла неделя, прежде чем они стали друзьями. Пиппа первая подошла к Мери и легла у ее ног, а когда Мери стала ее гладить, она громко замурлыкала.

Сомба тем временем была поглощена «охотой» на Стенли, стараясь отвоевать у него пустую корзину из-под мяса; она вцепилась в корзину зубами, и некоторое время они тащили ее в разные стороны — кто кого перетянет. Наконец Сомба спасовала и тоже отправилась к Мери; внимательно осмотрев ее и обнюхав руки, она устроилась рядом. Тогда и Тайни решил познакомиться с Мери поближе. Кстати, он сразу же сообразил, что раз меня нет, то некому подносить ему кусочки, и стал свирепо сражаться с каждым, кто осмеливался посягнуть на его мясо, и так научился защищать свою долю, что заставил даже Сомбу уважать себя.

Как-то утром Пиппа пришла к Фотодереву одна; немного погодя она позвала малышей низким стонущим звуком, но, не дождавшись ответа, повела Мери и африканцев к Мулике — на расстояние около полумили; по дороге она еще два раза взбиралась на деревья и звала детей; дети наконец нашлись на той стороне речушки. Тогда все вернулись обратно к мясу, которое было на всякий случай заперто в машине.

Десять дней подряд все шло отлично. Но вот однажды утром Мери приехала в лендровере к Фотодереву. Не успел Локаль выйти из машины, как навстречу ему из травы поднялись две львицы, которые тотчас убежали. Стоит ли говорить, что наше семейство скрылось из этих мест и не давало о себе знать целых пять дней.

Малыши подрастают

Когда я вернулась, гепардов все еще не было, но меня встретило известие, что несколько дней назад — это случилось девятого марта — Бой напал на сынишку директора. Бой — это один из львов Джорджа: и он, и его сестра Гэрл играли главные роли в фильме «Рожденная свободной».

Когда съемки закончились, владельцы подарили этих львов Джорджу, чтобы он приучил их к жизни на свободе. Позднее к ним присоединился Угас, а затем еще четыре львенка — лев и три львицы. Несмотря на разницу в возрасте и воспитании, они составили один прайд, только Бой и Гэрл никогда не расставались, и недавно у них родилось двое львят. Оба они с детства привыкли к людям и были самыми ручными из всего прайда.

Этот случай произошел всего в нескольких сотнях ярдов от Фотодерева. Джон Баксендейл встретил Боя на дороге и решил доставить его в лагерь Джорджа, до которого было двенадцать миль. Поэтому он разрешил Бою вспрыгнуть на крышу лендровера и поехал дальше. Тут навстречу им попался директор, он ехал в своей открытой машине с женой и двумя детишками, все они сидели рядом с ним на переднем сиденье.

Директор остановился в нескольких футах от машины Джона и вышел, чтобы поговорить с ним. Пока они разговаривали, Бой спрыгнул с крыши лендровера и стал неторопливо подходить к машине, где сидели дети и жена директора. Директор подумал, что Бой хочет вскочить в его машину, быстро сел за руль и включил мотор, собираясь отъехать. Но Бой уже был возле машины; мгновенно он поднялся на задние лапы, навалился на директора и схватил за руку четырехлетнего мальчугана, который сидел между отцом и матерью. В эту минуту машина рванулась вперед и потащила за собой Боя, так он и шел на задних лапах, пока не выпустил из пасти руку малыша. Директор все время бил Боя кулаком, а мать крепко держала ребенка, прижимая к себе и маленькую дочку, сидевшую у нее на коленях.

Бой от начала до конца не проявил ни малейшей злобности, а он обязательно разозлился бы, если бы у него отнимали законную добычу, то есть если бы он считал ребенка своей добычей. И хотя Бой глубоко прокусил малышу предплечье, оказалось, что не разорвана ни одна мышца, не раздроблена ни одна косточка. Все это произошло в субботу вечером, а потому невозможно было достать самолет, чтобы доставить мальчика в Найроби. Пришлось отвезти его в больницу миссии — всего в часе езды от холма Джомбени, и там ему зашили и перевязали раны. Этого как раз и не следовало делать — раны, нанесенные хищниками, никогда не нужно завязывать, их всегда оставляют открытыми на случай нагноения. Наутро рука у малыша воспалилась, и доктор, прилетевший из Найроби, начал с того, что снова открыл раны. У всех у нас камень с души свалился, когда мальчик, пробыв шесть недель в больнице в Найроби, вернулся совершенно здоровым.

Этот случай привлек внимание прессы и вызвал горячие споры.

Правительство разрешило оставить Боя в заповеднике Меру при условии, если Джордж отныне не будет показывать своих львов посетителям и перестанет их подкармливать. К счастью, они уже стали вполне самостоятельными.

Примерно в это же время была составлена подробная программа действий и для меня: в ней было указано, какую работу с гепардами мне разрешают проводить. Мы уже давно договорились с руководством, что я закончу свою работу к концу текущего года. Теперь в дополнение к этому соглашению я должна была убрать коз из Кенмер-Лоджа за пределы парка и постепенно уменьшать подкормку гепардов, а к 1 декабря совсем прекратить кормление.

Когда мы с Джорджем приступили к выпуску наших зверей на свободу — это было четыре года назад, — мы решили, что расстояния в двенадцать миль между нашими лагерями вполне достаточно, чтобы львы и гепарды не заходили на чужую территорию. Но в последнее время львы стали все чаще вторгаться во владения Пиппы и, конечно, мешали ей свободно передвигаться. Так что для меня было полнейшей неожиданностью, когда семейство в один прекрасный день явилось прямо ко мне в лагерь — впервые за все восемь месяцев жизни малышей. Они ужасно нервничали и подозрительно приглядывались к каждому движению моих помощников, хотя те и ушли в дальний конец лагеря. Я положила мясо с другой стороны, рядом с моей спальней и недалеко от дерева-мостика, чтобы семейство могло незаметно скрыться, если ко мне пожалуют гости. Малыши похудели, но были не так уж голодны — должно быть, Пиппа за эти пять дней хоть раз, но удачно поохотилась. Я стала обирать с нее клещей и гладить ее, а она ласково мурлыкала и лизала мою руку. Наверное, малыши, увидев это, почувствовали себя в безопасности, потому что вскоре принялись за еду. К сожалению, у нас не хватило мяса, чтобы накормить их досыта, да и то, что было, уже порядком подпортилось. Так что немного спустя Пиппа перевела детей по дереву-мостику на другую сторону реки, в равнины Гамбо, и вернулись они только на закате.

Тем временем мы привезли из Кенмера козью тушу, и гепарды с жадностью на нее набросились. Пока они ели, я села поближе, охраняя семейство от хищников, которые могли оказаться поблизости. Кругом стояла тишина, нарушаемая только ритмическим стрекотанием сверчков и цикад — их стройный хор всегда начинает звучать с наступлением сумерек — да чавканьем гепардов. Гепарды, без сомнения, слышат гораздо больше разнообразных звуков, чем мы, люди, и они напряженно вслушивались в вечернюю тишину; наконец, уже после восьми часов вечера, они ушли за речку. А немного погодя мы услышали поблизости рычание двух львов.