Читаем без скачивания Американец. Неравный бой - Григорий Рожков

Интермедия

Сергей Арсентьев и Юрий Иванов.

Райцентр Октябрьский

Для Сергея Арсентьева, несколько недель назад бывшего обыкновенным среднестатистическим студентом, гулявшего с друзьями и проводившего жизнь в свое скромное удовольствие, сама Вселенная устроила встряску. Сейчас Сережа целый, пусть и мнимый, но старший сержант пограничных войск НКВД, и только что он принял свой первый по-настоящему серьезный бой. И до этого мгновения, раньше, в лесах Белоруссии, он уже дрался с Врагами. Да, именно с большой буквы, но без уважения. Враг грозный, смертельный, настоящий, но бесчестный, подлый. Не за что его уважать…

Но вот тогда, прежде, все перестрелки походили на детские игры в «войнушку», если сравнивать с разворачивающимся сражением. Здесь и сейчас все похоже на настоящую войну… Но пограничника не коснулся страх. У него все было под контролем. И правильно подобранная позиция, и пулеметное прикрытие, и значительная удаленность от места боя – все как на учениях! Не так важно, что никаких настоящих, армейских, учений Сергей прежде не видел, а клубные «пострелушки» и рядом не стояли с понятием «учения», однако впечатления складывались именно такие. В армию Арсентьев должен был отправиться в конце мая две тысячи двенадцатого, но попал в ее ряды на полвека раньше. Ни медкомиссий, ни обучения, ничего! Сразу в бой! Родину защищать… И ведь защищает!

Первым выстрелом снайпер вывел из строя вражеского офицера. Это успех, обеспечивший обороняющимся некоторое преимущество.

Отдельно его обрадовала шикарная, «ворошиловская» точность выстрела. Это же надо, по движущейся цели, да на удалении в две сотни метров, имея всего полсекунды на прицеливание – и сразу в голову, наповал!

– Убийственная красота!.. – широко улыбнулся стрелок, ласково погладив приклад винтовки. Творение гениального оружейника Симонова понравилось пограничнику с первых минут. Симпатии не обманули солдата. Оружие ценило внимательного хозяина, не подводя его в нужный момент…

И снайпер не остановился на достигнутом. В перекрестие шестикратного прицела попали еще несколько целей. Сначала пулеметчик, как приоритетная цель, затем обыкновенный пехотинец, просто очутившийся в нужное время в нужном месте, и чрезвычайно нервный унтер-офицер, так хорошо «спрятавшийся» за домом, подальше от боя…

Прокрутив в памяти свои достижения в бою, снайпер, поудобнее устроив на плече винтовку, уверенным шагом проследовал на улицу за своим напарником – пулеметчиком Юрой Ивановым. Еще один попаданец, не решившийся сбросить опасную и незаслуженную, но единственно приемлемую ношу – роль пограничника. Еще один человек, избравший свою сторону на этой войне…

А вот Юру бой не «зацепил». Будучи по натуре активным, решительным человеком с хорошим чувством юмора и малой толикой агрессивности, подобающей настоящим воинам, Иванов относился ко всему происходящему на удивление безэмоционально, даже без присущего ему ироничного юмора… Ну не будоражат его разум возвышенные мысли о сражении, не тревожит его счет убитых врагов. В бою не до лирики. Вот потом, когда закончим…

– Хорошо постреляли, – со смаком произнес Сергей, наблюдая, как трудятся бойцы охраны, понемногу разбирая последствия боя.

– Хорошо-то хорошо, только очень плохо… – скорчив кислую мину, откликнулся Юра, силясь оттереть от сапог нечто буро-серое с густым вкраплением дорожной пыли. – Что за народ пошел, раскидают мозги где ни попадя – ни проехать ни пройти…

Нет, не забыл о юморе солдат. Не забыл…

А на улице прямо-таки оживление. Все трудятся. Одни солдаты оттаскивают с проезжей части тела убитых. На лицах красноармейцев отвращение и удовлетворение – нелепая комбинация эмоций, присущая лишь победителям. Другие бойцы, уже на обочинах, принимают те самые тела, обыскивают их, собирают оружие, боеприпасы, медикаменты, продукты.

– К чему все это мертвому? – с глубоким житейским спокойствием произносит немолодой ефрейтор, откладывая в сторону окровавленное снаряжение, снятое с изрешеченного пулями поляка. В паре метров от этого места, согнувшись пополам, блюет впечатлительный молодой боец…

Гримасы войны, чтобы ей пусто было…

Проходя мимо подбитого танка, облепленного суетящимися, подобно муравьям, красноармейцами, пограничники с интересом посмотрели на разбитую технику. Смертельно опасный зверь, если он мертв, – очень привлекательный объект для изучения. А то, что зверь стальной, с механическими внутренностями – тонкости-с, господа…

Чуть поодаль носители зеленых фуражек заприметили еще две группы людей – тех, кто продолжил охранять товарищей от возможной опасности, и тех, кто сгонял немногочисленных пленных.

Охрана разрослась за счет прибывшего подкрепления. Очень разномастного, не всегда эффективного из-за большого количества раненых и не говорящих по-русски иностранцев, но все же подкрепления.

– Куда ты пулемет ставишь, чумазый? По товарищам стрелять собрался? – сокрушенно качает головой рослый младший сержант. Прямо перед ним с возмущенным видом устраиваются поудобнее пулеметчики из числа союзников.

– What are you want from me, sergeant? I have an order, that’s it. Please, stop wasting my time[28], – на грани вежливости отвечает капрал, так усердно пристраивавший треногу под пулемет.

Советский сержант устало машет рукой и уходит… И ведь они друг друга поняли. Какой там языковой барьер?..

– Смотри, что творится… – сдавленно произносит Юра, указывая куда-то вперед и тут же срываясь на бег.

Сергей, совершенно не понимая причин такого поведения, все же мчится следом, чтобы впервые в жизни увидеть вместо родного брата совсем другого человека.

Взгляд Пауэлла, полный дикого безумия, его холодный, злой голос, рваные, нервные движения – все было чуждо, незнакомо и страшно…

– Когда ты стал таким?.. – с горьким сожалением пробубнил себе под нос снайпер, неуверенно шагая за братом.

На месте боя все немного успокоилось. Тел убитых ни на дороге, ни на обочинах нет, всяческая беготня тоже прекратилась. На пыльной проезжей части, обрамленной немного пожухлой травой, остались лишь несколько бойцов, в том числе и я. Потянул легкий ветерок, принесший запахи войны и… болота. Отвратную, незнамо откуда взявшуюся болотную гадкую вонь!

– …Фу, ох и запашок… Ну, ты все понял, Оклэйд? – требовательно спросил я, пытаясь уловить в глазах офицера непонимание или легкомысленное отношение к приказу. Стою смотрю, а сам не могу отвязаться от навязчивой мысли: «Воняет!» Заклинило, и все тут… Как можно жить при таком запахе? И откуда он взялся?..

– Так точно, сэр! – Похоже, он понял, что от него требуется. Надеюсь, на этот раз не сдрейфит. Коль в бой сам пошел и оружие не испугался взять в руки. Значит, я могу спокойно ехать в Лавстыки и руководить отходом сил на новые позиции.

– До моего возвращения ты остаешься за старшего, Оклэйд. Это твой шанс реабилитироваться в моих глазах. – Не стоит себя возвеличивать и думать, что моя не очень скромная персона для него авторитетна. – Особо можешь не напрягаться, и стратегию разводить не надо, действуй по плану, а я быстренько метнусь туда и обратно. За полчаса, может, минут за сорок – обернусь. И вообще сейчас руководит старший лейтенант Томилов, он знает что делает. Если что – помогай ему, и все.

– Я понял, сэр. Я постараюсь…

Позади меня грозно зарычал, без сомнения, мощным движком польский бронетранспортер. Выплюнув клуб дыма из выхлопной трубы, техника пару секунд погудела и спокойна умолкла. Интересная, скажу я вам, машина. Смотрю на это произведение польского автопрома и угораю – они слизали все, что могли, с немецкого «Ханомага»! Классический фашистский бронегроб, только не на гусеницах, а полностью колесная версия. И камуфляжная окраска не немецкая – зелено-коричнево-песочная, с плавным размытием переходов от цвета к цвету.

– Сэр, бронетранспортер на ходу, топлива почти полный бак. – Над бортом машины показался сержант Хорнер.

– Хорошо. Что с вооружением? – Это уже к капралу Джамперу, что увлеченно возился с вооружением бэтээра – станковым пулеметом Виккерса, издалека сильно похожим на «максима» времен революции.

– Ничего хорошего, сэр. Разбит вдребезги. – И показательно выбрасывает изувеченную тушу архаичного Виккерса за борт. С жалобным бумом оружие пало на землю, подняв тучу пыли. Мы с Оклэйдом закашлялись и отшатнулись. – I'm sorry, sir![29]

– Кхем… Осторожнее надо быть… Ладно, если нету пулемета, будем выкручиваться. Сбегай-ка в белое здание, там у входа в подвал лежит ручной пулемет, и к нему несколько коробок с лентами и магазинами. Возьмешь все это – и бегом сюда. БАР и патроны к нему оставь тут, в машине. – Капрал сбросил свое снаряжение и умчался за новым пулеметом. – Постой, капрал! Еще там же прихвати сумку с ракетницей… Так, сержант, а твое оружие и боеприпасы при тебе? – Алекс поднял над бортом винтовку. – О’кей. Ждем возвращения капрала – и поехали…