Читаем без скачивания Маргелов - Борис Костин

Еще далеко не все знали, что прорыв хваленой линии Маннергейма, взятие Выборга и угроза высадки десанта Хельсинки словно холодный душ подействовали на руководств0 Финляндии. 7 марта 1940 года премьер-министр Р. Рюти, сопровождавшие его Ю. К. Паасикиви, генерал К. Вальден и профессор Войонмаа сели за стол переговоров которые завершились подписанием мирного договора между СССР и Финляндией. Оно состоялось в Москве 12 марта, а на следующий день, ровно в 12 часов, военные действия должны были прекратиться на всех участках фронта.

За несколько дней до этого в штабе дивизии, куда был вызван Маргелов, шла деятельная подготовка к решительному наступлению. Командарм определил и сроки его начала — между 15 и 17 марта. Было далеко за полночь, когда Маргелов прилег и тотчас крепко заснул. Разбудил его громкий голос:

— Подъем, комбат, войне конец!

— Неужто?

— Только что об этом сообщило радио27.

В 7 часов утра комдив приказал построить всех, кто находился поблизости от КНП дивизии, с тем чтобы сообщить радостное известие. И тут внезапно начался мощный артналет. Финны и шведы, словно в отместку за поражение, обрушили на расположение дивизии град снарядов и мин. Погибать, зная, что ты всего лишь в шаге от мира... Но в то мартовское победное утро радость и горечь шествовали рука об руку. Потери от обстрела были значительны. Не миновал вражеский осколок и Маргелова.

Он не помнил, как оказался в медсанбате, откуда его переправили в полевой госпиталь. Едва сознание стало возвращаться, Маргелов стал упрашивать сестричку сообщить, что сейчас происходит в 122-й дивизии. Сестра милосердия разводила руками, а вскоре надобность в ее информации отпала — разведчики разыскали раненого командира. Они рассказали, что дивизия отошла от мест боев километра на два, на новую государственную границу, которую наши установили совместно с финнами. Вновь приходится рыть землян-101 и окопы.

К концу войны разыскала Маргелова его жена.

Они познакомились в Минске, где Феодосия Ефремовна учительствовала, а затем стала студенткой Белорусского Государственного университета. Маргелов был настойчивым ухажером, и все же «нежному и преданному солдафону», как иногда называла Василия Феодосия, понадобилось больше года, прежде чем его избранница сказала «да». Произошло это в 1935 году, и спустя некоторое время у супругов Маргеловых появился на свет сын Анатолий. Только вот видел его отец чрезвычайно редко. За походом в Западную Белоруссию последовала финская война, и лишь в середине 1940 года семья собралась под одной крышей в Муравьевских казармах — гарнизоне, расположенном недалеко от Новгорода. В сентябре 1941 года казармы оказались на переднем крае фронта. В невообразимой кутерьме, царившей на новгородском вокзале, Феодосии Маргеловой, которая была на сносях, чудом удалось сесть в эшелон, отправлявшийся на Урал. В Молотове (ныне Пермь. — Б. К.) она второй раз стала матерью. Сына назвала Виталием.

Однако не предполагала Феодосия Ефремовна, что война и долгая разлука с мужем круто изменит ее жизнь. Не опускалась она до мелочных обид и упреков, когда узнала, что у Василия Филипповича, тогда уже комдива, — новая семья. А любовь к нему пронесла через всю жизнь.

Ценою больших потерь Красная Армия все же одержала победу. Очевидным было нежелание высшего руководства страны и армейской верхушки признаться в откровенных просчетах, а порой и в обычном головотяпстве. Многое из того, что ранее составляло государственную тайну, в последние годы увидело свет. И все же в истории советско-финляндской войны еще много недомолвок. К их числу можно отнести и вопрос о возможности применения Воздушно-десантных войск.

Известно, что только 11 февраля 1940 года Ставка Главного Военного совета директивой № 01663 распорядилась ввести в состав 15-й армии (командарм М. П. Ковалев, член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Ватутин) три авиадесантные бригады и 3-й транспортный авиационный полк. Выброска десанта, вероятно, планировалась, но пока осуществлялись формирование и переброска армии, война подошла к концу. И Ставка вынуждена была с горечью констатировать: «Либо армия теперь же в ближайшие 4 — 5 дней добьется успеха, либо, если она опоздает, как до сих пор опаздывала, то ваши операции могут оказаться излишними и никому не нужными».

Все именно так и произошло, и десантники остались без дел.

Автор публикации «Мы могли разбить Гитлера в пух и прах Ф. Морозов не без основания утверждает:

«...Действия десантников могли бы в считанные дни решить все проблемы, связанные с необходимостью прорыва знаменитой линии Маннергейма. В тылу у третьей линии обороны финской армии не было ничего, что бы могло помешать свободному перемещению по финским тылам наших десантников»28.

Г К. Жуков воспроизводит слова Сталина, которые он услышал во время памятной, своей первой встречи с ним в мае 1940 года:

«К сожалению, в войне с Финляндией многие наши соединения и армии показали себя в первый период плохо. В неудовлетворительном состоянии армии во многом виноват бывший нарком обороны Ворошилов, который длительное время возглавлял вооруженные силы. Он не обеспечил должной подготовки армии, его пришлось заменить. Тимошенко лучше знает военное дело. Итог войны с финнами мы подробно обсудили на совещании при ЦК...»

Как известно, состоялось это совещание в Москве в период с 14 по 17 апреля 1940 года. Сохранившаяся стенограмма отчета командующего 9-й армией В. И. Чуйкова и замечаний И. В. Сталина позволяет оценить и действия 122-й стрелковой дивизии:

«Чуйков: Нужно сказать, что такой дикой местности, как на участке 9-й армии, нигде не было. Это сплошные леса, озера, болота, и, кроме того, как ни удивительно, компас изменял направление ввиду наличия магниторудных озер. Вместо того чтобы показывать на запад, компас показывал на восток.

Сталин: Все-таки чем объяснить, что 122-я дивизия, имея такие условия, неплохо действовала?

Чуйков: Она дралась с одним Сальским батальоном, и когда противник подбросил силы, она уже сделать ничего не могла.

Сталин: Сколько было в 122-й дивизии?

Чуйков: В 122-й дивизии было около 12 тысяч человек.

Сталин: Все же 130 километров она прошла...

Чуйков: Товарищ Сталин, если бы эту дивизию не отве ли, то уже в направлении с юга [финны] готовили сделать этой дивизии то, что было с другими дивизиями. Она ото. шла на 35 — 40 км.

Сталин: Она остановилась на 120 версте от границы, 20 раз ее можно окружить. От командира дивизии зависит все»