Читаем без скачивания Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский

— Застынь! — угрожающе рявкнул старший.

Мужчина покорно откинулся в кресле.

— Давайте! — старший кивнул своим подельникам в глубину кабинета. Сам он сел в кресло перед столом хозяина кабинета и положил свой пакет на стол.

Остальные вынули биты из пакетов и стали крушить оргтехнику и стеллажи. Пройдясь до противоположной стены, они огляделись: остались целыми лишь большие напольные часы, стоящие у боковой стены, рядом со столом директора и компьютер на боковом приставном столике.

Один из налетчиков с размаха ударил битой вдоль столика. Бац! Большой плоский экран монитора разлетелся вдребезги, оттуда засверкали искры, зачадил дымок.

Директор вжался в кресло, закрывая руками голову.

Бац! Разлетелось от очередного удара стекло напольных часов, и стрелки застыли, показывая время — 9 часов 37 минут.

Налетчики осмотрелись. Ничего целого больше в кабинете не осталось.

— Вроде все, Карась, — сказал один из них.

Старший махнул им рукой в сторону выхода. Они сложили биты в назад пакеты и вышли.

— О, забыли, — громила у двери, обернувшись, ткнул пальцем в стакан с соком.

Он вернулся, поднял стакан и рывком выплеснул его содержимое директору на грудь. Тот в испуге отшатнулся, по пиджаку и рубашке потекли желтые струйки.

Громила швырнул стакан в стену, тот разлетелся на мелкие осколки. Затем амбал довольно сощурил заплывшие глазки, посмотрел на директора и ухмыльнулся.

— Это только показательное выступление, — произнес он и положил руку на свой пакет.

Директор испуганно вытаращился по направлению этого жеста.

— Не хочешь обязательной программы, — громила выразительно постучал сжатым кулаком в открытую ладонь, — гони башли.

— У меня сейчас нет денег, — дрожащими губами произнес директор, — временные трудности, знаете ли…

— Это твои трудности, — скаламбурил громила и захохотал плещущимся смехом, — хе-хе, временные, а чтоб они не стали постоянными… Повторить?

— Не надо… Но… вы не могли бы подождать несколько дней?

— Послушай, баклан! Я, ш-што — похож на шутника?

— Нет-нет.

— Ну, так гони бабки!

— Но мне надо собрать нужную сумму.

— Ну так собирай. Чтоб к вечеру деньги были. Ставку помнишь?

— Да.

— Ты должен за три месяца. Плюс стопроцентный процент за просрочку. Внял?

— Да. Деньги будут к шестнадцати часам.

— Когда? — не понял громила.

— К четырем часам, после обеда.

— То-то же. А это тебе — черная метка.

Громила выщерился и извлек из пакета сверток, перевязанный простым шпагатом. Когда шпагат был развязан и сверток освободился от оберточной бумаги, то оказалось, что это — древний утюг, который нагревается углями. Бандит с размаху кинул его на стол перед директором. Тот вздрогнул.

— Это напоминание для тех, кто не понял, или сидел в последнем ряду и плохо слышал. Пусть стоит у тебя на столе, пока не отдашь башли, — громила помахал рукой, — ну, до скорого.

Он вышел из кабинета в приемную, где, столпившись возле секретарши, держащей вазу с водой, гоготали остальные бандиты.

— Пока, цыпа, — громила потрепал ее за щечку своей ручищей. Та, в испуге, уронила на пол вазу с водой, в стороны полетели осколки стекла и брызги.

Раздалось сплошное гоготанье.

— Линяем — на ходу бросил старший, и они поспешили к выходу.

Ровно в 16–00 того же дня к зданию, на которое было утром совершено нападение, вновь подъехал черный джип. Из-за руля, не спеша, выбрался давешний громила по кличке Карась и зашел в офис.

В приемной сидела все та же секретарша. Она вновь испуганно посмотрела на вошедшего.

— Директор есть? — процедил он.

Секретарша молча утвердительно кивнула головой.

Карась зашел в кабинет, где была та же обстановка погрома. Директор все так же сидел в кресле, правда, сменил костюм. На столе, рядом с утюгом, красовалась картонная коробка из-под обуви, залепленная скотчем.

— Ну, где бабки? — весело спросил Карась.

Директор молча кивнул на залепленную скотчем коробку.

— Все?

— Все, что сказали, — уныло кивнул директор.

— Щас глянем!

Карась подошел к столу, взял в руки коробку и начал отдирать клейкую ленту.

Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет ворвались несколько человек, одетых в гражданское, с пистолетами в руках. Они побежали к столу. Один из них, это Легин, без оружия в руках.

— Стой! — кричит тот, который вооружен, направляя пистолет в сторону Карася, — подними руки и отойди к стене!

Карась обернулся, выпустил из рук коробку и схватил массивное кресло.

— Хрен вам! — заорал он и швырнул креслом в бегущих.

Пользуясь некоторым наступившим замешательством, бандит схватил вооруженного мужчину поперек туловища и, почти без размаха, швырнул в стену. Тот ударился плечом и выронил пистолет.

А Карась уже потянул руки к Легину, — а ну-ка, падла ментовская…

Легин спокойно сделал шаг в сторону и сильно ударил левым кулаком в солнечное сплетение громилы. Особого результата не последовало.

Карась вновь развернулся и свинговым ударом попытался достать голову Легина.

Легин быстро пригнулся, избегая удара, и ударил противника — уже в лицо.

Бац-бац-бац, — серия быстрых и точных ударов мотала голову Карася из стороны в сторону.

Ошеломленный, он еще пытался сопротивляться.

Однако на налетчика набросились остальные оперативники и, заламывая Карасю руки назад, надели на них наручники.

— У, суки! — захрипел он, но сопротивляться перестал.

Его вывели из кабинета.

Легин внимательно осмотрел следы погрома в кабинете, потрогал ногой осколки стекла на полу и усмехнулся.

— Молодцы, — неожиданно одобрительным тоном произнес он, — хорошо поработали, бандюганы…

Директор, подойдя поближе, посмотрел на него с явным недоумением.

— Жалко имущества, что ли? — обратился Легин к бизнесмену.

— Еще бы, — тот утвердительно кивнул, — последние модели оргтехники, а часы вообще восемнадцатого века…

— Ну, ты и жлоб, — удивился Легин, — твоя же ежемесячная дань, или «маза», как они говорят, больше стоимости этого имущества в несколько раз… А в год сколько выходит… Сколько же ты им отстегивал?

— Так то оно так, — уныло согласился бизнесмен, — да только еще не известно, чем все это закончится…

— Известно, — веско отчеканил Легин, — больше эта нечисть сюда не сунется, это я тебе гарантирую. А через несколько недель и весь город от них очистим.

Бизнесмен согласно кивнул головой, но в глазах у него не исчезло выражение безысходной тоски.

В кабинет вернулись два оперативника, оставив открытой дверь.

— Посмотрите, какая красотища! — обратился к ним Легин, указав на разгромленные вещи. — Какие убедительные доказательства для суда. Налет в чистом виде. Говоря юридическим языком — вымогательство, совершенное организованной группой, соединенное с уничтожением имущества и угрозой насилия, — он посмотрел на утюг и продолжил, — часть третья высвечивается: от семи до пятнадцати лет, с конфискацией имущества.

Он посмотрел на разбитые часы и улыбнулся, — и даже время налета объективно зафиксировано…

Затем Легин тронул носком туфли лежащую на полу коробку, — и рэкетир взят с поличным при получении денег…

Оперативники посмеивались. Директор также начал улыбаться.

— Бьютифул, — неожиданно чисто, по-английски, произнес Легин и затем протяжно, — лепота-а-а.

В кабинет зашел эксперт-криминалист, увешанный сумками с различной аппаратурой.

— Вот и наука подоспела, — удовлетворенно произнес Легин. — Сергейченко, — обратился он к вошедшему, — зафиксируй-ка здесь все, как положено, — и обвел рукой помещение.

— А вот это стоит снять отдельно, — он подошел к утюгу и откинул его верхнюю часть, — и, причем, крупным планом.

Ощерившийся зевом утюг выглядел действительно грозно. На дне лежали черные потухшие угли.

Криминалист защелкал объективом, замигала фотовспышка.

— Рыльков, а ты займись коробкой, — сказал Легин оперативнику, — посчитай, сколько там, и забери с собой. Позови понятых и задокументируй протоколом.

— Но деньги мои, личные, — заволновался директор, — и я…

— Не волнуйся — деньги отдадут, — успокоил Легин, — только перепишут номера банкнотов и убедятся в их подлинности. Кстати, сколько там?

— Девяносто тысяч американских долларов, — ответил директор.

— Неплохо, — произнес Легин с иронией, — отчего бы не пойти служить в бандиты…

Он со злостью посмотрел на бизнесмена.

— Это же твое и таких, как ты, порождение, — Легин сжал кулаки и потряс ими, — вы же их вскормили, а потом жалуетесь…