Читаем без скачивания Леди-судьба - Сьюзен Грейс

– Как это случилось? – хрипло спросил Эдвард.

Джеффри присел на стул рядом с братом и рассказал ему все – о травмах, полученных Евангелиной во время пожара в Ирландии, о том, что ей нельзя было впредь иметь детей, и о том, как он старался уберечь жену от нежелательной беременности.

– И теперь, Эдвард, я виню во всем только себя. Ведь это я был причиной того, что она забеременела вновь. Если бы не я, она была бы жива.

Не сводя глаз с фарфорово-бледного лица Евангелины, Эдвард спросил онемевшими губами:

– На каком месяце она была?

– На пятом. И все это время она скрывала от меня свою беременность. Не хотела волновать меня раньше времени. Вместе с ней я потерял своего сына.

День клонился к закату, а братья все продолжали сидеть в гостиной, и каждый из них оплакивал в душе любимую женщину и своего нерожденного сына.

ГЛАВА 7

После похорон Евангелины прошел месяц.

Виктория видела, как тяжело переносит эту потерю отец. Он часами неподвижно просиживал в кресле, не говоря ни слова, уставившись на горящее в камине пламя. Он забросил дела, и нераспечатанные конверты высились бумажным айсбергом на его рабочем столе. Он навсегда замкнул двери гостиной своей жены и запретил кому бы то ни было заходить внутрь. Несмотря на то что поступки отца были понятны Виктории, они начинали ее пугать. Тогда Виктория решила, что отцу необходимо помочь, нужно вернуть его к жизни.

Прежде всего она решила, что им с отцом лучше уехать из Четэм-Холла. Этот дом был наполнен не только тенями прекрасных воспоминаний, но и тяжелой памятью горьких утрат.

– Папа, – сказала она однажды утром, – почему бы нам не переехать в Лондон? Будем ходить с тобой в оперу, по выставкам, галереям.

– В Лондон? – безвольно пожал плечами герцог. – По-моему, это не самая лучшая мысль, Виктория. Карлайл-Хаус хорош для коротких визитов, но жить там постоянно… Очень уж неуютно в этом доме.

– Дом всегда такой, каким ты сам его сделаешь, – продолжала настаивать Виктория. – Мы вместе выберем новую мебель, драпировку, прикажем наново обтянуть шелком стены. Знаешь, мне нравятся желтые стены…

– Ну уж нет, Виктория, в желтом доме я жить не стану.

– Папа, я же не про весь дом, а только про свою комнату, – рассмеялась Виктория. – А твою мы сделаем совсем другой. Тебе какой цвет нравится?

Переезд прошел как-то тихо и незаметно, и вскоре Джеффри и Виктория уже обживались в своем лондонском доме. Выбрали новую мебель, приказали перекрасить стены и потолки, сменили драпировку, вазы, статуэтки, картины, и постепенно Карлайл-Хаус превратился в дом, где можно было не только принимать гостей, но и жить самим в покое и уюте.

После этого Виктория принялась настаивать, чтобы отец вернулся к своим заброшенным делам. Однажды за завтраком она попросила отца рассказать ей о его компании.

– Я хочу знать все о твоей работе, папа. Ты ведь владелец одной из крупнейших в Англии инвестиционных компаний. Мне бы очень хотелось побывать в твоем офисе.

– Не думаю, что там тебе понравится, солнышко, – накрыл ладонью руку дочери Джеффри. – Работа с бумагами со стороны может показаться простой, а по сути, это монотонный кропотливый труд. Нет, деловой офис – это явно не самое интересное место для большинства юных леди.

– Я не принадлежу к «большинству юных леди», – нахмурилась Виктория, – и, хотя мне всего четырнадцать, я свободно владею пятью языками. Пишу грамотно и аккуратно, отлично считаю. Из-за того, что я девочка, меня не возьмут ни в Оксфорд, ни в другой крупный университет. Так чем же мне заняться, как не работой в офисе, папа?

– Хорошо. Я возьму тебя в «Карлайл Энтерпрайсез» и покажу, чем мы там занимаемся. Если тебе не понравится у нас, тогда подумаем, где можно будет применить твои таланты.

Виктория и представить себе не могла, что помещение может быть таким огромным и многолюдным. В его чреве разместились целые роты клерков, взводы бухгалтеров и адвокатов, над которыми, словно полковник, возвышался главный управляющий, занимавшийся делами в отсутствие отца, но не имевший права заключать сделки без согласия и подписи хозяина.

Виктория с первого взгляда влюбилась в контору отца и поняла, что нашла свое место в жизни. Она решила, что должна досконально изучить весь этот сложный механизм, и поставила себе срок – четыре года.

Впрочем, столько времени ей не потребовалось. Не прошло и двух лет, как она вошла в курс всех дел и стала правой рукой отца.

Вскоре в ней проявилась отцовская хватка, и если друзья в шутку называли Джеффри Царем Мидасом, то Викторию с полным основанием можно было теперь именовать Принцессой Мидас, потому что все, к чему прикасались ее руки, превращалось в золото.

Приближался день рождения Виктории, ей должно было исполниться восемнадцать. Ванесса Грейсон убедила Джеффри в том, что ему пора вывести свою дочь в свет. Не сидеть же такой красавице всю жизнь за конторским столом, в самом деле? Ведь многие ее ровесницы уже были помолвлены или даже замужем, а у Виктории, с головой ушедшей в деловые бумаги, до сих пор не было ни одного кавалера.

Чем больше Джеффри присматривался к своей дочери, тем более поражался, как сильно Виктория напоминает ему самого себя – таким, каким он был до встречи с Евангелиной. Он невольно испытывал чувство вины перед дочерью и потому довольно легко согласился на предложение Ванессы устроить бал в честь Виктории, на котором она впервые предстанет перед лондонским высшим светом. Ему хотелось надеяться, что Виктории понравится эта идея. Однако на деле все получилось иначе.

– Зачем это, папа? Меня вовсе не интересуют балы, и я не собираюсь покорять этот так называемый свет, – заявила Виктория, узнав о планах Джеффри и Ванессы.

Джеффри был озадачен такой реакцией дочери.

– Но, Виктория, это всего лишь бал.

– Я не желаю выступать в роли дебютантки, папа, – вздохнула Виктория. – К тому же светское общество, насколько я знаю, предписывает юным леди, желающим войти в него, весь первый сезон носить только белое, а в белом я выгляжу просто кошмарно и ни за что не надену белого платья. Кроме того, вся эта суета означает, что я ищу себе жениха, но мне жених не нужен! Ведь мужчины всегда подыскивают себе жен для того, чтобы те круглыми сутками занимались домом, хозяйством, детьми, наконец. Они ищут себе красивых глупеньких куколок, а я не желаю становиться пустоголовой игрушкой!

– Прекрати, Виктория. Ты никогда не будешь фарфоровой куклой, ты для этого слишком умна и образованна. Мужчина, который полюбит тебя, должен будет принять тебя такой, какая ты есть. И тебе не нужно меняться, солнышко. Оставайся всегда самой собой.