Читаем без скачивания Принеси мне их сердца - Сара Вулф

…один молодой, один старый, один без левого глаза, один, который ни разу не закричал…

Я чувствую запах крови мамы, вижу внутренности отца, слышу крики бандитов, даже когда закрываю глаза.

– Иногда, сэр Шорох, выбор делают за тебя, и все, что ты можешь, это поквитаться.

Пустота в моей груди тому подтверждение. Но я ничего об этом не говорю. Его глаза смотрят из-под капюшона – и, не знаю как, но взгляд этих обсидиановых глаз обжигает.

– Говоришь, как человек, который намного старше, чем кажется, – в конце концов заявляет он.

– А ты среди бела дня обокрал представителя Золотой крови. Так что ты либо сумасшедший, либо отчаялся.

– Направляешься ко двору, чтобы стать одной из этих отвратительных, помешанных на сплетнях идиоток, – слова незнакомца сочатся ядом. – Если кто и спятил, так это ты.

Не нужно быть энциклопедистом, чтобы определить мое знатное положение по жутко дорогому шелковому платью. Сначала он крадет у господ, а теперь отпускает колкости в их адрес. Я начинаю думать, что это личное. Легкий поклон.

– Знатная дама, к вашим услугам. Сделала бы реверанс, но полагаю, что ты уже устал от этого.

Он злится.

– Думаешь, я дворянин?

– Уверена в этом.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

Взбешенный. Высокомерный. Слишком резкий. Обороняется – словно скрывает правду, к которой я подобралась слишком близко. Может, он и хороший вор, но лжец отвратительный.

– Подумать только! Ты действительно из знати, – восхищаюсь я. – Дай угадать – сын лорда? Нет, кто-то повыше, кто-то настолько знатный, что приходится незаметно сбегать из дворца и воровать на улицах, лишь бы передохнуть от интриг. Сын герцога.

Чем ближе я подбираюсь к правде, тем сильнее сужаются его глаза.

– Ему не нравятся девушки вроде тебя, – заявляет незнакомец.

– Кому? – озадаченно спрашиваю я.

– Принцу Люсьену.

– Стало быть, вы с ним друзья? Он говорил тебе, что дерзкие блондинки не в его вкусе?

– С десяток таких, как ты, охотятся за его вниманием, его могуществом, его богатством. Или за всем вместе. Ты ничем от них не отличаешься – он лишь предмет для тебя, символ. Нечто, что хочется заполучить ради собственных эгоистичных целей.

– А что, если я скажу тебе, что мне не нужно ничего из этого?

– Тогда что тебе нужно?

Я кладу руку на свою пустую грудь.

– Может, я и воровка, но романтичная воровка. Мне нужно его сердце.

Он ухмыляется.

– Лгунья, вот ты кто. Двор вовсе не место для игр – недооценишь его, и тебя разорвут на кусочки, а после бросят на съедение псам. Принц не стоит боли. Уходи, пока еще можешь.

На полсекунды я всерьез задумываюсь над его предложением, а затем улыбаюсь.

– Хотела бы, но не могу. Нужно кое-что сделать. Если уйду сейчас, буду себя ненавидеть. Есть много вещей в жизни, с которыми я способна смириться, – мировой голод, эпидемии, жуткая прическа с утра, неизбежный конец нашей цивилизации, – но самобичевания мне не вынести.

Я с улыбкой подхожу к вору так близко, что мы почти касаемся друг друга. С тех пор, как я покинула лес, меня атакуют запахи; от него пахнет кожей, дождевой водой и потом. Он аристократ – один из тех, кого мне предстоит одурачить. И еще он парень. Если я не смогу уболтать этого, то какие у меня шансы с принцем?

Шорох замирает, не отрывая темных глаз от моего лица.

– Разве у тебя не так? – спрашиваю я, скользя пальцем по кожаному доспеху у него на груди. – Ты из знати, и все же ты здесь, воруешь у господ, чтобы помочь бедным. Словно это изменит тот факт, что ты живешь в золотой клетке, когда большинство людей голодают или участвуют в ордалиях под дудку того сумасшедшего эрцгерцога. – Я смеюсь. – И ты еще имел наглость обвинять меня в лицемерии.

Сквозь щель в капюшоне я вижу его глаза. Ничего. Он даже не вздрогнул, не сглотнул. Кремень. Если его и впечатлило мое прикосновение, он идеально скрыл это. У него неплохая сила воли. Я беру его за подбородок, и он не пытается меня остановить.

– Бедняжка, – протягиваю я. – Так стараешься быть хорошим в этом ужасном мире.

Странно впервые прикасаться к кому-то спустя столько времени. К кому-то высокому, чей буравящий взгляд пробирается под кожу сквозь шелк платья. Я так близко, что могу видеть под капюшоном его прямые брови, сходящиеся на переносице, и едва заметную линию губ. Его ледяная броня разбивается, едва кончики моих пальцев касаются его щеки. Во взгляде мелькает злость, и он скидывает мою руку, словно отмахиваясь от мухи.

– Как ты смеешь меня касаться? – рычит он. Какой возмущенный тон! Если у меня еще оставались какие-то сомнения относительно его происхождения, теперь их нет – слишком похоже на И’шеннрию.

– Ты скоро узнаешь, что смелости мне не занимать, – с улыбкой отвечаю я. – Двор меня не пугает. Можешь забрать свое предупреждение – тебе меня не остановить.

– Как же тебя тянет к страданиям, – хмыкает Шорох. Я не могу сдержать смешок, порожденный отчаянием и иронией. Он знает так мало. Обо мне, о мире. О том, что ждет его драгоценного друга принца.

– А вы не думали, милорд, что, возможно, я их заслуживаю?

Заслуживаешь каждую толику боли, – огрызается голод.

Мгновение абсолютной тишины. На этот раз он подходит ко мне – два широких шага, и мы опять едва не соприкасаемся грудью, тепло, исходящее из-под его доспехов, изливается в меня, словно крепкий бренди. Голод становится настолько диким, что я готова разорвать ему глотку. Я и раньше порой оказывалась близко к людям, но не до такой степени. Его голос звучит низко и настойчиво.

– И что же, скажи на милость, ты такого сделала, чтобы заслужить это?

Я снова хихикаю, на этот раз недолго, и отворачиваюсь.

– Погоди-ка, леди должна скрывать свои тайны, иначе она станет неинтересной.

– Леди, столь упрямо преследующая вора, останется интересной вне зависимости от того, сколько секретов у нее под юбкой.

Это одновременно и ненавязчивый комплимент, и столь умело расставленная ловушка, что по спине у меня пробегает дрожь.

– Откуда ты знаешь, что я прячу свои секреты под юбкой? – спрашиваю я.

– Ты права, не знаю. Могу проверить, если хочешь, но что-то подсказывает мне, что ты не только секреты предпочла бы оставить нетронутыми.

На этот раз смешок вырывается у меня помимо моей воли.

– Вам придется придумать что-то получше, чем шуточки про девственность, если желаете от меня чего-то добиться, милорд.

– В отличие от вас, миледи, не все