Читаем без скачивания Змеиные поцелуи (СИ) - Демина Наталья

- Любимый, я с тобой, - пропищала Оля.

- А я к сыну приехала, - вторила Кристина Олеговна.

Саша отцепил руку отца от двери:

- У тебя свои ключи есть. Вот ими и открывай, - и захлопнул дверь перед носом весёлой троицы.

- Безобразие! – кричала Оля.

- Да, как он посмел! – ворчал Дима.

- Не зря я приехала, - улыбалась Кристина Олеговна.

Глава 39.

«Любовь часто похожа на сражение двух сердец», - скажет кто-то. Но на самом деле любовь чаще – это планомерное уничтожение одной личностью другую. И чем сильнее противостояние, тем ярче будет осознание своего превосходства или страшнее понимание своего порабощения. Так устроен человек, что он должен или повелевать, или подчиняться, и только единицы в этом сражении выйдут равноправными партнёрами, оставшись людьми, любящими и уважающими друг друга.

К сожалению, взаимопонимания с Лидой Диме так и не удалось достичь за все годы их брака, впрочем, как и ей с ним. Он всё время пытался подчинить её, поработить, выставляя недалёкой домохозяйкой, которая только и могла, что клянчить деньги на покупку продуктов, ремонт в квартире или одежду. Дмитрия всегда раздражало это, ведь сама она не работала, а только требовала и тратила, постоянно указывая ему, как надо вести себя с сыном. Хотя, сейчас, он был зол на себя, что пренебрегал общением с Сашкой. Возможно при другом раскладе, ему не пришлось бы сейчас стоять у закрытой входной двери на лестничной площадке.

- Дима, - дёрнула его за руку Оля, - пойдём домой.

- Мой дом здесь, - зло бросил он ей и забарабанил в дверь, когда-то своей квартиры.

- Димочка, - порывисто обняла его молодая женщина, - неужели ты хочешь вернуться к этой, - и замолчала.

- К Лиде, - подсказала Кристина Олеговна, полностью довольная собой.

- Димочка, - проигнорировала её Оля.

- Она никогда так не позорила моего сына, - не унималась Кристина Олеговна. – А сейчас… Каждый будет на Димусю пальцем показывать, да за его спиной шушукаться.

Дима продолжал барабанить в дверь одной рукой, зажав указательным пальцем другой кнопку звонка.

- Дима, ты же сейчас смешон, – выпалила Оля.

- Я? – мужчина обернулся к любовнице и схватил её за плечи встряхивая. – Я смешон?

- Нет никого смешнее, чем бывший муж, который приревновал бывшую жену. Вспомни, что ты сам ушёл от неё. Называл скучной, однообразной, наконец, бревном в постели.

- Однако, эта скучная и однообразная, - оттолкнул её от себя мужчина, - никогда бы не опустилась до того, чтобы искать меня по квартирам, устраивая скандалы с соседями. Мама права, ты опозорила меня.

- Чем? – всплеснула руками Оля. – Тем, что дала всем понять, что ты мой?

- Я свой собственный! – прищурил глаза он.

- Мой Димочка никогда не был подкаблучником, - гордо произнесла Кристина Олеговна.

- Да? – выгнула бровь Оля. - Однако, сейчас, он живёт в моей квартире, - парировала она.

- Вот, как ты запела, - хмыкнул Дима. – А ничего, что я оплачиваю все твои расходы и капризы.

- Это не капризы, а желания, - невозмутимо ответила ему молодая женщина. – К тому же, обеспечивать меня, твоя прямая обязанность.

- Гони эту зарвавшуюся бабёнку куда подальше, - посоветовала Кристина Олеговна.

- Мама! – рявкнул Дмитрий. – Ехала бы ты куда-нибудь… - проскрипел зубами, - отдохнуть.

- Как только ты дашь мне денег на поездку сынок, так сразу, - улыбнулась Кристина Олеговна. – Но не думаю, что ты в трусах держишь банковские карты или телефон, чтобы деньги мне перевести.

Мужчина зло ударил по входной двери когда-то своей квартиры, в которой сейчас у него была только комната.

- А почему это Димочка должен вам деньги давать? – возмутилась Оля.

- Потому что я его мать.

- А я его почти жена.

- Почти, - хмыкнула Кристина Олеговна, - ещё не жена. Таких почти жён у него может быть целый состав.

- У моего Димасика не будет никакого состава! Слышишь, Дима, я тебе запрещаю! - завизжала Оля.

Неожиданно открылась входная дверь соседней квартиры.

- Что-то твои курицы сильно раскудахтались, - пробурчал Денис. – Ты им скажи, если и дальше будут так кудахтать, я позвоню куда следует, пусть приструнят нарушителей спокойствия.

Оля побледнела, негодуя, подбирая слова для ответа.

- Кто вам дал право так со мной разговаривать? Я порядочная женщина! – воскликнула Кристина Олеговна.

- Знаю я вас, порядочных, - хмыкнул мужчина, – сам был женат на такой. Порядочной… - улыбнулся, - стерве, - и захлопнул дверь, когда лицо Кристины Олеговны покраснело от гнева.

Пока женщины отходили от шока, Дмитрий начал подниматься в квартиру Ольги.

«Захвачу вещи, портфель, ключи от квартиры и машины, - давал он себе установку. – И переночую в своей комнате. Заодно может удастся разузнать кто этот «К». А то может получиться так, что Лидка давно сама мне рога наставляла, пока я вкалывал, чтобы содержать ее и сына. Нет, не сына. Предателя. Маминького сынка!»

- Дима! – одновременно воскликнули женщины, заметив, что он перепрыгивая через ступеньки, поднимается по лестнице, и побежали следом за ним.

Глава 40.

Почему любовь не конфета? Ириска или леденец? На худой конец шоколадная? Тогда сразу можно было бы узнать, что эта любовь тебе не подходит, так как у тебя на неё аллергия или зубы некрепкие, чтобы пережевать счастье, или вообще от сладкой патоки тошнит. Красота! Хочешь - жуй, хочешь – соси, хочешь – смакуй, растягивая удовольствие. Ведь всё равно рано или поздно от былого великолепия останется только фантик, который можно бережно хранить, можно коллекционировать, а можно выбросить… Хотя даже самое любимое лакомство может надоесть и приесться, а ведь можно ещё и объесться, и получить неприятные последствия…

Дима не любил сладкое, возможно поэтому он никогда и не задумывался, что его любовь давно стала образом… Эдаким, воспоминанием… Ностальгией по молодости, беззаботности, веселости, счастью, когда кажется, что можно всё… Вот-вот распахнутся за спиной крылья. Жаль, что всему приходит конец.

Сейчас, стоя перед входной дверью квартиры Ольги, он чувствовал, что падает в какую-то пропасть. Падает. Падает. Падает. И нет ни одного выступа, за который можно было бы схватиться и удержаться от падения.

Его голова гудела. Виски пульсировали болью, которая отдавала в затылок. Тело чесалось от чужой одежды. Он чувствовал себя грязным, оплёванным, ничтожным.

А ещё из мыслей не выходила Лида. Нет. Не она. А тот «К.», который имел наглость прислать цветы его, пусть и бывшей, но жене.

«Даже я никогда не позволял себе так тратиться на цветочки, - злился он. – Даже Ольге».

- Любименький, - поднялась по лестнице Оля, позвякивая ключами.

- Ох, - пыхтела за ней Кристина Олеговна. – Стара я, Димочка, стала, чтобы скакать козочкой за тобой.

Дима промолчал. Убеждать мать в том, что она нестарая не стал, ведь в прошлый раз подобный разговор вылился для него в кругленькую сумму. Зато мама смогла лицо подтянуть, талию уменьшить и мягкое место увеличить. Воистину красота требует жертв, но только почему-то это всегда приводит к тому, что он должен неплохо раскошелиться, притом, что сам-то тоже не молодеет.

Оля покосилась на Кристину Олеговну, но решила, как и Димитрий, промолчать. Она уже поняла, что с этой женщиной ей придётся считаться и делиться, не только Димой, но и деньгами Димы.

«Как она меня вокруг пальца обвела, - думала Ольга, открывая входную дверь в свою квартиру. – Прав Димочка. Так я никогда в жизни не позорилась. А тут…»

И если несколько часов назад молодая женщина допускала мысль, что пора бы ей расстаться с Димой и поискать себе другого, то сейчас, когда она увидела, как ревниво заблестели глаза мужчины из-за букета, который посыльный доставил Лиде, Оля не могла допустить, чтобы её беспардонно бросили, поменяв на бывшую жену. А она чувствовала, что Дима слишком нервный, слишком неадекватный, слишком напряжённый.