Читаем без скачивания Алиса в стране чудес - Льюис Кэрролл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Судоговорение не может продолжаться, — сказал Король строго, — пока все присяжные не будут, как подобает, водворены на место. ВСЕ! — повторил он, сурово глядя на Алису.
Алиса оглянулась на скамью присяжных и обнаружила, что впопыхах она так и сунула Тритона Билля на скамью вверх тормашками, и бедняга, не в силах перевернуться, только меланхолически помахивал хвостиком. Она поскорее схватила его и посадила как следует, хотя и подумала про себя:
«Какое это имеет значение? По-моему, что так, что так — пользы тут от него столько же!»
И действительно, когда все присяжные пришли в себя и, получив обратно свои письменные принадлежности, принялись деловито писать отчет о недавнем происшествии, бедняга Билль продолжал сидеть без движения, разинув рот и глядя в потолок.
— Что вам известно, свидетельница, по данному вопросу? — обратился Король к Алисе.
— Ничего, — сказала Алиса.
— И ничего больше? — спросил Король.
— И больше ничего, — ответила Алиса.
— Это чрезвычайно важно! — сказал Король, глядя на присяжных. Они было уже принялись записывать эти слова на своих досках, но тут вмешался Белый Кролик.
— Ваше величество желали, несомненно, сказать НЕважно, — произнес он весьма почтительно, хотя грозно нахмурился и сделал Королю страшную гримасу.
— Да, да, я хотел сказать НЕважно, — торопливо поправился Король. — НЕважно. Важно, неважно, важно, неважно… — забормотал он вполголоса, словно проверяя, какое слово лучше звучит. В результате одни присяжные записали «Важно», другие — «Неважно».
Алиса прекрасно это видела. «А в общем, тут все неважно!» — подумала она.
В эту минуту Король, который что-то поспешно писал в своей памятной книге, крикнул:
— Тишина! «Закон номер Сорок Два! — громко прочел он. — Всем лицам ростом больше версты надлежит покинуть зал суда».
И все присутствующие уставились на Алису.
— Я меньше версты! — сказала Алиса.
— Нет, больше! — сказал Король.
— Не меньше двух верст! — вставила Королева.
— Все равно не уйду! — сказала Алиса. — И вообще это не настоящий закон! Вы его сейчас выдумали!
— Это самый старый закон в книге! — сказал Король.
— Тогда он должен быть Номер Первый! — сказала Алиса. Король побледнел и торопливо захлопнул книгу.
— Удаляйтесь на совещание! — еле-еле смог он выговорить, с испугом глядя на присяжных.
— Ваше величество! — крикнул Белый Кролик, поспешно вскочив с места. — Обнаружены новые доказательства! Только что найдена вот эта бумага.
— И что в ней есть? — спросила Королева.
— Я ее еще не разворачивал, — сказал Белый Кролик, — но есть… есть предположение, что это письмо от обвиняемого к… к… к кому-то!
— Раз письмо — значит, к кому-то, — сказал Король, — писать никому пока не в обычае!
— А кому оно адресовано? — заинтересовался кто-то из присяжных.
— Никому, — сказал Кролик. — Я хочу сказать, снаружи ничего не написано, — торопливо поправился он, развернул бумажку и добавил: — Ну конечно! Это даже и не письмо — это просто стишки!
— А почерк подсудимого? — спросил другой присяжный.
— В том-то и дело, что нет, — сказал Белый Кролик, — и это особенно подозрительно! Присяжные растерянно захлопали глазами.
— Выходит, он подделал чей-то почерк? — сказал Король. Присяжные успокоились и просветлели.
— Ваше величество! — неожиданно заговорил Валет. — Я этого не писал, и никто не докажет, что я это писал: там нет никакой подписи.
— Тем хуже для вас, если подписи нет, — сказал Король. — Не будь у вас на уме злодейства, вы бы подписались, как честный человек!
И тут все захлопали, и не зря: действительно, это были первые умные слова, какие Король произнес за весь день.
— Итак, вина его доказана, — начала Королева, — и пора уже отру…
— Ничего тут не доказано! — перебила Алиса. — Да вы что? Вы даже не знаете, про что эти стишки!
— Огласи их, — сказал Король. Белый Кролик напялил на нос очки.
— С чего начинать, ваше величество? — спросил он.
— Начни с начала, — торжественно произнес Король, — и продолжай, пока не дойдешь до конца. Тогда остановись!
В судебном зале воцарилась мертвая тишина, и Белый Кролик прочитал вслух следующие строки:
Ни он, ни я, ни мы, ни выНе ведали беды,Но он поверил ей, увы,Что я боюсь воды!!
Меня пытались не мытьем,Так катаньем донять.Они вдвоем, а мы — втроем,А дважды два — не пять!
Он ей — ты мне. Мы вам — вы нам!Она ему — оно!Хотя они — он знает сам! —Вернулись к ней давно!
«Ты измываться им не дашь!» —Он сам так утверждал!И что ж? Она же входит в раж,Подняв такой скандал!
И лучшие умы страныГадают до сих пор:Они ли, мы ли, вы ль должныСмыть кровью свой позор!
Во имя нашей чистотыПускай не знает свет:НА САМОМ ДЕЛЕ ВЫ — МЫ — ТЫ —ОНИ С НЕЙИли нет?
— Это самое важное доказательство вины подсудимого, — сказал Король, удовлетворенно потирая руки. — Оно перевешивает все остальные улики, так что пусть присяжные удалят…
— Да это же просто чепуха! — крикнула Алиса (она к этому времени настолько выросла, что не побоялась перебить самого Короля). — Я отдам наперсток тому, кто объяснит, про что тут говорится! Тут нет ни на вот столечко смысла!
Присяжные в полном составе записали на своих досках: «Тут нет ни на вот столечко смысла», но никто из них не рискнул попробовать объяснить стихи.
— Ну что, если тут нет смысла, — сказал Король, — тогда у нас гора с плеч: нам незачем пытаться его найти! Сэкономим кучу работы! И все же, — продолжал он, расправив бумажку у себя на коленях и мельком взглянув на нее, — мне кажется… мне кажется, что я усматриваю тут некий смысл, что ни говорите… «Поверил ей, увы, что я боюсь воды!» — прочитал он и обернулся к Червонному Валету. — Обвиняемый, вы боитесь воды?
— Разве по мне не видно? — сказал он.
(И действительно, это было сразу видно — ведь он был из тонкого картона, как и все карты.)
— Тэк-с, отлично, — сказал Король. Он продолжал бормотать вполголоса строки стихотворения: — Мммм… «Пусть лучшие умы страны…» — это, конечно, присяжные. Мммм… «Она ему — оно…» — ну, это несомненно, о Королеве… Мммм… «Меня пытались не мытьем, так катаньем донять» — это ясно без слов… Мммм… «Он ей — ты мне. Мы вам — вы нам!» Тут нет никаких сомнений — вот что случилось с пирожками!
— А дальше, дальше, — закричала Алиса, — там же сказано: «Они вернулись к ней давно!»
— А как же, вот они! — ликуя, крикнул Король, царственным жестом указав на блюдо с пирожками — это поистине ОЧЕВИДНО! Мммм… Дальше: «И что ж? Она же входит в раж…» Вот это странно! Ты разве когда-нибудь входила в раж, душечка? — обратился он к Королеве.
— Никогда! — бешено крикнула Королева и запустила чернильницей в скамью присяжных.
Чернильница угодила в Билля Тритона, и несчастный маленький Билль (он давно оставил свои бесплодные попытки писать пальцем на грифельной доске) тут снова судорожно принялся писать, макая палец в чернила, которые потекли по его лицу.
— Ты могла бы сказать еще лучше — НИ РАЖУ! — с улыбкой произнес Король и самодовольно оглядел публику.
Ответом была гробовая тишина.
— Это каламбур! — крикнул Король сердито. — Остроумная шутка!
Тут все захохотали.
— Удаляйтесь на совещание! — сказал Король, вероятно, в двадцатый раз за день.
— Нечего там! — сказала Королева. — Сперва приговор, посовещаются потом!
— Как не стыдно! — во весь голос заявила Алиса. — Стыдно даже болтать такие глупости!
— Молчать! — крикнула Королева, багровея от ярости.
— Как же! — сказала Алиса.
— Отрубить ей голову! — завопила Королева во всю глотку.
Никто не пошевелился.
— Да кто вас боится! — сказала Алиса (она уже достигла своего настоящего роста). — Вы просто несчастные карты — и все!
И при этих словах вся колода карт взвилась в воздух и полетела ей в лицо; Алиса вскрикнула — полуиспуганно, полусердито, — стала от них отбиваться… и вдруг оказалось, что она лежит на берегу, положив голову сестре на колени, а та осторожно смахивает с ее личика сухие листья, слетевшие с соседнего дерева.
— Просыпайся, дорогая, — сказала сестра. — Что-то ты очень разоспалась!
— Ой, а какой я забавный сон видела! — сказала Алиса.
И она принялась рассказывать сестре все, что сумела запомнить, про свои странные приключения — то есть все то, что вы только что прочитали. А когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:
