Читаем без скачивания Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов

— Он из России, — сказал я. — Русский летчик.

— О, Руссья! — Шофер поднял к потолку большой палец. — Руссья! Mucho frio!  Мы в Венесуэле очень любим Руссью. Русские — наши друзья. Они продают нам много оружия, чтобы Лос Эстадос Унидос, американцы, не могли на нас напасть и захватить нашу нефть.

Я перевел его слова Трофимову. Он как-то странно усмехнулся.

— Ну да, можно подумать, отбиваться они от америкосов «калашами» будут…

— Сеньор тоже знает русский? — уважительно спросил таксист, прислушиваясь к нашему разговору.

— Честно говоря, я и сам русский, — ответил я. — Только что из Москвы. И там действительно очень холодно.

Я ожидал, что он разозлится — ведь, в конце концов, он согласился везти нас за десять долларов, потому что принял меня за испанца, — но таксист и не подумал обижаться. Он просто не поверил мне.

— Не может быть! Я никогда не видел русских, которые бы так хорошо говорили по-испански, а я вожу такси уже двадцать пять лет. Вы, конечно, шутите!

— Я могу показать вам свой паспорт, — сказал я. — Вот, смотрите. Это я, Денис Каронин, гражданин Российской Федерации…

— Де-нис, — по слогам повторил таксист и вдруг протянул мне маленькую коричневую ладонь. — Я Виктор. Виктор Виллануэво. Рад познакомиться с тобой, Денис. Вот моя карточка, держи. — Он сунул мне в руку прямоугольный кусочек картона. — Можешь звонить мне в любое время, Денис. В Маракайбо есть разные люди… и таксисты тоже разные. К некоторым в машину лучше не садиться, ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. Но с Виктором Виллануэво всегда безопасно. Смотри, Денис, это моя семья!

В его руке, как по волшебству, появилась фотография — пять или шесть детей под усыпанным крупными розовыми цветами деревом. С краю стоял сам таксист, одетый в светлый костюм и большую соломенную шляпу. Он бережно держал за руку круглую сеньору с добрым лицом.

— Это я, моя жена Сильвия и наши дети — Паскуаль, Мария, Эрнандо, Лусия и Пепе. И еще наш племянник Хоакин. Видишь, какая у нас большая и дружная семья?

В данный момент меня больше всего волновало то, что таксист совершенно не смотрит на дорогу, и я поспешил заверить его, что семья у него просто чудесная.

— А теперь спроси себя, Денис: может ли Виктор Виллануэво, имеющий такую замечательную семью, быть плохим? Может ли он обманывать своих клиентов? К тому же я очень религиозный человек, я все время вожу с собой в машине изображение святой Марии Гваделупской, и она оберегает меня от аварий!

«Не до такой же степени!» — едва не закричал я. Виктор по- прежнему сидел вполоборота ко мне и был явно увлечен нашим разговором. Как раз в этот момент ехавший перед нами зеленый пикап неизвестной мне марки резко затормозил, и мы едва не въехали ему в зад. Все, однако, обошлось самым чудесным образом — Виктор, видимо, заметив боковым зрением маневр передней машины, небрежно крутанул руль, и мы вылетели на соседнюю полосу, проскочив в сантиметре от борта зеленого пикапа.

— Не беспокойся, Денис, — ухмыльнулся таксист, — со мной вы — ты и твой друг — в полной безопасности. Спасибо тебе, святая Мария! — Он извлек из-за зеркальца маленькую иконку и поцеловал ее. — Ты впервые в Венесуэле?

— Да, — лаконично ответил я. После того как мы чудом избежали столкновения, я решил, что не позволю словоохотливому водителю втягивать меня в долгие разговоры.

— Я могу устроить тебе экскурсию по нашему прекрасному городу! Показать всякие достопримечательности и красоты! И стоить это будет совсем недорого. За двадцать долларов я буду возить тебя от рассвета до заката, и ты увидишь Маракайбо таким, каким его никогда не видят иностранные туристы…

— Спасибо, Виктор, — сказал я. — Но я не турист. Я приехал сюда работать.

— Тем более! — обрадовался он. — Тебе очень повезло, что ты встретил Виктора Виллануэво! Если тебе нужно будет куда-то поехать по работе, только позвони, и в твоем распоряжении тут же окажется самое быстрое и безопасное такси в городе!

— Хорошо, — сдался я, — я обязательно позвоню, если мне потребуется куда-то поехать.

— Грузил? — спросил Трофимов, когда Виктор высадил нас у отеля «Эксельсиор» и его старенький «Фольксваген» растворился в бесконечном потоке машин, ползущем по Авенида Сентраль. — Уговаривал пользоваться услугами только его такси?

— Ну да. Прикольный такой мужичок.

— Да клоуны они тут все. Трюк с пикапом заметил?

— Сложно было не заметить. Думаешь, это специально?

— Ну конечно. Надо же ему было продемонстрировать, какой он офигенный водитель. У них тут конкуренция знаешь какая! На ходу подметки режут…

Он вдруг посерьезнел.

— А вот паспорт ты ему зря показывал. Ну, этому-то, допустим, можно, все равно он нас из аэропорта вез, ясно, что у нас документы с собой, но вообще ты поосторожнее. Таксистам, особенно частным, никогда деньги и документы не показывай. Поездка по городу стоит от пяти до десяти баксов, вот их держи где-нибудь отдельно, например в верхнем кармане. Так, чтобы вытащить — и сразу отдать.

— А что, ограбить могут? — спросил я.

Петя вздохнул.

— Не то слово. Здесь-то еще ничего, можно сказать, цивилизация, а вот в соседней Колумбии — там вообще беда. Есть у них такая разводка — поездка на миллион называется.

— Это как?

— А так. Садишься в такси, с виду все прилично, рация там, лицензия, все дела. Потом где-нибудь в узком переулке машина неожиданно останавливается, и к тебе с обеих сторон подсаживаются громилы. Возят тебя по городу и начинают с тобой разговаривать. И так, знаешь, убедительно разговаривают, что к концу поездки ты отдаешь им все деньги, документы, кредитки и пин-коды к ним, и еще радуешься, что жив остался. Если, конечно, остаешься…

Видимо, лицо мое приобрело несколько задумчивое выражение, потому что Петя хмыкнул и ткнул меня кулаком в плечо.

— Ладно, расслабься, мы же не в Колумбии! Пойдем, заселим тебя в этот постоялый двор, у тебя сегодня по расписанию еще знакомство с экипажем.

Несправедливо названный «постоялым двором» «Эксельсиор» оказался вполне приличным четырехзвездочным отелем, выстроенным в колониальном стиле. Ресепшен располагался в крытой галерее обширного внутреннего двора-патио, в центре которого осыпал прохладной водяной пылью мраморные плиты небольшой фонтан. Услужливый молодой администратор поинтересовался, какой номер желает сеньор — с окнами, выходящими в патио или на живописную улочку старого города.

— На улочку, конечно, — не раздумывая, сказал я. Мне хотелось узнать о Венесуэле как можно больше, пусть даже наблюдая за городской жизнью из окна отеля.

Администратор протянул мне тяжелую деревянную грушу, к которой на металлической цепочке был подвешен массивный ключ. На боку груши были вырезаны цифры «34».

— Три и четыре в сумме дают семерку, — улыбнулся администратор. — А семерка — счастливое число. Так что у вас счастливый номер, сеньор.

Как из-под земли появился маленький портье, схватил рюкзак и сумку и понес их к лифту.

— Придется давать чаевые, — сказал Трофимов по-русски. — Привыкай, товарищ. Звериный оскал капитализма.

— Много давать? — поинтересовался я.

— Да нет. Двух боливаров за глаза хватит.

— У меня только баксы. — Мысленно я отругал себя за то, что не поменял деньги в аэропорту. — Два боливара — это сколько?

— Что-то около пятидесяти центов. Да не напрягайся, я расплачусь. Ты, я так понимаю, первый раз в Латинской Америке?

Отпираться смысла не было.

— Я вообще за границей впервые. Так получилось.

Я чуть было не рассказал ему, что меня три с половиной года готовили к работе в испаноязычных странах и что не случись той дурацкой драки на пороге деканата, я был бы уже матерым профессионалом, знающим толк в заграничной жизни, но вовремя прикусил язык. Пете Трофимову этого знать не следовало. По крайней мере, пока.

— Ничего, все в жизни когда-то случается в первый раз, как говорила одна монашка… Короче, Диня, беру над тобой шефство. Ты как, не против?

Вообще-то из всех уменьшительных форм моего имени я признаю только сдержанно-мужественное «Дэн», но у Трофимова это прозвучало весело и необидно. К тому же он первым предложил называть его Петей.

— Договорились, — сказал я.

Номер 34 оказался не только счастливым, но и очень большим — вся моя московская квартира уместилась бы в нем целиком, может быть, даже с балконом. Окно, выходившее на живописную улочку, было задернуто тяжелой бордовой портьерой, и в номере царил приятный полумрак. На потолке вместо люстры висело нечто, напоминавшее лопасти вертолетного винта.

— Вентилятор, — объяснил Петя. — Понты. На самом деле здесь и кондиционер есть. Но это типа дизайн под старину.

Под старину была сработана и массивная кровать под балдахином, стоявшая в глубине комнаты. Трофимов подошел к ней и придирчиво ощупал балдахин.