Читаем без скачивания История Рима - Теодор Моммзен

Только теперь в Риме поняли, что разбить карфагенское войско далеко еще не значило победить Карфаген и что одолеть этого врага было неизмеримо труднее. Римляне имели кое-какие военные суда, но их флот не выдерживал ни малейшего сравнения с карфагенским, и карфагеняне могли совершенно безнаказанно опустошать берега Италии и разорять все приморские торговые города латинского союза. Для успеха в борьбе с Карфагеном Риму необходим был флот, и римские государственные люди были настолько дальновидны, что решили соорудить свой флот, а не пожелали защиту Италии поручать флоту Сиракуз или Массалии, хотя было несравненно легче усилить эти флоты до необходимой степени. По образцу одной карфагенской пентеры,[6] севшей на мель, принялись с величайшею энергиею сооружать суда, что в силу тогдашних условий их построения и при имевшихся уже у римлян приспособлениях оказалось возможным вести сравнительно быстро, и – правда, при затрате величайших усилий – весною 260 г. на воду спущено было 120 судов, способных идти в сравнение с карфагенскими.

Приготовить в то же время экипаж, который мог бы так же маневрировать, как карфагенские гребцы и капитаны, было, конечно, совершенно невозможно, но римляне придумали нововведение, которое в значительной степени уравновесило неопытность их корабельных команд: тактика тогдашнего морского боя сводилась к тому, что всякий корабль старался взять корабль противника носом в борт, затем сильным ударом, для чего нос корабля снабжен был специальными приспособлениями, проламывали вражеское судно и таким образом топили его. При подобном способе битвы ловкость и опытность экипажа значили очень много. Римляне приспособились наносить ущерб врагу иначе: они снабдили свои суда подъемными мостами, которые в момент сближения с судном неприятеля перекидывались на него, впивались в него особым железным шипом и не только лишали это судно полной свободы маневрирования, но еще давали возможность воинам броситься на неприятельское судно и овладеть им в рукопашном бою. По верности понимания необходимого, по целесообразной изобретательности, по энергической твердости в выполнении замысла создание римлянами флота было великим национальным подвигом, который и вывел отечество из тяжелого положения.

Первая встреча молодого римского флота с врагом была неудачна для римлян: 17 только что вышедших в море судов были заперты карфагенянами у Липары и взяты без боя. Но вскоре консул Гай Дуилий, встретившись с карфагенским флотом у мыса Милы (260), после правильного сражения выиграл битву именно благодаря подъемным мостам. Карфагеняне бежали, потеряв потопленными или взятыми в плен до 50 кораблей – почти половину эскадры, бывшей в бою. Моральное впечатление этого боя было громадно: Рим сразу стал морскою державою.

Четыре года после этого шла борьба без особых результатов, высадки карфагенян на берегах Италии, правда, прекратились, но морская торговля римлян страдала по-прежнему. Не подвигалось дело и в Сицилии, где карфагенский начальник Амилькар не только ничего не потерял, но постоянно создавал римлянам новые затруднения: отдельные начальники войск и флота не умели согласовать свои действия, не говоря уже о том, что ежегодная смена начальствующих лиц не давала возможности выработать широкий, продуманный план борьбы и твердо его проводить.

Наконец римский сенат решил перенести борьбу в Африку. Весною 256 г. консулы Марк Атилий Регул и Люций Манлий Вольсо отплыли к берегам Африки с флотом в 330 судов, на которых было не менее 100 000 экипажа и десантный корпус в 40 000 человек. На высоте Экнома они встретили неприятельский флот в 350 кораблей, преграждавший путь в Карфагенскую бухту, он стоял лицом к востоку, опираясь левым крылом о берег Сицилии. Произошла битва, грандиознейшая из всех, когда-либо разыгрывавшихся на Средиземном море. После продолжительного сражения, в котором обе стороны проявили и храбрость и распорядительность, карфагеняне отступили в расстройстве: они потеряли 30 кораблей потопленными, 64 взятыми в плен. У римлян потоплено было 24 корабля. Карфагенский флот, однако, готовился защищать берега Африки и препятствовать высадке, но римляне направились не к западу от того полуострова, на котором расположен был Карфаген, а к востоку и быстро и благополучно высадились в одном очень удобном месте, в Клупейской бухте.

Устроив укрепленный лагерь, консулы начали действовать весьма энергично и счастливо. Страна подверглась ужасному опустошению, карфагенские войска испытали ряд неудач и не решались встречаться с римлянами в поле, подвластные Карфагену города и племена сдавались римлянам или, по крайней мере, отпадали от Карфагена. Римляне так уверены были в победе, что более половины армии отправили обратно в Италию, а с оставшимися 15 000 пехоты Регул стал в Тунете, вблизи Карфагена, намереваясь кампанию следующего года начать прямо осадою столицы.

Карфагеняне пришли в отчаяние и просили мира. Регул потребовал уступки всей Сицилии и Сардинии, отказа от права содержать свой военный флот и обязательства доставлять корабли в римский военный флот, т. е. предъявил такие условия, которые должны были поставить Карфаген наряду с второстепенными городами латинского союза. Карфагеняне отвергли эти требования и в горячей вспышке патриотизма лихорадочно принялись готовиться к борьбе. Амилькар прибыл из Сицилии с отборными солдатами и быстро создал армию, готовую выдержать бой с римскими легионами. Щедро рассыпая золото, карфагеняне привлекли массы превосходных нумидийских наездников и множество греческих наемников. Регул провел зиму в Тунете в странном бездействии.

Раннею весною карфагеняне выступили в поле: они спешили действовать, пока не прибыли подкрепления из Италии. Спартанец Ксантипп, искусный полководец, вождь греческих наемников, командовал карфагенскою армиею. Он сумел заставить Регула принять бой в весьма неудобных для него условиях. Чрезвычайно искусно использовав свою конницу и слонов – он имел 100 слонов и 4000 всадников против 500 всадников римских, при равном приблизительно количестве пехоты, – он нанес римлянам полное поражение: едва 2000 спаслись в Клупею, остальные были перебиты или взяты в плен, в числе пленных был и консул Регул (255).[7]

Римляне немедленно отправили огромный флот в 350 судов, чтобы спасти остатки армии, укрывшиеся в Клупее. Нанеся по дороге, у Гермейского мыса, сильнейшее поражение карфагенскому флоту, стоившее карфагенянам свыше 110 кораблей, римляне достигли берегов Африки и благополучно забрали остатки своего войска, но на обратном пути ужаснейшая буря потопила до 270 кораблей со всем их экипажем. Карфагеняне между тем с крайнею жестокостью привели к покорности отложившиеся племена и города, за что через несколько лет им пришлось усмирять сильное восстание.

Карфагеняне возобновили теперь военные действия в Сицилии, но особенно важных результатов не достигла ни та, ни другая сторона. Весною 254 г. римляне с неимоверными усилиями в невероятно короткий срок – всего в три месяца – соорудили 220 военных судов и этим вполне возместили потери, понесенные в битвах и от бурь. Но в следующем году они потеряли от бури 150 кораблей во время экспедиции, предпринятой для разорения берегов Африки: и на этот раз, как при переправе из Клупеи, лоцманы предсказывали бурю и предостерегали от выхода в открытое море, но римские адмиралы не поверили их опытности, приказали плыть и погубили флот. Тогда сенат решил не строить новых кораблей и, отказавшись от далеких экспедиций, ограничиться охраною берегов Италии и сообщений с Сицилиею.

Дела в Сицилии вскоре пошли несколько лучше для римлян. В 251 г. консул Люций Цецилий Метелл одержал блестящую победу под Панормою, здесь впервые римляне справились со слонами и захватили 120 слонов в плен, к 249 г. на Сицилии во власти карфагенян оставались только Дрепана и Лилибей. Тогда римляне снова решились начать более энергичные действия на море и опять в короткое время спустили на воду 200 судов.

Борьба сосредоточилась на осаде и обороне Лилибея и велась с особенным упорством. Военные действия и на суше и на море шли под этою крепостью не прерываясь, обладание ею было так важно, что обе стороны не останавливались ни пред какими усилиями и жертвами, хотя и не достигли никаких результатов. В 249 г. консул Публий Клавдий попытался открытою силою взять Лилибей. Он успел начать нападение почти неожиданно для врага, но карфагенский адмирал Атарбас не растерялся и так искусно маневрировал, что прижал весь римский флот к берегу, совершенно лишил его свободы движений и взял в плен 93 корабля, почти четыре пятых всей осадной эскадры со множеством охотников из легионеров, – это была единственная за всю войну серьезная победа карфагенян на море. В том же году погибли и остатки римского флота: когда они конвоировали большой транспорт, карфагенский адмирал успел загнать их на весьма неудобные рейды и здесь сторожил их до первой бури, которая и разбила все суда; людей и груз римляне успели спасти.