Читаем без скачивания Примархи - Ник Ким

Пройдя через точку света, которая расширилась в яркую трещину, чтобы пропустить его, Феррус набрался решимости для предстоящей битвы.

Ему не пришлось долго ждать.

Ряд грандиозных, триумфальных арок вел к длинной дороге. Они представляли собой огромные разрушенные врата, открытые для возможного проникновения. По их краям тянулись почерневшие от огня камни, от которых были отколоты уродливые куски.

Трещина света закрылась за его спиной, не оставив видимого выхода.

Как он и ожидал, эта арена должна стать последней.

Феррус чувствовал себя гигантом, идущим по величественному, но разрушенному дворцу в миниатюре. Когда он миновал дорогу и разрушенные врата, то вступил в вестибюль. Даже уменьшенный в масштабе приемный зал был огромен и затмил бы гиганта. В нем преобладали готические архитектурные украшения, но они были холодными и строгими, наводя на мысли об ушедшей славе и культурном застое. Вдоль стен тянулись черепа, как часть некой огромной усыпальницы, зловещую планировку которой наполняло мрачное настроение. Здесь, в этом памятнике разложению и бесконечного упадка, богатство давно уступило ветхости.

Когда Феррус прошел по миниатюрным плитам, примарх понял, что это не приемный зал и никогда им не был.

Это была гробница.

А в конце потрескавшегося пространства стоял громадный трон, не совпадающий по масштабу с остальным дворцом и покрытый тонкой паутиной и многовековой грубой патиной.

На нем сидел истощенный король.

Король застоя, повелитель загнивающей империи, его мантия превратилась в лохмотья, а тело — в лишенные плоти останки. Он не носил короны, и только последнее болезненное выражение неосуществленной мечты застыло на его лице.

Король возвышался над Феррусом, глядя вниз бездонными глазницами.

Последний шипящий вздох сорвался с губ ожившего монарха и вызвал нервный тик ужаса на лице примарха.

Ожидая, что выходец с того света поднимется, он сделал шаг назад.

Только после того, как вздох затянулся намного дольше, чем следовало, Феррус понял, что дышал не король, а кто-то еще, придавая трупу мнимое звучание.

Из тайного убежища под потускневшим троном мертвого короля выползал змей.

Голова была поднята, в то время как остальное тело извивалось внизу, поддерживая ее. Бока покрывало зеркальное серебро. Глаза — зеленовато-желтые круги разложения, рассеченные черными, тонкими как кинжалы зрачками. Ненависть выделилась в пьянящий мускус, который опьянял чувства примарха.

Он потянулся за Сокрушителем Наковален, но змей бросился на него быстрее ртути, и Феррус был вынужден схватить его челюсти, прежде чем они сомкнулись вокруг горла.

Горячая и зловонная слюна, с привкусом кислоты, брызнула в лицо примарху, и он зарычал. Сражаться с этим зверем было то же, что и цепляться за жидкость, но Феррус прижал его к земле и сомкнул руки вокруг шеи, прежде чем змей смог вырваться. Яростно извиваясь, тварь оторвала примарха от земли и впечатала в нее. Иглы боли пронзили его спину и плечо. Шея словно собиралась треснуть, когда жгучая рана вокруг шеи, которая не была раной, запылала подобно адскому пламени.

— Я — Горгон! — закричал он. — Я — примарх!

Его голова ударилась о что-то твердое, и темные искры вспыхнули на краю зрения. В глазах покраснело, но Феррус держался.

Он держался и давил.

Несмотря на ярые усилия змея, Феррус медленно сжимал свою хватку. Он задушит его, раздавит каждую частицу жизни в змее, пока тот не станет холодным и неподвижным. Затем он размажет его череп в багровую пасту.

— Вернулся из преисподней… — выпалил он. — Тебе следовало оставаться мертвым, Асирнот…

Ведь кем еще он мог быть, как не воплощением той самой ужасной твари?

Голова змея повернулась… повернулась так, что должна была сломать свою шею в железной хватке примарха. Губы, которые не должны были ими быть, разомкнулись. Человеческие и знакомые глаза, рассматривали его. Грива сползла по его спине, когда благородное и патрицианское лицо проявилось в прежде змеиных чертах.

— Я, — сказал он без намека на шипение, — я не… — голос были мелодичным и мягким, — Асирнот…

Феррус знал это, как и знал голос и лицо перед собой.

Это был идеальный убийца, сверхъестественно быстрый и нечеловечески сильный. Только другой примарх мог победить его.

Только другой примарх…

Он ослабил хватку, и вспышка трансформации смешала облики человека и твари. Ряд влажных от слюны клыков пронзили десны, существо глотало кровь, одновременно сильно меняясь. Теплые и братские глаза сузились в желтые порезы. Чешуйчатая плоть подобно заразе покрыла нижнюю часть шеи и скулы.

Подавив тошноту, Феррус усилил хватку. Глаза примарха и змея расширились с жуткой синхронностью, когда шея твари медленно смялась. Она боролась. Она хотела жить, воплотиться, но Феррус убьет ее. Он покончит с нею голыми руками.

— Ты — не он, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

Последний мучительный скрежет, наполовину змеиный, наполовину человеческий, выскользнул изо рта змея и тот стал неподвижным и безжизненным.

Еще раз надавив, пока не почувствовал, что его суставы могут сломаться, Феррус отпустил чудовище и оно соскользнуло на землю.

Из глотки примарха вырвался долгий, судорожный выдох и он протер глаза, словно отгоняя дурной сон.

Тревога обратилась в гнев. Феррус вытащил Сокрушитель Наковален и сделал то, что обещал. Он продолжал бить целую минуту, пока боль в руках и плечах не заставила его остановиться. Когда он закончил, от твари мало что осталось — только красное пятно. Примарх тяжело дышал, а с бровей стекали бусинки пота. Он почувствовал на пылающей коже холод испарения, и это ощущение не покидало его до самого трона.

Разъяренный Феррус бросился к трупу короля, стянул его одной рукой с трона и ударом о землю разбил на кусочки костей.

— Твое правление закончилось, — сказал он ему, после чего отложил молот и схватил обеими руками подлокотники трона. Феррус вырвал трон с основания и обнаружил светящийся дверной проем. Отбросив в сторону сломанное кресло, он шагнул через портал и приготовился встретиться со своими мучителями.

То, что он увидел, не оправдало его ожиданий.

Перед ним вращалась сфера из планет и звезд, замкнутая в бесконечном пространстве, которое не имело ни измерения, ни предела, ни видимых границ. Эффект был ошеломляющий.

Взгляд примарха привлекла главная планета, расположенная среди четырех других в системе звезд и безжизненных лун. Мир был черным, и Феррусу это напомнило черные пески под ногами, который сопровождал его большую часть путешествия. Затем, словно гигантская небесная спичка или след метеора ударил по поверхности мира, воспламенив его. Огонь превратился в огромный пожар, накрывший все континенты и моря, окутав их подобно свету губительного солнца. Только когда преобразование завершилось, Феррус понял, что это было совсем не солнце, но пылающий красный глаз с черным зрачком.

Картина изменилась, и он увидел, как вокруг пылающего мира выросло медленно движущееся кольцо из черного железа, которое удерживало пламя на месте, пока к нему не присоединилось второе кольцо из кобальта. Хотя глаз яростно пылал, он не смог выскользнуть из объединенных металлических колец, направленных обуздать его. Солнце потускнело и наконец потухло, оставив мир черным и безмолвным.

Феррус потянулся, чтобы коснуться сферы, но серебряная рука прошла сквозь нее, разоблачив иллюзию, которая исчезла как дым в мгновение ока.

— Что это? — выпалил он. — Новые знаки, новые игры?

— Это не игра, — произнес низкий, немного мелодичный голос.

Феррус повернулся лицом к своему поработителю, сжимая в руках Сокрушитель Наковален.

— Это будущее. Твое будущее, — сказал эльдар. — Если захочешь, оно им станет.

Чужой был в одет в разноцветную мантию. Тайные знаки были вшиты в переливающуюся ткань, висели на тончайших цепочках и блестящих бриллиантовых нитях. Эльдар не носил шлема и маски, демонстрируя узкое лицо с высокими скулами и острый как нож подбородок. Странные татуировки покрывали его кожу и череп, с которого ниспадали длинные золотистые волосы. В миндалевидных глазах, которые рассматривали примарха, сверкали бездонная мудрость и непредсказуемый интеллект, а также страх.

— Ты на распутье, Феррус Манус. Твой нынешний путь ведет к смерти, а вот другой к выживанию и великим изменениям в галактике, — сказал эльдар. — Ты не понимаешь, насколько ты важен.

Он развел руки в жесте мира и товарищества.

Все, что видел Феррус — это ксеноса-обманщика.

— И ты ждешь, что я поверю тебе, тварь? — Он говорил прямо и невозмутимо. Не осталось ни следа от прежнего несдержанного гнева.

— Я предлагаю тебе надежду. Я предлагаю ее галактике, — попросил эльдар. — Ты можешь изменить все.