Читаем без скачивания Заложница. Сделка - Вера Чиркова

— Всего за минуту до того, как нас понесло… — чуть сплутовала Таэль, — не успела тебе предложить…

— Не нужно. Не криви душой. Я понимаю, отчего ты так поступаешь, — холодно отозвался герцог, — и ничуть тебя не корю. Впереди у нас неизвестность… а флаконы у тебя крохотные.

— Зато зелья усиленные! — вспыхнула от обиды тень, — подставь ладонь… я капну. И больше никогда не смей сомневаться… просто мне в тот момент что-то показалось подозрительным, вот и не решилась рисковать пузырьком. Он и в самом деле маленький, выронить легко, а найти среди камней трудно!

— Убери зелье… побереги на крайний случай, — еще непримиримо буркнул Харн, шаривший наугад в мешке, — я сейчас факел зажгу.

Чиркнула спичка и ее неверная вспышка озарила узкий темный овал прохода, поблескивающие свежими сколами гранитные стены довольно просторной пещеры и темнеющее посреди нее пятно кострища. В следующую секунду робко разгорелась сухая щепка, одна из тощего пучка, предусмотрительно набранного Харном в лесу. А уже через минуту на старых углях весело заплясал веселый костерок, разгоняя тьму, прохладу и нежилой дух этого убежища. Тень тем временем неторопливо обходила пещеру по кругу, по вдолбленному в неё наставниками правилу проверяя, нет ли поблизости чего-то опасного. Или полезного.

И тотчас убедилась в правоте учителей, всего через несколько шагов обнаружив чье-то окровавленное тело, лежащее под самой стеной, за небольшим барьерчиком из камней.

— Харн! — негромко окликнула тень, не решаясь приблизиться к страшной находке в одиночку.

— Отойди оттуда! — тотчас скомандовал мужчина, расслышав тревогу в голосе лаэйры, и тайком порадовался её выучке.

В по — настоящему опасных случаях жена не начинала ныть, капризничать или падать в обморок, а точно и главное, молча, выполняла все его приказы. Вот и сейчас покорно отступила на пару шагов, пристально следя за герцогом и незаметно кладя руку на пояс с оружием.

А Хатгерн выхватил из костра горящую ветку и осторожно подобрался поближе к лежавшему ничком таинственному незнакомцу, намереваясь рассмотреть его как следует. Но почти сразу же зло ругнулся, и шагнул назад, возвращая огню отнятую у него хворостину.

— Ты его знаешь?

— Ты тоже. Не пойму… как он оказался тут раньше нас?

— Кто он? — не сдвигаясь с места не пожелала догадываться Таэль.

— Меркелос. Оставь этого подлеца… поделом ему. Нечего было лезть за нами в горы! — С ненавистью процедил Харн, развязывая отощавший мешок. И обнаружив, что тень и не подумала подчиниться, с досадой рявкнул, — Мин! Ты не слышала мой приказ?!

— Всё я слышала… — мягко отозвалась девушка, осторожно присаживаясь возле тела советника, и упрямо добавила, — но это неправильно. Надо осмотреть его карманы, у шпионов такого ранга может найтись много интересного. И хотя мне эти вещи не очень-то нужны, оставлять их ему никак нельзя. Если он ещё жив и оклемается… то начнет устраивать нам всякие пакости… а если не выживет — тем более ничего из его арсенала не должно попасть кому-то еще.

— Лучше бы ему не выживать, — с холодной ненавистью выплюнул герцог и занялся сооружением места для ночлега.

Незачем говорить вслух, что он никогда не стал бы добивать раненого врага, но и желать ему здоровья не собирался, а уж тем более — лечить. Зачем зря кривить душой, если Харн яро ненавидит негодяя, и когда-нибудь им всё равно станет тесно на одной тропе?!

Но за копошившийся возле советника тенью все же вполглаза наблюдал и с явным неудовольствием заметил, как девушка капнула на губы Меркелоса какое-то зелье. Лучше бы она сразу дала ему яду, убивать потом не пришлось бы, мелькнула яростная мысль, и сразу растаяла во вспышке искреннего раскаяния. Объясняла же ему Таэльмина, что убивать ей пришлось первый раз в жизни… и он главный свидетель — ничего иного в тот момент девушке не оставалось. В первом случае она защищала свою жизнь, а во втором — его собственное тело.

Некстати припомнилось, в каком неприглядном виде ему пришлось валяться перед лаэйрой и острая ненависть к врагам, придумавшим такую жестокую месть, вспыхнула в сердце с новой силой. Как и жаркая признательность тени. Если бы Таэль не сумела его спасти, герцог Хатгерн Крисдано навсегда остался бы в истории прибрежных герцогств презренным извращенцем, случайно погибшим от воплощения своих диких фантазий.

— Вот, — вернувшаяся к костру Таэльмина положила на ровное местечко собственную куртку, на которой лежала целая груда различных вещей.

Пара фляжек, одна золотая и миниатюрная, другая серебряная, походная, несколько кошелей и плоских дорожных шкатулочек, моток шелковой веревки и круглый серебряный пенал с секретным замком. И также амулеты, драгоценности и оружие разного вида. От обычного кинжала до подлых ядовитых игл и удавок наемных убийц.

— Вот тебе мешок, — мрачно рассмотрев этот арсенал, швырнул тени опустевшую суму герцог, — сложи все туда и надень куртку. Не хватало еще простыть из-за этой сволочи.

Признавать вслух, как права была тень, настаивая на обыске советника, ему не хотелось совершенно.

— Это понесу я, — Таэльмина ловко перевесила на свой пояс пенал, малую фляжку и некоторые мелкие предметы, оставшись совершенно равнодушной к усыпанным камнями перстням и браслетам шпиона.

Хатгерн только скупо усмехнулся, все девушки и женщины, которых он знавал до сих пор, поступили бы совершенно иначе. И нельзя сказать, чтобы ему это не нравилось. Даже немного завидно стало, какая удобная жена достанется кому-то через три года.

Эта мысль неожиданно неприятно царапнула душу герцога, или это шевельнулось его мужское самолюбие, оскорбленное совершенным равнодушием лаэйры? Разбираться Харн не стал, постаравшись запихнуть в дальний уголок сознания всякие мысли на эту тему. Вовсе не о том ему надобно сейчас думать… или пока им обоим.

Постепенно глаза герцога привыкли к свету разгоревшегося костра и начали выхватывать из темноты и узнавать малопонятные ранее предметы. В неопрятной груде камней у дальней стены Харн признал кучку сухого хвороста и немедленно подкормил жиденький огонь, очень надеясь на какую-нибудь трещину, в которую будет уходить дым. Ведь не стали бы прежние хозяева пещеры жечь тут костры, если не было выхода для дыма? И вскоре убедился в правильности этой догадки, дым весело улетал к потолку, а жар разгоравшегося костра постепенно согревал неприютное помещение.

А затем Харн обнаружил широкую трещину за огромным, остроконечным обломком, загородившим противоположную входу часть пещеры, и, вооружившись горящей веткой, немедленно отправился её обследовать.

— Что там?! — как выяснилось, лаэйра тайком приглядывала за его действиями, и теперь стояла за спиной.

Причём так близко, что Хатгерну казалось, будто он через одежду ощущает прикосновение и тепло её девичьего тела.

Бред, конечно. Но почему-то очень волнующий бред… и лучше поскорее взять себя в руки, Таэльмина не станет долго раздумывать или сомневаться, если он попытается сейчас ее обнять. А испытывать на собственной шкуре сюрпризы, несомненно приготовленные тенью как раз на такие случаи, у герцога почему-то не было совершенно никакого желанья.

— Второй проход… — хрипловато буркнул он, усилием воли подавляя несвоевременные помыслы, — попробую посмотреть, куда он ведет.

— Лучше я, — решительно отстранила его тень, и Харн немедленно ухватил жену за руку.

— Ничего не лучше! Ты подождешь тут.

— Нет. А вдруг там очередной туман? И останусь я тут вдвоем с твоим советником?

— Если проснется и начнет приставать — просто добей, — кровожадно рыкнул герцог, но сразу же сдался, представив, как она сидит в пещере в компании с трупом негодяя, — хорошо. Идем вместе.

— Тогда обожди минуту… я вещи прихвачу, и дам тебе зелье, лучше никого не дразнить факелом, — тень ловко вывернулась из его захвата и помчалась назад к костру.

А через пару минут, крепко держась за руки, фиктивные супруги осторожно брели по неуклонно расширяющейся щели. Стены этого странного прохода постепенно всё чётче проступали перед взором Хатгерна, решившего на этот раз не упрямиться. Да и совестно спорить с очевидным, ведь и глупцу понятно: по свету факела их будет видно издалека, тогда как для них самих он освещает лишь крохотный клочок пути.

Трещина резко вильнула в строну и вдруг закончилась, и беглецы замерли, прижавшись друг к другу и забыв расцепить руки, озадаченные невероятным зрелищем. Перед ними привольно раскинулся затканный алмазными узорами бархатный полог неба, а чуть ниже темнели роскошные кроны деревьев, почти не тронутые неумолимым дыханьем осени.

И пахло тут совершенно по — летнему, малиной, грибами и начинавшей преть яблочной падалицей. Хорошо пахло… мирно и заманчиво, тянуло забыть про всё на свете, ступить на хорошо утоптанную, защищённую густыми кустами тропу и брести в сторону этого щедрого на плоды леса.