Читаем без скачивания Спиной к стене - Михаил Март

– Мне нужно сто тысяч, – голосом робота ответил Антон.

– Уже? Не успел устроиться, осмотреться, и сразу сто тысяч. Ты в своем уме, мальчик?

– Я в своем уме, Виталий Семеныч.

– Значит, тот, кто с тебя требует такую сумму, знает о твоих возможностях. Нормальному человеку в голову не придет просить у бывшего мента больше ста рублей.

– Он все обо мне знает. Если бы дело касалось только меня, я бы застрелился. Но пострадает невинная семья.

– Хватит, хватит! – воскликнул старик. – Мне не нужны детали, свое дерьмо не успеваю разгребать. Ясно одно – тебе нужны деньги в самый неподходящий момент, когда мы ни к кому не можем залезть в «карман». До первого апреля все должны рассчитаться с налоговиками за прошлый год. У нас очередь стоит, дельцы лезут в свои сусеки. Когда тебе нужны деньги?

– Сегодня вечером. Руденко всплеснул руками:

– Тут даже я не смогу тебя выручить. Все мои деньги в обороте. Чтобы выдернуть из дела сотню тысяч, нужна неделя, не меньше. Я думал, ты умнее.

– Дело не в уме, Семеныч, а в невезухе. Судьба у меня такая. Где я, там все плохо.

– Хватит чушь пороть. Сто тысяч – не бешеные деньги, их можно спереть, и богатый клиент не сразу заметит пропажу. Но что ты положишь на место, вот в чем вопрос. Воровать глупо! Надо брать в долг и возвращать. Чтобы вернуть сто тысяч, нужен миллион. У меня много клиентов, которые возьмут миллион на короткий срок под десять процентов. Мелочи. Я работаю под пятьдесят процентов и жду возврата денег полгода, а иногда и дольше. Риск себя оправдывает.

Неожиданно Антон оживился:

– Послушай, Семеныч, я подумал о деньгах прокуратуры.

– Рехнулся? Нашел с кем в игры играть. Нам нужен клиент, у которого рыльце в пушку. С которым всегда можно договориться. По-любому деньги мы ему вернем, но он не станет поднимать шум. А как ты договоришься с прокуратурой?

– Деньги переданы нам на хранение как улика. Она потребуется в суде, но до суда дело дойдет не раньше чем через год. Я-то разбираюсь в их кухне. У следствия на руках нет никаких доказательств, бандиты работают чисто.

Старик почесал затылок.

– Деваться некуда! Чертовщина! Ладно. Придется брать не сто, а миллион сто тысяч. Миллион прокручиваем, чтобы вернуть на место всю сумму.

Руденко достал из-под стола свой огромный рыжий портфель с плашкой из серебра, на которой красовалась выгравированная дарственная надпись.

– Сам на себя клеймо повесил? – ухмыльнулся Антон.

– Это отпугивает уличных щипачей, они не любят именных вещей. Бумажник можно выбросить в мусорку, а такими портфелями не разбрасываются, он стоит пятьсот долларов. Ну будет! Идем в хранилище.

Мэла опять убежала с работы, Антон поджидал ее в соседнем переулке. Теперь они сидели в машине и рассматривали фотографии.

– Все снимки сделаны в пансионате, – говорила девушка. – Вот мы приехали. Мой «Мерседес», из которого мы выходим. Фонарь хорошо освещает наши лица. Тут ни у кого сомнений не возникнет, кто изображен на снимках. Значит, убитый сыщик следил за нами и ехал по пятам, а мы этого не заметили.

– Наши головы были заняты другим, – ответил Антон. – Смотри другие снимки. Он заснял не только нас, но и тех двух скотов. Вот они входят в дом.

– Вижу. И что это меняет?

– Странно то, что они пришли, а не приехали. Я не вижу машин, кроме твоей. Удивляет и другое. В доме стоял шум, сыщик мог подойти к окну, через которое все видно. Занавески мы не задергивали, даже дверь не заперли. Почему Толсто-пальцев не подошел к окну, находясь совсем рядом с домом? Он же бывший мент. Молодой проворный парень.

– А менты ничего не боятся? – спросила Мэ-ла. – Ты-то откуда знаешь?

– Я бы на его месте полюбопытствовал.

– Бесполезно, Антоша. Видишь снимок, где бандиты выходят из домика? Он сидел и ждал до конца. Тут они его и прихватили. Потому что он не дождался нас с тобой, той цели, ради которой приехал. Оргии его не интересовали. Обрати внимание, на всех снимках указана дата и время.

– Фотоаппарат делает это сам, если функция даты установлена программой. Но ты права, они его засекли, иначе он нас ждал бы до последнего. Но на флешке не было других снимков, а места оставалось еще много.

– Позволь мне кое-что добавить, Антоша. Я была внимательнее тебя. Во-первых, ты запирал за собой дверь на вертушку. Но мы забыли ключи с уличной стороны. Во-вторых, на окнах висели жалюзи. Поверь мне, я бы задернула занавески. Стеснительная с детства, даже перед мужем не раздеваюсь. Ты был исключением. И вот к каким выводам меня привели мои бабьи мозги. Длинный со своим дружком случайно на нас напоролся. Потом, когда они раскололи Тол-стопальцева, мент им рассказал, за кем следит, и отдал снимки. Длинный встретился с тобой и назвался его именем. Он знал, что ты попытаешься его найти, и подсунул нам труп настоящего сыщика. Он же мог сдать бандитов. Они очень опасны, Антоша. Не езди к нему.

– Деньги лежат на заднем сиденье. Через час мы встречаемся. Убивать меня не станут, смысла нет. Он не считает меня опасной фигурой.

– Я очень боюсь за тебя. Прости, ничего не могу с собой поделать, ты не выходишь у меня из головы.

– Взаимно.

– Мне пора. Целовать не стану – опять сфотографируют. Береги себя и позвони, когда все закончится, иначе я сойду с ума.

На глаза Мэлы навернулись слезы.

Свалка принадлежала металлоперерабатываю-щему заводу. Тут облаву не устроишь, это Антон понял, глядя на окружающие его горы битых автомобилей, старых холодильников, стиральных машин и прочей рухляди, служившей когда-то людям.

Машину ему приказали оставить на пустыре у подъездной дороги, а потом диктовали по телефону, куда идти. В этом городе металлолома даже с вертолета никого не обнаружишь. За свалкой лес, уйти проще простого. Перед свалкой голые поля, грязь по колено после растаявшего снега.

Он свернул направо за очередную сопку хлама и лицом к лицу столкнулся с кавказцем. Крепыш расплылся в улыбке.

– Привет, мент. Ставь портфель и подними вверх клешни. Видишь, на твоем пальтишке красную ягодку? Это лазерный прицел, дурила.

– Вы еще танк на встречу со мной выслали бы. Антон поставил портфель на землю и поднял руки. Напарник Длинного обшарил его карманы.

– Чист! – крикнул он.

Из кабины ржавого грузовика без кузова и колес вылез Длинный.

– Я знал, что ты умный малый, Гордеев. Принес деньги и свободен. Зачем тебе неприятности?

Антон думал о другом. «Чист», – сказал чернявый. Но он не был чист. В кармане пальто у него лежал пистолет Мэлы, который он ей так и не вернул. Куда же он подевался?

– Красавец! – продолжал Длинный. – Костюмчик, галстук, пальтишко, шикарная бежевая шляпа. Человек в шляпе – это событие. А портфель какой!

– С табличкой, как могилка на кладбище, – захихикал кавказец. – Именной. Это чтобы летуны не обчистили.

– У них в банке все с такими ходят. Слышал про летунов, Гордеев? Ребята на мотоциклах, которые сумочки с женских плеч срывают. Они и порфельчиками с дипломатами не брезгуют. Ты ему портфельчик оставь, шмакадявка, а содержимое забери.

Кавказец достал деньги и бросил их в обычный пакет. Длинный близко не подходил, но руки держал в карманах.

– Там все? – спросил главарь.

– Порядок. Он не обманет. Зачем ему шутить с нами.

В руках кавказца появился нож. Он покрутил его в руках, словно жонглировал, и так, и сяк, и между пальцами, а потом приставил к горлу Антона.

– Я прав, мусор? Прав!

Он опять хихикнул и отошел в сторону.

– Прощай, Антоша, – помахал рукой Длинный. – Спасибо, что выручил, век тебя буду помнить. Свободен.

И оба мгновенно исчезли.

Антон долго соображал, в какой стороне выход.

– Фокусники хреновы. Но я вас все равно достану, – пробормотал он, оглядываясь.

Ни Вербицкий, ни Мякишев не предполагали, что им придется вернуться на дачу к старому инвалиду-коллекционеру, который предпочитал представляться коротко, по-мальчишески – Максим. Подойдя к воротам, они остановились и задрали головы. Метрах в пяти от калитки на опушке стояла высокая сосна, к суку которой был прикреплен трос, тянувшийся к дому Максима.

– Что скажешь, Сережа?

– Ничего. Сами все видите. Та же история, что с крышами в Сенчином переулке. Дальше продолжать?

– Я ждал от тебя не комментариев, а ответа.

– Какого ответа?

– Кто прицепил трос к крыше дома.

– Я из-за забора не вижу. Почему обязательно к крыше?

Возле калитки стояли милицейские машины. Сыщиков встретил милиционер и отдал честь. Они вошли на территорию, уже хорошо им знакомую. Грозные собаки дохлые валялись со стрелами от арбалетов в головах. Две стрелы торчали в деревянной стене сарая. Трос тянулся от сосны в открытое окно второго этажа и походил на натянутую струну. Решетка с окна была спилена.

– Ну и намудрили, – покачал головой Мякишев. – Да, крыша тут ни при чем. Гости не знали, как с нее спуститься в дом.