Читаем без скачивания Облачные Люди (СИ) - Котов Сергей

Это произошло настолько быстро, что у меня не было шансов хоть как-то отреагировать. Мгновение — и кабина пилота пустая.

Плохо, что в этой модели вертолёта на место пилота нельзя было попасть из пассажирского салона.

Я чувствовал, что машина начинает как-то неправильно раскачиваться и медленно вращаться вокруг своей оси. При этом обороты двигателя ощутимо упали. Мы быстро снижались.

Стиснув зубы, я сдвинул в сторону пассажирскую дверь и, опираясь на полозья, полез в сторону кабины пилотов.

Я сделал это очень вовремя: ещё минута, и вращение вертолёта не позволило бы мне выполнить этот манёвр.

Оказавшись в кабине, я захлопнул дверцу и взялся за рукоятку, которая торчала в центре пола. Я постарался как можно более плавно переместить её в центральное положение.

Винтокрылая машина перестала раскачиваться, однако мы всё ещё снижались, закручиваясь вокруг своей оси.

Ногами я нащупал педали на полу. Попробовал слегка надавить на левую, очень и очень осторожно. Чудо, но мне повезло: машина медленно перестала вращаться.

Я чуть надавил на правую педаль. Вертолёт снова начал разворачиваться на месте.

Пользуясь мышечной памятью, я вернул левую педаль в положение, которое обеспечивало стабильный полёт.

Только после этого я огляделся. Приборная панель, как несложно догадаться, была мне совершенно незнакома. Я опознал навигационный дисплей, дисплей с показаниями приборов, вроде авиагоризонта. Навигационный дисплей показывал какую-то дичь, в которой я совершенно не мог сориентироваться. Я пытался найти, где включается автопилот, однако ничего похожего среди тумблеров и клавиш не обнаружил. Зато нашёл ещё одну рукоятку управления.

Осторожно потянув за неё, я почувствовал, как турбина над головой начала набирать обороты. Спуск замедлился.

Я улыбнулся, решив было, что жизнь налаживается. Регулируя обороты винта, я мог если не приземлиться, то, по крайней мере, опуститься достаточно для того, чтобы выпрыгнуть из вертолёта.

И аккурат в этот момент в кабине раздался противный писк, а на приборной панели замигал красный индикатор. Приглядевшись, я обнаружил надпись FUEL.

Горючее было почти на нуле.

Выглянув наружу, я оценил высоту. Метров пятьсот. Много, блин!

Был соблазн резко уменьшить обороты двигателя, чтобы быстрее двигаться к земле, но я его подавил. Машина могла набрать инерцию, и удар с достаточно сильным ускорением о землю мог с такой же вероятностью отправить меня на тот свет, как и падение с высоты в пол километра.

Кстати, насчёт того света. Смогу ли я восстановиться, если, например, при аварии моё тело разорвёт на куски? Или я сгорю до состояния обугленного скелета?

Уверенности у меня не было, несмотря на слова той твари из моего родного мира, подарившей мне «почти бессмертие».

Я продолжал спокойно снижаться.

До земли оставалось метров двести, когда турбина чихнула и заглохла.

Машина резко опустилась вниз. Я рефлекторно дёрнул рукоятку, регулировавшую обороты двигателя — и это удивительным образом сработало: падение замедлилось. Я с недоумением посмотрел наверх. Ротор продолжал вращаться. Теперь он действовал как парашют. А рукоятка, похоже, регулировала не только обороты двигателя, но и шаг несущего винта. Поставив его на максимум, я увеличил подъёмную силу.

Открыв дверцу, я стал ждать. И выпрыгнул, когда до земли оставалось метров десять.

Конечно, можно было бы остаться в кабине. Посадка была бы жёсткой, но, возможно, машина бы уцелела. Вот только я помнил, что даже в пустых баках остаются пары горючего, которые могут рвануть от искры. А гореть мне совсем не хотелось.

Глава 14

Чудом обошлось без травм. Всё-таки недели тренировок не прошли даром: я грамотно сгруппировался, поэтому отделался всего лишь ободранной спиной.

Перекатившись, я наблюдал за падением вертолёта. К счастью, машина обладала небольшой горизонтальной скоростью, и её отнесло в сторону, где она врезалась в глинистый склон небольшого оврага.

Последовал взрыв — рванули пары горючего, накопившиеся в баке, и остатки керосина в топливной системе.

От взрыва занялся одинокий куст, росший на склоне, и сухая трава.

Оглядевшись вокруг, я тут же рванул к месту катастрофы. Кругом была сухая лесостепь. Дождя в ближайшее время точно не предвиделось, а пал сухой травы мог привести к большим неприятностям.

К счастью, площадь возгорания оказалась совсем небольшой. Если бы вертолёт упал посреди травы — неприятностей было бы гораздо больше. Не факт, что я бы успел потушить начинающийся пожар. А так мне удалось справиться, лишь слегка подпалив свои боксёрки.

Куст внизу на склоне я оставил гореть намеренно. Больше того, насобирав рядом с оврагом валежника, я сложил их внизу, возле тонкого, почти пересохшего ручейка. Потом устроил рядом с этой кучей небольшой костерок, куда периодически подбрасывал веток.

Чтобы не рисковать заражением царапин, я избавился от остатков потного рашгарда, и дал засохнуть выступившей крови на солнце. Это было лучшее, что возможно сделать в таких условиях. Конечно же, промывать царапины водой из ручейка, которая казалась чистой, ни в коем случае не следовало. Так же, как и употреблять её внутрь — хотя пить хотелось ужасно. Подхватить какого-нибудь кишечного паразита — такое себе удовольствие.

Я терпеливо ждал, пока догорят остатки вертолёта на дне оврага. И после этого пошёл их обследовать. Мне нужно было найти что-то, в чём можно было бы вскипятить воду.

Никаких бутылок, чашек или термосов обнаружить, к сожалению, не удалось. Поэтому пришлось раскурочить один из приборов, чтобы освободить его кожух, сделанный из тонкого железа.

Где-то в центре кожуха был ряд вентиляционных отверстий, но и остающейся глубины для моих целей вполне хватало.

Я набрал в кожух воды и, поставив его на импровизированную подставку из камней, стал ждать, пока закипит вода.

Пока кипяток остывал, я снова сходил к тлеющим остатка вертолёта, и нашёл ещё две подходящих для воды ёмкости. Их я тоже поставил кипятиться.

Наконец, напившись и обработав чистой водой царапины, я сел и стал думать, что делать дальше.

Меня забросили куда-то в дикие места, за Волгу. Здесь заканчивались редкие лесопосадки и начиналась настоящая степь.

Я попытался вспомнить карту. На востоке и севере должна была быть граница с Казахстаном. Туда мне совсем не надо — мало того, что места дикие, так ещё и неизвестно, что сделают с полуголым мужиком в боксёрских трусах пограничники, если такие вдруг попадутся.

Надо двигаться обратно, на запад, к Волгограду. По моим прикидкам, добираться километров двести. Одним днём точно не отделаешь. Плохо. Нужны хоть какие-то припасы. Но где их взять, если даже воду толком хранить негде?

Я дождался, пока закипит очередная порция воды, после чего снял импровизированные ёмкости с огня и накрыл их кусками металла. Потом подбросил в костёр побольше валежника, и направился вдоль ручья — посмотреть, куда он приведёт.

Всего метрах в трёхстах от места падения вертолёта обнаружилось небольшое озерцо, которое питал ручей. Оно густо заросло камышами, но в середине было довольно много пространства с чистой водой.

Там, где ручей впадал в озерцо, был небольшой участок чистого песчаного дна. Я ступил на него и вошёл в воду где-то по колено, внимательно приглядываясь.

Так и есть: в озере было полно рыбы!

Конечно, пресноводная живность остро нуждалась в термообработке — паразитов никто не отменял. Но, по счастью, у меня был костёр. Осталось только придумать, каким образом её добыть.

Первый неприятный сюрприз обнаружился, когда я вышел из воды. Пара жирных пиявок успела присосаться к моим икрам.

Я вернулся к костру. Взял одну из веток, которая успела заняться до половины, и приложил тлеющей стороной к пиявке. С неприятным звуком червь отцепился. Точно так же поступил со второй незваной гостьей.

После этого я набрал ещё валежника, чтобы обеспечить достаточно большой запас. Сделал пару глотков воды.