Читаем без скачивания Казан, мангал и другие мужские удовольствия - Сталик Ханкишиев

Уложить остальные компоненты слоями, перемежая их прослойками риса, сверх всего — ещё немного топлёного масла и местами полить настоем шафрана.

Укрыть всё фольгой или самой плотной крышкой и оставить в духовке на час-другой. Перед подачей провести шумовкой между стенками посуды и получившейся корочкой, а потом перевернуть на большое подогретое блюдо, на котором и подавать.

Я уже говорил, что кулинарные традиции разных стран впитали в себя многое из того, что привозили из своих странствий торговые люди. Кое-что для кухни своей семьи доводилось привозить из торговых поездок и мне. Но только иногда оказывалось, что нет ничего нового под солнцем, и привозил я хорошо забытое старое.

Вот с одного такого случая началось моё знакомство с индийской кухней — таинственной и чудесной. Слушайте, как дело было.

Давным-давно, ещё в начале девяностых годов прошлого века, когда мой бизнес едва вставал на ноги, я, по примеру других, отправился в Дубаи поискать коммерческой удачи.

Дубаи как город, как явление поразил меня: скученность, характерная для наших восточных базаров, соседствовала с великолепием просторнейших торговых центров, современность переплеталась со средневековьем, дворцы, крытые прекрасными голубыми куполами, манили прохладой и неукротимыми страстями, которым (как хотелось бы верить) предавались обитатели этих роскошных домов.

Узкие улочки Дейры, по которым смуглые люди в длиннополых рубахах и шароварах волокли тяжеленные арбы, картонные коробки и тюки, неизбежно выводили на хайвеи, ведущие в Бур-Дубаи или за город, и там, на этих великолепных дорогах, шипя шинами, гордо неслись шикарные лимузины и джипы, управляемые арабами в чёрных очках, в традиционных белых одеяниях и с непременными сотовыми телефонами.

Запахи от «Фишмаркета», сочетающие в себе и благоухания самых неожиданных и изысканных даров моря, и тошнотворную вонь, знакомую до боли ещё со времён наших советских гастрономов и «Океанов», плавно переходили в упоительные ароматы, которые доносились из множества магазинчиков, где торговали специями, чаем и кофе. А отдушки от «Проктор-энд-Гэмбл» неспешно перетекали в прохладные струи чарующих запахов из магазинов, где были выставлены роскошные творения парижских парфюмеров.

Но над всем этим, поверх звуков клаксонов и выкриков уличных торговцев, перебивая удушливые выхлопы от автомобилей, ворочающихся на месте в узеньких улочках, распространялся один, ни с чем не сравнимый запах. И его сопровождал звон, знакомый мне с детства: звон казана, о край которого стряхивают шумовку.

Однако ж кухни, из которых исходили такие родные звуки и тот сводящий с ума запах, либо располагались, по-видимому, где-то на верхних этажах, либо выходили своими окнами внутрь дворов и двориков, куда непозволительно заглядывать постороннему мужчине. Поэтому узнать, что же именно там издавало эти длинные, тягучие и манящие ароматы, не представлялось никакой возможности.

Тем временем еда, которой кормили в гостинице, была довольно качественной, но абсолютно бездушной и, я бы сказал, какой-то фригидной. Узбеки, мои спутники в этом бизнес-туре, недовольно кривились, через силу съедая поданное и мечтая о скорейшем возвращении домой: в Бухару, в Ташкент, в Андижан, где их ждали родные очаги и мангалы…

Господь благоволил ко мне в той поездке: всюду встречались добрые и честные люди, продававшие мне товары по самой низкой цене и едва ли не из любви к своим братьям-мусульманам, живущим в Узбекистане. Они помогали мне во всём, о чём бы я ни попросил. Благодаря всем этим добрым людям я завершил свои дела заблаговременно и к пятнице был совершенно свободен.

Вернувшись домой, я не уставал рассказывать родным и друзьям о главном загадочном впечатлении, которое осталось у меня от поездки: но никакие слова не могли описать того запаха, источаемого Дейрой в Дубаи, и все мои рассказы и восторги оставались непонятыми — увы!

Но однажды я остался один на кухне у своей любимой тёти Сарры. Приоткрыв один из кухонных шкафов в поисках чего-то необходимого, я остолбенел: вот он — этот запах! Откуда он здесь, на кухне у моей тётки? Неужели она знает, из чего это сделать, как это приготовить?! Идя на запах, я вскоре обнаружил то, что его издавало: остатки жёлтого порошка, похожего по цвету на табак и упакованного в целлофан.

— Что это, Сарра? Как это называется? — взволнованно спросил я у тётки.

— Это? Это мне наши родственники в Иране приправу давали. А что, тебе это надо? Попроси у Махаррама, — он привезёт тебе, когда поедет…

— А можно я это с собой возьму?

— Возьми… он тебе ещё привезёт…

Маленькая щепотка жёлтого порошка, завёрнутого в целлофан, кружила мне голову, где бы она ни находилась — в кармане костюма ли, в портфеле. Этот порошок не оставлял моё обоняние в покое… Приготовить что-нибудь с использованием заветной щепотки мне казалось кощунственным, и я не мог дождаться своей следующей поездки, чтобы отыскать это там, в Дубаи, привезти это домой… А уж потом-то я покажу и объясню им всем — родственникам и друзьям, что же именно вскружило мне голову!

Через некоторое время первые коммерческие успехи позволили мне снова поехать в Дубаи. Я спросил у знакомого иранца:

— Хасан, где здесь, в Дубаи, магазин, в котором продают иранские приправы?

— Ты хочешь купить шафран? — переспросил Хасан.

— Нет, ну мне там надо спросить кое-что…

— Мой продавец тебя проводит…

В магазине я предъявил свой драгоценный целлофановый свёрток:

— Мистер, у вас есть вот такое?

«Мистер» брезгливо принюхался, дал понюхать ещё одному «мистеру» и спросил у меня:

— А что это?

В этот момент второй «мистер» уже поднёс к моему носу жестяную банку, давая понюхать:

— Вот! Вот это… Это индийская приправа.

Сравнивая содержимое банки и моего свёртка и вспоминая слова моей тётки, я сказал:

— Да нет же! Это должна быть иранская приправа… или арабская!

— Нет! Это как раз то, что вы ищете! У вас просто очень плохого качества, а вот эта хорошая, тридцать дирхам… — На банке тёмно-зелёного цвета было написано «Medium Madras Curry. Ingridients…».

— Ну дайте мне… две банки, — согласился я, убеждаясь, что из банки исходит именно тот запах.

Индийская?! Не арабская?! Это что же, выходит, индийская кухня так вскружила мне голову?! Чтобы проверить своё предположение, я посетил в те же дни хороший индийский ресторан в Дубаи и понял, что моё сердце покорено индийской кухней навсегда.

Теперь я уже не мог дождаться своего приезда домой, чтобы скорее — да-да! как можно скорее — приготовить дома что-нибудь «индийское». Ведь у меня же есть индийская приправа!

В Ташкенте, постучав в дверь дома моей тётки в два часа ночи, я сказал:

— Это я, Сарра! Я — Сталик. Да, самолёт только что прилетел! Смотри, какую приправу я тебе привёз! Одну банку тебе, а одну мне. Понюхай, а?!

— Это куда сыпать? А, я знаю… Иранцы, когда обед готовят, везде эту приправу добавляют…

Дождавшись утреннего самолёта на Фергану, прилетев домой и едва раскрыв чемодан, я крикнул жене:

— Гала, что ты готовишь? Добавь вот этой приправы! Только чуть-чуть — она очень сильная!

Вечером за ужином я спросил:

— Ты добавляла?

— Да, добавила, как ты сказал, а потом ещё добавила…

Результат никак не соответствовал «индийскому» вкусу, а того запаха и вовсе не было.

Решив, что это у меня жена такая бесталанная, в следующий раз я принялся за готовку сам. Сыпал сверху курицы ложку за ложкой и… получил желудочную боль ночью. А запаха снова не было. И вкуса тоже.

Ну всё ясно — аферисты, блин! Подсунули мне…

Следующая банка из следующей поездки принесла те же результаты.

Прошло несколько лет.

Однажды ко мне в магазин — а бизнес мой в то время заключался в торговле бытовой техникой — зашёл очень смуглый, бородатый, невысокого роста человек.

— Я работаю в японской компании, моё имя Мехбу Хан. Мне нужны: газовая плита, стиральная машина, микроволновая печь… — заговорил он по-английски.

— Вы пакистанец? — спросил я его, уловив знакомый акцент.

— Я индус, — обрадовался человек, — но я мусульманин! — гордо заключил он.

— А я очень люблю индийскую кухню, у меня даже дома есть индийская приправа, только у меня не получается приготовить так, как готовят индусы… — пожаловался я.

— А я повар. Японцы пригласили работать английских инженеров на строительстве завода, а англичане пригласили меня в качестве повара!

— И ты можешь мне показать, как готовить по-индийски?

— В субботу я свободен. Наверное, вы любите индийское карри?

— Ну… я люблю индийские блюда.

— Я буду рад готовить по субботам в семье, где любят индийские блюда!