Читаем без скачивания Искушение злом - Нора Робертс

Лед оставлял райское ощущение, так что он лишь хмыкнул.

Она улыбнулась, но в глазах ее по-прежнему виднелась озабоченность, пока она убирала ему волосы со лба. Она помнила как много дрался Блэйр, слишком много в последних классах школы. Если она правильно помнила, то мужчины любят, чтобы за ними ухаживали, хвалили их в подобных обстоятельствах.

— Ну, хотя мне не стоит спрашивать, на что похож твой противник?

У него скривились губы. — Я ему, сволочи, нос сломал.

— Боже, как мне нравится это мужланство, — краем ткани она стала протирать порез. — С кем ты дрался?

— С Биффом.

Рука застыла на его лице. Ее понимающие глаза встретились с его взглядом. — Прости. Насколько я понимаю там ничего не изменилось в лучшую сторону.

— При исполнении обязанностей. Он был пьян и нарушал общественный порядок у Клайда… — Кэм замолчал и откинулся в кресле. — Черт бы все побрал.

Ее рука снова ласково коснулась его лица. — Эй, хочешь пирожного?

Он слегка улыбнулся. — Моя бабушка всегда угощала меня молоком и печеньем, после того как Бифф избивал меня до полусмерти.

Клер почувствовала спазм в желудке, но, взяв его руку, изобразила улыбку. — Судя по рукам, ему досталось больше, чем тебе. — Неожиданно она поцеловала содранную и пораненную кожу костяшек его кулака. Ему это показалось необыкновенно нежным.

— Тут тоже болит. — Он приложил палец к губам.

— Не перегибай палку. — В деловой манере она отодвинула лед и принялась изучать его глаз. — Красивая гамма. Видишь хорошо?

— Тебя вижу отлично. Ты еще лучше выглядишь, чем раньше.

Она наклонила голову. — Учитывая, что раньше я выглядела как пугало с верхним прикусом, то это говорит не много.

— Мне, наверное, станет лучше, когда подействует обезболивающее.

— Ладно. А пока что давай я съезжу в аптеку и куплю тебе лечебную мазь?

— Обойдусь пирожным.

На мгновение он прикрыл глаза, слушая, как она двигается по кухне, открывает холодильник, жидкость заполняет стеклянный сосуд, приглушенная музыка доносится из приемника в гараже. Он никогда не врубался в классику, но именно сейчас она звучала неплохо. Когда она расставила тарелки и стаканы на столе и села напротив него, он открыл глаза. В ней он видел терпение, понимание и плечо, на которое можно опереться. Было так легко открыть рану.

— Боже, Худышка, я хотел убить его, — тихо произнес Кэм. Взгляд его глаз, темный и опасный взгляд контрастировал со спокойствием, звучавшим в его голосе. — Он был пьян и груб, и смотрел на меня так же, как когда Мне было десять лет и я не мог дать сдачи. И я больше, чем чего бы то ни было на свете, хотел убить его. Что же за полицейский я после этого?

— Человечный полицейский. — Она помолчала в нерешительности, сжав губы.

— Кэм, я раньше слышала как мои родители говорили… ну, о вашей ситуации в доме. Почему никто ничего не делал?

— Люди не любят вмешиваться, в особенности в домашние дела. И моя мать всегда его поддерживала. И все еще поддерживает. Она заплатит выкуп, как только будет можно и заберет его домой. Ничто из того, что он делает не убедит ее, что он никому не нужный пьянчуга. Я раньше мечтал, чтобы он выпил бутылку и покончил с собой. — Он выругался про себя, вспомнив об отце Клер, понимая по выражению ее лица, что она тоже думает о нем. — Прости.

— Да нет, ничего. Мне кажется мы с тобой не по на-слышке знаем, каким разрушительным может быть алкоголизм. Но папа никого не трогал, когда пил. Кроме самого себя. — Она попробовала избавиться от этого настроения. — Ты должно быть неважно чувствуешь себя сегодня. Я согласна перенести поездку.

— Чувствую я себя неважно. — Он подвигал застывшими руками. — И общение мне могло бы помочь, если ты выдержишь.

Она улыбнулась и встала.

— Пойду, возьму куртку.

Когда она вернулась, Кэм напомнил ей выключить радио, затем напомнил ей закрыть гаражную дверь. Заткнув большие пальцы в карманы штанов, она исследовала припаркованный за ее машиной мотоцикл. Он был большой и мощный, окрашенный по-спартански в черное с серебром, без всяких модных рисунков. «Машина, — подумала она с одобрением, обойдя его вокруг. — Не игрушка».

— Настоящая вещь. — Она с уважением провела рукой по двигателю. Заложив язык за щеку, она взяла шлем с сидения, пока он расстегивал второй. — Рафферти, а ты повзрослел.

Пока она смеялась, он надел ей на голову запасной шлем и пристегнул его. Она вскочила на мотоцикл позади него, удобно обняв руками его талию, пока он заводил мотор. Никто из них не заметил блеска стекла телескопа, когда они выезжали с дорожки и скрылись из виду.

Она расслабила руки и откинула голову. Много лет назад она провела весну и лето в Париже, беззаботно любя очередного студента художественной школы. Он был милый, мечтательный и бедный. Они вместе арендовали мотоцикл и провели уик-энд, катаясь по улицам.

Она рассмеялась собственным воспоминаниям. Теперешняя поездка ничем не напоминала тот нежный эпизод. У ее молодого любовника было тощее тело — непохожее на литую плоть, к которой она теперь прижималась.

Кэм вписался в поворот, и она почувствовала, как учащенно забилось сердце. Приятный всплеск эмоций, сливавшийся с мерной вибрацией мотоцикла под ней. Она чувствовала запахи глушителя, свежескошенной травы, кожаной куртки Кэма и более глубокий, более чувственный аромат его кожи.

Ему нравилось ощущать ее сзади, неприкрытое сексуальное ощущение ее раздвинутых ног, прижатых к нему сливалось с ровной работой двигателя под ними. Ее руки спокойно лежали у него на бедрах или более крепко обвивали талию, когда он наклонял машину в поворот. Неожиданно он свернул с основного шоссе на узкую, петлявшую дорогу. Они кружились подобно танцовщикам под аркой деревьев. Свет и тень разбрасывали причудливые узоры на асфальте. В воздухе ощущалось прохладное, хрупкое дыхание весны.

Они остановились у придорожного магазинчика и купили сильно охлажденные напитки и огромные сэндвичи с холодным мясом. Аккуратно уложив припасы в мотоциклетные сумки для багажа, они направились в глубину леса, где извиваясь расширялся ручей.

— Отлично. — Клер сняла шлем и расправила рукой волосы. Затем она рассмеялась и обернулась к Кэму. — Я даже не знаю, где мы.

— Всего лишь в десяти милях к северу от города.

— Но мы же катались несколько часов.

— Я ездил кругами. — Он достал пакеты с едой и передал один ей. — Ты слишком сосредоточилась на пении и не заметила.

— Одно плохо в мотоцикле, что там нет громкой музыки. — Она подошла к краю травянистого берега, где поток бурлил и пенился о камни. Листья над головой были по-прежнему молоды и нежны. Горный лавр и дикий кизил были украшены белыми цветами.

— Я раньше сюда девчонок постоянно привозил, — произнес он у нее за спиной. — Ради баловства.

— Правда? — Она обернулась с улыбкой, и в глазах ее была неуверенность. Он напоминал боксера, прошедшего серию боев. И хотя ей не нравились кровавые виды спорта, эта аналогия была как раз вовремя и к месту. — Это до сих пор твое стандартное поведение? — Поддавшись любопытству и искушению она прижалась к нему. Вдруг глаза ее расширились.

— Боже мой. О, Боже мой, ты только посмотри на это! — Клер всучила ему пакет с сэндвичами и рванула с места.

Когда он догнал ее, она стояла перед старым деревом, ладони прикрывали рот, глаза смотрели зачарованно. — Ты веришь в это? — прошептала она.

— Я верю, что ты отняла у меня десять лет жизни. Он гневно посмотрел на старое, дряхлое дерево. — Что за черт в тебя вселился?

— Он прекрасен. Совершенно прекрасен. Я его должна заполучить.

— Заполучить что?

— Наплыв. — Она вытянулась, поднялась на носочки, но концы ее пальцев все-таки были в нескольких дюймах от наплывшего кольца из дерева и коры, уродливо вросшего в дуб. — Я часами искала, но такого хорошего не нашла. Для резьбы, — пояснила она, опустившись на землю. — Наплыв по своей природе напоминает шрам. Когда дерево ранят, оно обрастает наплывом как маслом.

— Худышка, я знаю, что такое наплыв.

— Но это потрясающий. Я за него душу готова отдать. — Глаза ее приобрели расчетливое выражение, появлявшееся только тогда, когда она готовилась раздобыть материал. — Я должна узнать, кому принадлежит земля.

— Мэру.

— Мэру Атертону принадлежит земля так далеко?

— Он купил несколько участков около десяти, пятнадцати лет назад, когда они стоили дешево. Здесь ему принадлежит около сорока акров. Если тебе нужно дерево, то скорее всего достаточно лишь пообещать ему голос на выборах. В том случае, если ты останешься.

— Я ему все, что угодно пообещаю. — Она обошла дерево вокруг, уже думая о нем, как о своей собственности. — Это просто судьба, что ты меня сюда привез.