Читаем без скачивания Первое ракетное соединение нашей страны - Юрий Масалов

Хотелось бы отметить исключительное отношение всего личного состава пссб к выполнению своих служебных обязанностей в сложных условиях в период этой почти трехмесячной командировки в Белоруссию. Это, в первую очередь, офицеры ст. инж/л-т Иванов Г. И., ст. инж/л-т Селезнев Г. И., ст. инж/л-т Федоров, ст. инж/л-т Литвинов И. А., ст. л-т Ломаченков Е. И. и многие другие.

Личный состав и техника прибывшего в г. Гвардейск ракетного дивизиона (два стартовые батареи и одна техническая), командир дивизиона п/п-к Спрысков Б. М. и пссб-начальник п/п-к Сасько П. И., были размещены на территории военного городка по ул. Тельмана.

В апреле 1959 г. был осуществлен переход на новые организационно-штатные структуры, ракетный дивизион трансформировался в 97й рп, пссб в 349ю ремонтно-техническую базу. Был получен боезапас ракет 8К51 и ГЧ 4Р. Они размещались на территории военного городка. Для размещения ГЧ было построено кирпичное хранилище со сборочным залом.

Был небольшой период, когда 97й рп и 349я ртб временно переподчинялись ракетной бригаде, дислоцированной в г. Таураге (к-р г/м-р Колесов А. А.). Он вместе с первым секретарем ЦК КП Литвы Калнберзиным Я. Э. знакомился с размещением и условиями хранения боезапаса ГЧ, напоминая ему, что дозиметр у Колесова якобы уже зашкаливает от высокого уровня радиации. Я их сопровождал как главный инженер ртб. По действующему тогда положению о режиме посещение ртб разрешалось только первому секретарю ЦК республики, на территории которой размещалось ртб.

1 октября 1959 г. рп и ртб заступили на боевое дежурство. В начале оно осуществлялось в полевых условиях в районе д. Солдатово с размещением офицеров и солдат в армейских палатках и нахождении боезапаса в г. Гвардейске.

Принципиальной особенностью размещения Гвардейского полка и ртб было то, что они размещались в трех позиционных районах. Первый дивизион в р-не д. Солдатово, второй в р-не д. Григорьевка, а технический дивизион и ртб в составе двух сб. бр. в р-не д. Зорино. Спустя какое-то время стало ясно, что сб. бр. должны быть размещены вместе с ракетным дивизионом. Но дорогостоящие сооружения были построены, и в этих условиях приходилось осуществлять боевую подготовку стыковочных расчетов, отправляя их на 10–15 км в сопровождении охраны на комплексные занятия со стартовыми батареями. Постепенно весь третий позиционный район полностью перешел в ведение ртб. Это было 5 казарм, 5 обвалованных хранилищ для боезапаса ракет и ГЧ и проведения регламентных работ с ГЧ, котельная, стационарная дизельная электростанция, офицерская и солдатская столовые, баня, и 6 км охраняемого периметра с системой инженерных заграждений. При действующих штатах ртб поддерживать все в надлежащем порядке было непростой задачей. В то же время наличие больших площадей позволяло создать хорошую учебно-материальную базу. В каждой сб. бр. были оборудованы классы для личного состава по всем дисциплинам. По погрузочно-разгрузочным операциям и стыковке ГЧ к ракете были созданы автоматизированные макеты. Для дополнительной тренировки стыковочных расчетов построен макет грунтовой тележки с торцом ракеты и реальным кабельным стволом для проверки автоматики. Занятия офицеров сб. бр. проводились в отдельных секретных классах с электрифицированными схемами по каждой специальности. Все это позволяло поддерживать достаточно надежный уровень боевой подготовки сборочных и стыковочных расчетов.

По результатам итоговых проверок комиссиями дивизии, армии, главкома РВСН ртб на протяжении многих лет занимала призовые места, награждалась переходящими знаменами главнокомандования РВСН и ракетной армии. Одно из переходящих знамен было оставлено навечно.

В 1950 г. первый в истории и только что сданный строителями ракетный комплекс 97го рп и 349 ртб с ознакомительными целями посетили секретарь ЦК КПСС (очевидно курировавший в то время оборонные вопросы) Л. И. Брежнев и ГК РВСН главный маршал артиллерии М. И. Неделин. По сборочному залу и сооружениям ртб их сопровождал начальник ртб п-к Тамарлаков В. К. и я, как главный инженер и отвечали им на интересующие их вопросы.

Очевидно, ЦК и правительство интересовало – куда и на что пойдут огромные средства, направляемые на создание и развертывание РВСН, и как реально на месте решаются вопросы создания ракетно-ядерного щита нашей Родины.

Порядком и состоянием ртб высокие гости были удовлетворены и поблагодарили за показ специальной техники.

С дальнейшим развитием ракетной техники появлением таких ракет как Р-12, Р-14 и других носителей тактико-технические данные ракеты 8К51 уже не соответствовали новым задачам. Проблемы с окислителем в виде жидкого кислорода и системой БРК, ограничивающей перенацеливание ракеты по азимуту, требовали ее замены. В 1967 г. 97 рп начал перевооружаться на мобильный комплекс Темп-С (Пионер), имевший разделяющуюся на три блока ГЧ. Офицерский состав ртб в полном составе по новому штату прошел переподготовку на новый тип ГЧ в учебном центре 12 ГУМО. Но поскольку этот тип ракет переходил в класс тактических и должен был быть передан в сухопутные войска, то было принято решение о расформировании 97го рп и 349й ртб. Эту задачу пришлось решать уже мне как начальнику ртб.

За 11 лет службы в 349й ртб в должностях начальника группы, главного инженера и начальника ртб я убедился, что подавляющее число офицеров исключительно добросовестно, с высокой ответственностью и инициативой выполняет свой воинский и офицерский долг. Всем им хочется выразить благодарность и большую признательность. Многому мы учились и брали пример с наших старших товарищей, фронтовиков – начальников ртб, п-ка Сасько П. И., п-ка Тамарлакова В. К., Добрынина А. Н. Большой вклад в сплочение коллектива ртб и укрепление дисциплины внесли политработники-фронтовики п-к Мещеряков В. П., п/п-к Попов И. Н.

Автор заранее приносит извинения читателям этих кратких фрагментов из истории становления и непростого пути первой ртб 24 рд и одной из первых ртб в истории РВСН за возможные неточности в изложении отдельных событий, со времени которых прошло почти 60 лет.

В числе первых

Марковский Дмитрий Иванович, генерал-майор в отставке, один из первых офицеров бригады, инженер-баллистик

– Сначала поясню, почему я оказался среди офицеров-фронтовиков, отобранных для освоения ракетного оружия. Очевидно, прежде всего сказалась моя достаточно фундаментальная для того времени механико-математическая подготовка. В 1938 году я поступил в МГУ имени М. В. Ломоносова, откуда в сентябре 1941 года с четвёртого курса призвали в армию и направили в Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского, которую окончил в 1944 году.

Сразу же после окончания Великой Отечественной войны мне выпало счастье быть среди первых в освоении принципиально нового ракетного оружия дальнего действия. Я был направлен в только что созданную в мае 1946 года первую бригаду особого назначения. Начинали практически с нуля. Для изучения документации по немецкому ракетному оружию основная часть офицеров бригады была направлена в специальный институт, расположенный на территории Группы советских войск в Германии, которым руководил подполковник Тюлин Георгий Александрович, впоследствии генерал-лейтенант – первый заместитель министра общего машиностроения. Георгия Александровича я знал ещё по университету. Другие офицеры направлялись для обучения в созданные к этому времени на территории Германии учреждения и лаборатории, занимавшиеся исследованиями немецкого ракетного оружия.

Первая бригада комплектовалась в основном инженерами из различных родов войск. Многие офицеры бригады, окончившие университеты, академии и институты, были знакомы с динамикой тел переменной массы, помнили уравнения Мещерского, Циолковского, знали из теоретической механики, что такое гироскоп. Но этих знаний не доставало для того, чтобы практически использовать их при испытаниях отдельных узлов, систем и приборов, а тем более для того, чтобы сформировать оптимальные к ним требования. Нам, безусловно, было трудно, но мы в подавляющем большинстве были молоды, не подвержены, как сейчас говорят, инерции мышления и поэтому с увлечением приступили к изучению теоретических основ ракетного дела и новой для всех нас ракетной техники. Работы в области ракетостроения проводились у нас её до войны. Были созданы и нашли боевое применение в войне знаменитые «катюши», имелись неплохие научные труды по реактивному вооружению и движению в целом. Но этого явно не хватало. Пришлось начинать с азов. Моей основной специальностью стали теория и практика полёта ракеты. Единственным средством измерения траектории полёта ракеты в то время были кинотедолиты. Расчётные формулы, формы бланков расчёта элементов траектории нам достались от немцев. Изучив их, мы в мае 1947 года на территории Группы советских войск в Германии оборудовали один из аэродромов и провели первые практические занятия по измерению траектории летящего объекта. Таким объектом был истребитель. Практические занятия прошли успешно. Кинотеодолитная служба, геодезисты и расчётное бюро приобрели необходимый навык.