Читаем без скачивания Истории оборотней - Галина Черная

— Не комплексуй, родная, он просто пять минут назад прочел все это по своему КПК.

— Но я же собирал информацию! — возмутился «мозговой центр» нашей команды.

— Это да, мой пушистый вруша, — обрадовалась я. — Иначе говоря, скачал из первого же сайта о Гофмане в Интернете, где все систематизировано, иллюстрировано, да еще и подано в увлекательной форме для детей.

— Но это не о нем, а о редчайшем в природе феномене под названием Крысиный король! — надулся кот.

— А вот это мне уже глубоко безразлично, — беспечно отмахнулась я.

Пусик зарычал от бессильного гнева, сжимая мягкие кулачки. Я торжествующе улыбнулась, постаравшись добить его окончательно. Заслужил так уж заслужил…

— А вот и Гофман, — первым увидел его Алекс.

Писатель, беззаботно размахивая сачком, ловил толстых марципановых бабочек.

— Я сама ему все скажу! — безапелляционно заявила я, засучивая рукава и ускоряя шаг навстречу увлеченному делом сочинителю.

— Только помягче, пожалуйста, — неохотно подвинулся кот, уступая мне соблазнительную роль глашатая дурного известия.

— Я женщина, поэтому не надо меня учить тактичности, — снисходительно напомнила я и, посеменив к Гофману, бросилась ему на шею и закричала самым истеричным голосом: — А-а-а! Беда! Трагедия! Драма! Плачь, Германия и окрестности, крысы похитили Юлию, держат в подвале и обещают загрызть, если вы…

Но великий писатель не дослушал. Он выронил сачок, схватился за голову и запрыгал по поляне, высоко задирая острые коленки.

— Юлия у них! О, горе мне! Они пленили ее! Но я вступлю в бой с этой зловредной темной силой, крысиным воинством, я освобожу ее! — возопил он, потрясая кулаками, и ускакал в сторону леса, только полы фрака на ветру колыхались, как крылья какой-то большой худющей птицы.

— Что он задумал? — провожая его взглядом, встревоженно спросил Алекс. — Дворец Крысиного короля вроде в другой стороне?!

— Не знаю, он же гений, а они все со странностями, — пожал плечами агент 013, — но оставлять его одного нельзя.

И мы наперегонки кинулись догонять Гофмана.

— Позволите ли вы нам помочь вам в сем до чрезвычайности трудном деле? — выбежав перед ним и сделав книксен, спросила я.

— Конечно! Милая фройляйн, вам я не могу отказать ни в чем. Прискорбно, но мне, вероятно, действительно понадобится помощь, — с горечью признался он, притормаживая. — Но только вашего мужа и вашего кота! Увы, не место женщине на поле брани.

— Да ну, бросьте, ради вас я с радостью поквитаюсь с этими противными налетчиками, — заметила я, но только себе под нос, чтобы лишний раз не волновать Гофмана и не выслушивать его возражений. — Как скажете, маэстро, мои мужчины вам помогут!

— О, как я вам благодарен, мои русские друзья!

Уф! Ну, это другое дело. Нельзя оставлять классика одного. Мы сами виноваты в том, что он здесь застрял, — не успели предотвратить похищение, должны уберечь его от злокозненных крыс и вернуть домой в целости и сохранности. А теперь еще и вместе с Юлией.

— Милостивые судари и вы, фройляйн, любезнейше прошу прощения, но мне нужно раздобыть саблю! — вдруг заявил он.

И, взлетев над землей, скрылся за деревьями.

— У него там что, арсенал хранится или гномы работают, куют оружие? — задыхаясь, обернулась я к Профессору. — Ты ведь был с ним в лесу, колись!

— Ничего такого я там не видел, и не надо ко мне приставать! — неожиданно раздраженно отреагировал наш товарищ. — Извини…

И он сконфуженно отвернулся. Только когда получасом позже мы отправились на поиски все не возвращающегося Гофмана и нашли его на полянке, бесчувственного от пунша, стало понятно поведение кота. Он не хотел выдавать слабости товарища по пьянке. Кругом валялись разрезанные пополам лимоны, чайники, полные ароматного напитка, и разноцветные бокалы причудливых форм, полупустые, опорожненные и опрокинутые. А вот обещанной сабли не было и в помине. Кажется, он вообще про нее забыл. Мне стало искренне жаль несчастную Юлию. Знала ли она, как квасит ее учитель на самом деле…

Мой муж с трудом помог ему встать. Пьяный Гофман вел себя не лучше напившегося Пусика на балу у дожа Венеции.

— Може мне ще пор-сыю пунша, эт-того восхи-хиэ-льнейшего напит-ка бохов? — бормотал он, тянувшись к бокалу.

— Немного же ему надо, чтобы надраться. Кажется, вы уже отпили свое, маэстро!

— Хлубок-е отщанье овладело мной. Его истощ-ник к-рнится в тяжелом недуге…

— Хватит врать! Вы выглядите совершенно здоровым! Просто цветете и пахнете, будто вам восемнадцать! — убежденно прорычала я и, повернувшись к ребятам, громким шепотом констатировала: — Клиент набрался в хлам, что будем делать?

— О моя злос-шасная звезда… то душевн нед-дуг, сне-дающ-щий м-ня, — любовь к моей Юли-ик! — е. Я ч-чах-ну, чахну от этой жыстокой стрсти. Но нам не од-леть мышью рать… я бес-силен… я бою-юсь!

Алекс переглянулся со мной и котом.

— Оставим его здесь, — сказал он, усаживая Гофмана обратно на травку.

— Согласна, — кивнула я, и мы притворились, что собираемся уходить.

Он тут же стал пытаться встать на ноги, которые его не очень слушались:

— Не-эт! Пост-ойте, я с-сам спасу ее, мою чуд-ную дорогую девочку! Г-рю вам, я в-с-силах… — И он упал, поудобнее подогнул коленки к подбородку и уютно захрапел.

— Ну уж нет!

Агент 013 отхлестал его по щекам.

— Хр-хм… Что?

— Вы можете пожелать Кракатук?

— Пжелать Крк-тук?! — возмущенно ахнул классик.

— Не в том смысле! А чтобы он оказался у нас. Он нам нужен, чтобы одолеть крыс. Ваши желания, не знаю, осознаете ли вы это сами, здесь сбываются!

Гофман как-то таинственно улыбнулся.

— Д-рузья мои, я даже… не знаю, что эт-то такое.

— Вы?! Ах, да, конечно, значит, вы еще не знаете или, вернее, уже не знаете.

Пришлось объяснять человеку, придумавшему Кракатук, что такое Кракатук. Эту честь мы с командором охотно препоручили коту. И ладно, лично я не завидовала, дурные вести сообщать куда интереснее…

Только внимательно выслушав всю историю Кракатука из своей сказки, мило и, как мне показалось, чуть язвительно улыбаясь, Гофман признался, что он, к сожалению, не может пожелать того, чего не видел. На что я едва удержалась, чтоб не заметить: «А марципановые елки вы, значит, раньше видели?» — но сдержалась. Чего спорить с алкоголиком?!

— Тогда пожелайте хотя бы, чтобы мы перенеслись к Юлии или, еще лучше, чтобы она сразу оказалась у себя дома.

Вместо этого с неба свалилась бутылка рома. Кажется, когда он в депрессии, то не может дифференцировать свои желания. Похоже, что выпить сейчас он хотел так же, как и освободить из крысиных лапок свою ненаглядную Юлию. Мы грозно уставились на него…

— Хочу! Но не могу, — простонал он, зажимая голову между коленей.

— Да тьфу на вас, не убивайтесь так уж. Мы освободим ее сами. И я, кажется, запомнила место, где Кракатук исчез под леденцовой травой. Надеюсь, что через нее видно насквозь. Пошли, ребята!

Описывать долгие (полчаса!) поиски уплывшего под землю ореха я не буду. Упомяну лишь, что Алекс мне активно помогал, а Профессор гнусаво критиковал все наши действия.

— Вот он! Кракатук! — окончательно утомясь от ползания по бугоркам и овражкам, воскликнула я. — Я его нашла! Но как же он глубоко. Как его теперь оттуда вытащить?

— Что-то солнце стало припекать. Раньше это как-то не чувствовалось, — хрипло выдохнул командор, вытирая рукой пот со лба.

Кот тоже как-то тяжело дышал. И мне захотелось пить и расстегнуть лиф платья. Но от последнего я воздержалась, смущаясь агента 013, вернее, его порицающего взгляда шестнадцатилетнего девственника. И в самом деле, откуда вдруг такая жара?

Земля вдруг начала превращаться в слизкую затягивающую массу. Мы заскользили вниз по склону. Мой муж бросился грудью на едва различимый Кракатук…

— Скорее! Леденец начал плавиться. Он засасывает меня!

Алекс сунул руку за орехом по самый локоть. Но не дотянулся. Тогда он снял туфлю и попробовал ухватить его пальцами на ноге, чтобы в крайнем случае подтянуть повыше и потом схватить рукой, но тоже не вышло. Хорошо хоть ногу назад вытащил с нашей помощью…

— Этот орех как будто имеет разум и хитрит: как только я чувствую, что почти достал его, он тут же уходит в глубину или делает нырок в сторону.

— Тебе это только кажется, любимый, леденец превращается в патоку, само собой, что и орех опускается на дно.

Земля под ногами с каждой минутой становилась все более жидкой.

— Держи меня за щиколотку, я нырну за ним, — попросила я Алекса.

— Я сам, — возразил он.

— Мне будет сложнее тебя вытянуть, чем тебе меня. А где Гофман?

— Он скрылся в лесу.

— Опять…

И тут я обратила внимание на агента 013, который судорожно цеплялся за еще более-менее крепкую траву. Наверное, она была сделана из самых твердых сортов сахара, хотя сомневаюсь, что такое бывает.