Читаем без скачивания Цветок Тенгри. Хроники затомиса - Александр Беляев

Как только Андрей дал себе такое фантастическое задание, как в его сознании тут же возникла схем, каким образом этого можно добиться, причем схема касалась самой природы гравитации, объяснения которой, как знал Андрей, ученые пока не смогли найти. Объяснение носило следующий приблизительно порядок:

ГРАВИТАЦИЯ И ПРИНЦИП ЕЕ НЕЙТРАЛИЗАЦИИ.

До момента Первичного Взрыва, когда начала разворачиваться физическая вселенная, все ее пространство было сжато в единой точке, и пространство это было как бы абсолютно искривлено. В момент Первичного взрыва пространство, став неким первичным полем, стало формировать трехмерный объем, который разворачивался с определенной скоростной константой, то есть непрерывно объемно расширялось, и постоянно уменьшало свою кривизну – от абсолютной кривизны точки, стремясь к абсолютной прямизне бесконечности. Скорость распрямления кривизны пространства была некой первичной константой, абсолютом, и на этот абсолют косвенно указал Эйнштейн, постулировав скорость света как предельную во вселенной, в действительности же, предельной скоростью была скорость распрямления кривизны пространства, а скорость света равнялась ей, поделенной на некий тормозной коэффициент, выводящийся из разницы частотности фотонного поля и собственной частотности пространства-эфира. Так что, о скорости распрямления кривизны пространства можно судить по скорости света и скорости разбегания галактик. Можно иначе сказать, что скорость света – это скорость растягивания его расширяющимся пространством, а разбегание галактик это так же растягивание их расширяющимся пространством, и скорость такого разбегания так же равна скорости распрямления кривизны пространства, поделенная уже на свой собственный тормозной коэффициент, выводимый из разницы собственной частотности пространственного поля и некой производной всех частотностей такого сложного объекта как галактика. Чем грубее объект, и чем большей массой он обладает, тем больше этот тормозной коэффициент и тем меньшую собственную предельную скорость передвижения по вселенной этот предмет может иметь. Энергия этого тормозного момента возникшего между собственной частотностью расширяющегося пространства и собственной частотностью объекта и есть гравитация.

Андрей сам поразился, как просто он сумел объяснить без всяких формул и высшей математики то, что до сих пор не могла объяснить ни одна светлая голова планеты.

«Если же, – продолжал размышлять Андрей, – создать некую смазку из ментальной энергии и как бы пропитать ею нужный объект, то можно управлять гравитацией, как вздумается, меняя этот самый тормозной момент, как резко уменьшается сила трения и, соответственно, энергия, при этом выделяемая между деталями, когда их смазать машинным маслом».

Как понял Андрей, мысленная или ментальная энергия – это такая категория, которая пребывает вне физического пространства, поэтому ее можно как бы вклинить между атомами объекта и первоэлементами-лептонами «чистого пространства-эфира». В этом случае возникает нечто вроде смазки, тормозной коэффициент снижается и гравитация уменьшается, вплоть до исчезновения. Все дело в степени ментальной силы, которая у обычных людей находится в зачаточном состоянии и не способна управлять гравитацией. Он же, Андрей, теперь такую возможность получил. Собственно, этой способностью он уже пользовался, когда мысленно передвигал ложку, принципиальной разницы между телекинезом и левитацией нет.

Получив, таким образом, теоретическую базу (при этой обойдясь без физических и математических формул), Андрей приступил к реализации теории на практике. Что он делал конкретно, он сам бы затруднился сказать, поскольку его трансформировавшийся разум позволял проделывать такие мысленные манипуляции, о которых он даже не смог бы раньше вообразить. Схематично это можно было описать, как пропитывание своего тела буфером между «чистым распрямляющимся пространством» и всеми структурными элементами субстанции, из которой состояло его тело. В тот момент, когда он почувствовал, что это ему удалось, Андрей потерял вес, и достаточно ему было мысленно оттолкнуться от дивана, то есть придать себе некий вектор движения, как он плавно всплыл пот потолок.

Непередаваемое чувство восторга заполнило все его существо. Как страстно мечтал он об этом моменте, прекрасно сознавая, что ничего подобного в его жизни не будет. Но вот, все-таки свершилось, как ни трудно в это поверить! Андрей нежно погладил шероховатую поверхность потолка, это движение оттолкнуло его вниз, словно мячик, и он, несомненно, опустился бы на пол, если бы не уперся в него мысленным лучом (этого вполне хватило), и снова не взмыл к потолку.

«Тут надо осторожно, – подумал Андрей, – а то можно и башку раскроить о потолок: любое движение отбрасывает меня, как перышко, но масса-то прежняя остается, хоть и в невесомости».

К счастью все нюансы полета прекрасно управлялись с помощью мысленного отталкивания, и чем сильнее был мысленный паторн, тем больше возрастала скорость полета.

«Хотя, какой же это, блин, полет, – думал Андрей, совершая очередной пируэт под потолком, – что толку вот так болтаться по маленькой комнатенке! Комаров, разве что, бить, а то каждый вечер перед сном их по полчаса гоняешь. Да, достойное применение новому дару. Надо, конечно, на улицу выйти, уже поздно и темно, вряд ли кто увидит».

Андрей хотел вновь вернуть своему телу вес и сказать маме, что он пойдет, немного подышит воздухом в саду перед сном, но тут у него возникла новая идея: а почему бы ни попробовать еще одну свою вероятную способность, почему бы ни пройти сквозь стену или потолок? Да-да, именно потолок. И тут же у него сформулировалась схема-объяснение принципа прохождения сквозь стены.

ПРИНЦИП ПРОХОЖДЕНИЯ СКВОЗЬ ТВЕРДЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ.

В действительности, если бы не вышеописанный гравитационный момент торможения, все предметы легко проходили бы сквозь друг друга, поскольку расстояния между атомами по сравнению с собственными размерами ядра – огромны, и атомы одной субстанции легко проходили бы между атомами другой, если бы не силы, возникающие вследствие разницы тормозных коэффициентов, а у любых двух объектов, разделенных пространством, существует и разница в величине тормозных коэффициентов, а, следовательно, и некая сила, возникающая от этой разницы, которая не позволяет атомам одного вещества проникать между атомами другого без нарушения структуры. Если, опять же, ментально убрать эту разницу, то межатомного отталкивания не возникает, и один объект может проходить сквозь другой без потери исходной формы и свойств. Если сформулировать окончательно, то выровнять тормозные коэффициенты двух предметов это то же самое, что убрать между ними пространство, слить в один.

Андрей тут же «пропитал» ментальной смазкой небольшой участок потолка и без труда просочился сквозь него, как бесплотный призрак (он припомнил, что в «прежней жизни», в астрале делал это множество раз). Оказавшись на темном чердаке, Андрей взмыл уже под крышу, таким же образом прошил и ее, и свечой взмыл в темное августовское небо. Оказавшись на высоте метров сто над землей, он завис в воздухе, и огляделся вокруг. И домики, и садовые участки под ним выглядели как игрушечные, аккуратно разделенные на квадратики и прямоугольники, с редким вкрапление трапеций, либо каких-то неравносторонних фигур по краям садового товарищества. Город утопал в огнях, собственно это была главная характеристика простирающегося под ним ночного вида, и лишь большой, неосвещенный аморфный участок на окраине соответствовал лесопарку. А впрочем, наблюдать, как снуют там, ближе к центру маленькие игрушечные машинки и еще меньшие спичечки запоздалых прохожих, было не особенно интересно, это можно было бы сделать с любого многоэтажного дома: примерно такую же картину Андрей наблюдал с обзорной площадки Исаакиевского собора.

В этот момент до слуха Андрея донеслись отдаленные возгласы, и только сейчас он заметил, что на соседнем садовом участке, непосредственно прилегающем к хозяйскому саду, собралась небольшая группа взрослых и детей, при этом они явно устремили свои взоры в его сторону, для пущей убедительности показывая пальцами. О чем они переговаривались, Андрей с такой высоты не мог расслышать, однако ему показалось, что несколько раз прозвучало слово «человек».

«Вот, – подумал Андрей, – так рождаются легенды о летающих тарелках».

Первой его мыслью было улететь подальше, чтобы не смущать обалдевшую группу зевак, тем более, он увидел, что из дома к группе наблюдателей бежал мужчина, держа в руках что-то похожее на полевой бинокль, в который, как подумалось Андрею, на таком расстоянии можно вполне разглядеть, что высоко в воздухе неподвижно висит десятилетний мальчик, живущий со своей мамашей в соседнем домике. Хотя, с другой стороны, было темно, возможно они и не смогли бы его подробно разглядеть, тем более идентифицировать, но пока он размышлял, узнают его или нет, внизу зажегся мощный фонарь – похоже, это был автомобильный аккумуляторный прожектор, и конус света отчетливо выхватил фигуру Андрея из тьмы.