Читаем без скачивания Пионер – ты в ответе за всё! - Алексей Викторович Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Волнения не было, от слова совсем. Причем я надеялся не на контору, которая тоже обязана будет подключиться в ближайшее время, а просто на здравый смысл. Да, по идее, меня можно было заставить исчезнуть в недрах исправительного монстра ФСИН, или как он тут назывался, не ГУЛаг же, но по факту сделать это было очень непросто. Я слышал от людей, которым доверял, что за большие деньги полиция проворачивала трюки, человеку меняли паспорт, вешали статью, и он просто растворялся на зоне, не в силах даже подать весточку родным. Но это было там, плюс от этих историй все равно несло байкой и котом с лампой. А тут скорее рано, чем поздно, меня хватятся. И даже если сейчас еще не оформили по всем правилам, то сутки-двое и информация все равно всплывет. А там уже и погоны полетят, такой косяк вряд ли оставят без внимания.
– Выходи! – я не заметил, как мы доехали, и двери «собачника» распахнулись, выпуская меня на волю. – Лицом к стене!
– Это как? – совершенно искренне удивился я. – Выходить лицом к стене? Или сначала лицом, а потом уже выходить?
– Умный, да?! – охранник зло ощерился, похлопывая по руке дубинкой. – Хочешь кровью ссать?
– Не хочу, – снова не покривил душой я, выпрыгивая из машины. – Где там ваша стена?
Меня жестко бортанули, прижав к ментовскому «уазику», но дергаться я не стал. Поздно, да и не нужно. Тем более не бьют, чисто так, показывают, кто в доме хозяин. К тому же откуда им-то знать, кого там привезли, документы поди только начальник и увидит, а с ним все схвачено, иначе бы меня сюда не притащили. Ничего, потерпим, и не такое бывало, правда в этой жизни я впервые попадал в камеру предварительного заключения и, надеюсь, что в последний. Однозначно, надо эту эпопею с Галкиным заканчивать. Интересно, за нейросеть, способную распознавать людей по лицу и походке, контора прижучит этого урода? Как выйду, надо пообщаться с Тихомировым, а может, и на Сикорского выйти. У него передо мной должок… ну или у меня перед ним. Все-таки киллера его люди взяли.
– Смотреть вниз! Вперед! – меня потащили по коридорам, останавливаясь возле каждой двери. – Лицом к стене!
Не слишком удобный способ перемещения, благо идти было недалеко. Буквально через два поворота мы оказались в помещении, где у меня забрали ремень, шнурки из ботинок, а потом и сами «гриндерсы», когда конвоиры оценили толщину подошвы и титановый стакан в носке. Ну да, такими и убить не сложно, особенно сейчас. В итоге мне приволокли какие-то шлепки, типа сланцы, хорошо хоть новые, описали все изъятое и снова поволокли по коридорам. И не прошло и двух минут, как за мной захлопнулась дверь камеры, и я остался стоять под прицелом дюжины пар глаз.
– Привет честной компании, – я дружелюбно улыбнулся, ничуть не смущенный случившимся. – Ну и всем остальным – тоже.
– Оп-па, а кто это к нам такой красивый на огонек заглянул? – тут же поднялся с места голый по пояс мужик с блатными татухами. – Ты чей будешь, милай?
– Еще раз так меня назовешь, я тебе зубы в кишечник вобью, – я ласково улыбнулся сидельцу. – Моргни, если понял.
– Ты чё, фраер?! – с ходу завелся тот, но его перебил здоровенный мужик, сидящий на койке возле стены.
– Уймись, Калина. – На урку здоровяк похож не был, скорее на крестьянина, никаких тебе татуировок, кроме парашюта на плече, и лицо выглядело на редкость дружелюбно. – А ты, малой, иди сюда. Тебя не тронут, я обещаю.
– Меня и так бы не тронули, – я пожал плечами, но все же прошел к мужику. – Но все равно спасибо. Я Семен, можно Чобот.
– Василий, можно Хвост. Фамилия у меня Хвостов, вот в армии позывной и дали. – Мужик протянул мне руку, и я ее крепко пожал. – Силен. Юниор?
– Разрядник, – улыбнулся я, краем глаза видя, как буквально скрипевший зубами от злости урка резко сдулся. – А вы?
– Тоже. Третий разряд, – улыбнулся Василий и хлопнул рядом с собой. – Присаживайся. И давай на ты. За что взяли-то? Мы вон с кумом ножки моему первенцу обмывали, да трактор утопили. А председатель с психу нас и сдал. Пятнашку паяли, еще неделя и на свободу с чистой совестью, а, Пашка?!
– Иди в пень, Васька, – огрызнулся лежащий на втором ярусе мужик. – Говорил я тебе, пешком дойдем, а ты… эх. Теперь еще трактор восстанавливать.
– Да не ссы, выйдем, сделаем. Я за Ленку с малым переживаю, – пригорюнился Хвост. – Без меня из роддома забрали. Как они там.
– Достал, – в сердцах сплюнул Павел. – Вчера же им звонил! Нормально все! Ты лучше переживал бы, как тебя Ленка встретит. У нее рука тяжелая, а тут и за коромысло возьмется, не пожалеет.
– Это да, – смущенно почесал загривок Василий. – Ух крута Ленка, и не скажешь, что комсомолка. Чуть не по ее, сразу в бубен на! Она у меня пятый разряд уже взяла, так что не забалуешь.
– Если любит – до конца не прибьет, – я улыбнулся, глядя на здоровенного бугая, опасающегося своей жены. – Я так думаю.
– Точно, малой! – спрыгнул невысокий и щуплый Павел и сел рядом. – А тебя за что упекли? Спер поди что-то? Морда у тебя больно жуликоватая.
– Не, – я покачал головой, – там все сложно. Так что не думаю, что надолго сюда. Но пару суток, может, перекантуюсь.
– Тогда вон, это место занимай, – кивнул тот на соседнюю верхнюю койку. – Вещи-то у тебя есть? А то смотрю, вообще без всего.
– Нет, – я покачал головой. – Меня сразу из ментовки сюда. Видимо, помариновать хотят, чтобы до кондиции дошел, до нужной. Но это они сами себе злобные буратины.
– Как, как? – удивился Василий и жизнерадостно заржал. – Слыхал, Паха, злобные буратины!
– Ага, забавно, – заулыбался тот. – Ты прям поэт.
– Не без этого, – кивнул я. – Выпил це два аш пять о аш, сел на «Ниву», Россельмаш, на
