Читаем без скачивания Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

МАТТХАН ЗЕЛЛИК ощущал, как умирает его корабль, и если бы он мог, он бы рыдал горькими слезами. Но часть его плоти, отвечающая за эту функцию, была удалена им сто пятьдесят семь запятая два года тому назад, во время получения ранга на конклаве в Морит Тан. Вместо этого он позволил маленьким циклам программ эмуляции эмоций волчком вертеться внутри его разделенных мыслей. Таким образом, изолировав свою скорбь, он позволил остальной части разума сконцентрироваться на освобождении из заключения.

Технодесантник Мохл смотрел в небытие, разнообразные механодендриты свисали из гнезд имлантов вдоль его шеи. Они покачивались и корчились. Его единственная серво-рука прерывисто подергивалась.

Металлические губы Зеллика скривились от отвращения. В самых сокровенных уголках своего разума, он часто высмеивал этих полукровок Астартес и их идиотское поведение. Космодесантники — во всем своем огромном разнообразии — представляли собой впечатляющий инструмент, это уж точно, и он уважал их примерно так же, как обычный человек уважает норовистую боевую собаку. Но эти, так называемые "технодесантники"… Что они такое? Сверхлюди, играющие в адептов? Ордены отсылали их на Марс обучиться тайнам машины, но разве они могли надеяться когда-либо по-настоящему прийти хотя бы к пониманию таких вещей? Только рожденные на Марсе могли действительно осознать размах Бога-Машины. Только истинные носители шестеренки смеют надеяться познать величие Омниссии.

Зеллик изогнулся, оскорбленный неестественной природой того, чем его вынудили заняться, и позволил микро-мандибулам, спрятанным в его рту, перерезать путы, связывающие его со штурвалом "Археохорта". Он не обращал внимание на скрип измученного металла и вспышки пламени, опасаясь в полной мере узнать, насколько пострадало его драгоценное судно. Вместо этого, он сконцентрировался на перерезании, заполняя буфер мыслей своей неприязнью к Мохлу. Технодесантник явно не был наследником Великого Бинарного Господина, а если бы и был, то тогда бы проигнорировал безумные приказы Рафена задать "Археохорту" такой самоубийственный курс. Настоящее дитя Механикус сохранило бы свою верность Зеллику…

Но даже когда эти мысли сформировались в его разуме, Маттхан Зеллик испытал мгновения отчаянья. Беслиан был марсианином, как и он, и все же его подчиненный поставил себя превыше судьбы "Археохорта" и его драгоценных реликвий. Зеллик состроил гримасу. Не важно. События того дня открыли ему правду. Этот дурак считал себя лучше, лучше тех, чей священный долг был охранять потерянные технологии человечества, утерянное будущее — без которых их наверняка уничтожат!

Когда до Зеллика дошло, что он тоже вскоре умрет, он сформировал план. Наконец-то путы были разрезаны и со скрежетом шестеренок в приводах ног, он разорвал их, после чего расставил ноги на дрожащих палубных плитах.

На секунду он испугался, что Астартес Мохл развернется и убьет его, но глаза Мохла были пусты и смотрели куда-то вдаль. Зеллику был знаком такой взгляд — огромный экстаз от работы в сети. Мохл непосредственно воздействовал своей волей на сонм сервиторов и думающих машин на борту "Археохорта", заставляя их подчиняться своим суицидальным командам. Это была обременительная задача даже для технолорда.

Нос Зеллика сморщился, когда обонятельные сенсоры ощутили смрад человеческого пота, выделяющегося от усилий Расчленителя. Приведя в порядок все свои поршни, выровняв стержневидные конечности, Зеллик пригнулся и затем прыгнул к Астартес. Рядом с бронированным воином на палубе громадной глыбой лежал его болтер. Когтистые пальцы адепта схватились за оружие и дернули. Болтер оказался тяжелее, чем он ожидал, его вес был необычно сбалансирован. Он умудрился поднять его в какое-то подобие позиции для стрельбы, приставив его к своему бедру из углеродистой стали. Зеллик едва мог его удерживать и уже жалел о своем опрометчивом решении, хотя его тонкие пальцы дотянулись до спускового крючка.

— Что ты делаешь, жрец?

Посреди грохота и безумия разрушения, голос Мохла был необычайно громким. Он говорил медленно и хрипло, пытаясь выйти из командной сети "Археохорта", но этот процесс был не из быстрых. Его серво-рука попыталась схватить его.

— Ты заплатишь за это, — протрещал Зеллик, — я заставлю каждого из вас заплатить!

— Не… — начал Мохл, но затем раздался гулкий, громоподобный взрыв шума и света, и внезапно техножрец очутился на палубе в нескольких метрах от десантника, скуля от боли, разрушительный спазм которой заставил его конечности подергиваться.

Лицо Зеллика оказалось влажным, и язык-сенсор высунулся из ротового отверстия взять на пробу теплую субстанцию, усеивающую его лицо. Внутренние сканеры подсказали ему, что это была кровь и мозговое вещество. Очистив лицо рукой из серво-сбруи, Зеллик оглянулся на дрожащие плиты и увидел лежащее под углом тело Мохла.

Вместо головы остались только красные осколки костей челюсти, рядом валялся вверх ногами огромный болтер, дуло которого дымилось. Он услышал булькающий звук, который и вызвал в нем отвращение.

Перематывая инфо-катушки в черепной коробке, Зеллик взглянул на свою когтистую руку. Все произошло так быстро. Оружие, спусковой крючок… Он не знал, что нужно было давить с такой силой. Если бы его тело не было так значительно улучшено и усиленно работой магоса, то он никогда бы не смог удержать такое огромное оружие, и что еще менее вероятно, что смог бы выстрелить. И все равно отдача причинила ему огромные страдания.

Жрец ожидал, что к нему вернется страх, но вместо этого было отчетливое ощущение восторга. Он убил Адептус Астартес! Пусть даже отвлеченного, жестко подключенного к интерфейсу корабля, но все же…

— Я говорил, что заставлю тебя заплатить, — сказал он телу Мохла, — а ты не послушал! Но я на этом не остановлюсь!

Странная истерика угрожала захватить его, и Зеллик снова заглушил ее, окружил эмоциональную вспышку барьерами холодной логики. Он пробрался в коридор за мостиком и замешкался. Недалеко в стороне, у правого борта, располагался отсек с полудюжиной спасательных капсул. Он мог добраться туда за секунды, убраться с этих обломков, пока они не погибнут навечно…

— Но почему? — вопрошал он дымный воздух. — Почему?

Вокруг него умирал "Археохорт" и внезапно ему показалось неблагодарным пытаться пережить его, этот великий монумент поискам личной славы Зеллика. Его место было здесь, рядом со своей коллекцией. Он жил ради нее, и правильным было умереть за нее.

— Еще рано, — процедил он, когда в его голове окончательно сформировался план.

— Еще рано! — заорал Зеллик, убегая со всей скоростью, которую могли позволить ноги-поршни, вперед, к потайному святилищу в его частном музее — к запрещенному ксено-устройству, лежащему там.

СПУСКОВЫЕ модули стояли вдоль коридора "Неймоса", покоясь в гидравлических салазках и противоперегрузочных люльках, которые должны были поглотить удар при падении с орбиты. Обычно они были рассчитаны на трех человек, но в данном случае с Астартес, они стали личными капсулами. По двое, быстро и сноровисто, Кровавые Ангелы и Расчленители вошли в модули и загерметизировались внутри. Рафен наблюдал, как раб-машина с когтистыми ступнями подсоединяет выпуклые трубы к каждому закрытому люку. Те сгибались и дергались, пока перекачивали противоударный био-гель в модули. Полутвердое вещество смягчит эффект от удара еще сильнее, и космодесантники, уже завернутые в одеяние из керамита и пластали силовой брони, ничего не почувствуют, пока не очутятся на земле.

Сержант согнулся, чтобы посмотреть через стеклянный иллюминатор в одной из стоек. Он разобрал очертания, плавающие в густой мути. Роба расстегнулась в желе, рука сжимала кислородную маску на лице. Беслиан, словно муха, запаянная в янтаре.

— Если мы погибнем, он никогда этого не узнает, — высказался Нокс. Рафен поднял взгляд и увидел, что они с сержантом остались последними. Осторожно ступая по трясущейся палубе, Кровавый Ангел потянулся и загерметизировал шлем.

— Мы доберемся вниз живыми, — ответил он Ноксу, — я доверяю оценке брата Мохла.

— Почему?

Вопрос показался странным, но брат Рафен к этому времени уже понял, что брат-сержант Нокс все ставит под сомнение. Он показал вверх, словно в сторону мостика "Археохорта".

— Я доверяю ему из-за того, что он сделал, чтобы увидеть, как мы завершим миссию.

Нокс встретился взглядом с Рафеном. На мгновение в почти всегда безжизненных и пустых глазах вспыхнула черная ярость.

— Я вырежу его имя на тысячи трупов врага и не думаю, что этого хватит. Это будет подходящая дань.

Он забрался в собственный модуль и дернул крышку.

— Увидимся в аду, Кровавый Ангел.

Рафен в одиночестве остался на палубе и вслушался в окружающий грохот. В любую секунду можно было ожидать, что "Неймос" выпадет из обломков и начнет свободное падение. В любую секунду. Их место падения будет в руках судьбы. Миссия требовала везения намного больше, чем могло найтись у Астартес. Перед тем как войти в модуль, он решил вознести еще одну молитву, а может быть, литанию защиты, и затем откинул эту мысль. Больше ничего не нужно было говорить. Император наблюдает за ними, и Рафен ощущал это.