Читаем без скачивания Спор о Сионе. 2500 лет еврейского вопроса - Дуглас Рид

Политикам никогда не удастся найти ответ на вопрос, почему это вдруг Антони Иден, не получив ничего взамен, поддался этому «давлению», выпустив из рук то, что непосредственно вслед за этим было объявлено «жизненной линией» (Суэцкий канал) Британской империи. Всякое «давление» из Вашингтона в вопросах Ближнего Востока за последние 40 лет (написано в 1956 г. — прим. перев.) всегда было сионистским давлением; и в то же самое время египетский журналист, некий г. Ибрагим Иззат, был обрадован сердечным приемом у израильских премьер-министра, министра иностранных дел и министра труда, заверивших его в том, что у «Израиля и Египта общая цель противодействовать британскому влиянию на Ближнем Востоке» («Рос эль Юсеф», май 1956 г.; «Нью-Йорк Таймс», 20 мая). Как бы то ни было, результаты этой уступки «давлению» сказались очень скоро в виде войны, в которой Англия потерпела невиданное унижение и фиаско. Выход англичан из Египта по всей видимости был британской половиной англо-американской сделки с целью «завоевания дружбы арабов»; ее американской половиной должно было стать предоставление, вместе с Англией и Международным Банком 900 миллионов долларов на постройку Ассуанской плотины на реке Нил (это предложение Египту было сделано в декабре 1955 года). Для анализа событий этого времени снова необходима их точная хронология. Британские войска эвакуировались из зоны Суэцкого канала, согласно договоренности, в июне 1956 г. 6 июля того же года представитель американского Госдепартамента сообщил печати, что предложение финансировать строительство Ассуанской плотины «сохраняет свою силу». Несколькими днями позже и египетский посол в Вашингтоне подтвердил, что Египет «окончательно решил обращаться за западной помощью в строительстве плотины». 19 июля тот же посол явился к Даллесу для официального принятия этой помощи, но ему было сказано, что американское правительство «передумало». За день до того представитель Форин Оффиса в Лондоне сообщал печати, что английская часть предложения «сохраняет силу». 19 июля тот же представитель Форин Оффиса сообщил печати (но не египетскому послу) что Англия также берет свое предложение помощи обратно. Указать причины этого он отказался, но подтвердил, что имела место «непрестанная консультация между Уайтхоллом (резиденция британского правительства) и Вашингтоном».

Другими словами, «давление» с явной целью нанести оскорбление Египту этим презрительным афронтом исходило с той же стороны, что и «давление» задобрить его выводом англичан из зоны Суэца. Британское правительство было намеренно поставлено в затруднительное и опасное положение: если первая «уступка» (вывод войск из Суэца), заявление Эйзенхауэра о его желании «приостановить ухудшение отношений между арабскими народами и Соединенными Штатами» и восстановить доверие арабов» к Америке, то неожиданный поворот в вопросе финансирования жизненно важной для Египта Ассуанской плотины должен был насторожить Лондон, который имел возможность выиграть многое, не подчинившись «давлению» в этом втором вопросе.

В истории не найти примера другой, столь же расчетливой и наглой провокации по отношению к стране, с которой «Запад» якобы собирался укреплять свою дружбу. Подобное поведение Вашингтона и Лондона стало возможным только после того, как оба они стали послушными слугами сионизма. Американский отказ от уже сделанного предложения в столь важном для Египта вопросе, и главное то, в какой манере этот отказ последовал (о послушной имитации в Лондоне не приходится и говорить), явились истинным началом военного кризиса в 1956 г., однако настоящий источник его, пресловутое «давление», не были американскими. Комментируя отказ от данных Египту обещаний, «Нью-Йорк Таймс» скромно замечал, что «некоторые конгрессмены опасались недовольства в сионистских кругах» этими обещаниями. Остается лишь добавить, что провокация была проведена в самый подходящий момент: в год президентских выборов, когда политиканы обеих американских партий думают лишь о том, как перещеголять друг друга в «уступках» еврейству.

Реакцию взбешенного Египта нетрудно было предвидеть: в ту же неделю президент Нассер объявил о национализации Суэцкого канала, управлявшегося частной международной компанией, большая часть акций которой была скуплена Англией еще в эпоху Дизраэли; международная политическая атмосфера вновь заполнилась разговорами о войне, как в свое время в 1952-53 гг. в период «процесса еврейских врачей» в Москве. В мировой печати немедленно появился новый «злодей» — президент Нассер, что было верным признаком готовящейся войны. Автору пришлось за свою жизнь видеть многих таких «злодеев» на страницах газет, и каждый раз он мог наблюдать, что эту пропаганду можно открывать и закрывать, как водопроводный кран, наполняя отравой сознание масс:

«Проклятый сок хранится в этой склянке, И в ухо мне влита смертельная отрава…» (Гамлет) В детские годы автора пугали «сумасшедшим муллой» (давно забытый всеми мусульманский вождь) и превращенным в «злодея» почтенным старым буром по имени Пауль Крюгер. Задним числом становится ясно, что все эти «злодеи» из политического кабинета страхов были не хуже, чем те, кто обливал их помоями. Даже еще до того, как пропагандная подготовка войны достигла стадии «злодея», и задолго до беспрецедентной провокации 19 июля, все еще не вызвавшей со стороны Египта ничего, что можно было бы приравнять к «воинственным действиям», президент Нассер был уже объявлен агрессором в войне, которая еще должна была начаться. В марте 1956 г. Бен Гурион заявил в Тель-Авиве, что одна только быстрейшая поставка оружия Израилю может предотвратить «нападение со стороны арабских государств в ближайшие несколько месяцев», добавив что агрессором будет египетский диктатор Нассер». 13 апреля Черчилль вновь появился на сцене после годичного пребывания на пенсии, заявив на весьма аристократическом собрании т. н. «Лиги Первоцвета», основанной его отцом, лордом Рандольфом Черчиллем, в память Веньямина Дизраэли, что «мудрость и честь» требуют английской защиты Израиля «если на него нападет Египет». Сэр Уинстон достаточно ясно заранее высказал одобрение израильскому нападению на Египет, которого в то время требовали израильские «активисты»: «Если Израиль уговорят не использовать всех сил своей расы для отражения Египта сейчас, пока египтяне не научились пользоваться поставленным им русским (!) вооружением, после чего Египет начнет нападение, то не только велением мудрости, но и делом нашей чести будет обеспечить, чтобы Израиль не был наказан за свое терпение» [59]. За этим завуалированным приглашением к агрессии последовало явно провокационное нападение Израиля на египетские войска в полосе Газа, во во время которого были убиты и ранены 150 человек, включая женщин и детей. Пропагандный гвалт о «злодее» и «египетской агрессии» на всем Западе продолжал тем временем нарастать. Два весьма символических события показали в те дни, как далеко зашло закрепощение Англии Сионом. В июне 1956 г. в Лондоне, в роскошном средневековом зале Гильдхолла т. н. «Англо-Еврейская Община» праздновала «трехсотлетие поселения евреев на британских островах» [60]; супругу молодой королевы, герцогу Эдинбургскому, было предложено для участия в банкете надеть на голову еврейскую ермолку. В сентябре того же года «Общество Кромвеля отслужило молебен(!) у статуи цареубийцы и палача ирландских священников в Дрогхеде, чтобы отпраздновать ту же сказку о «возвращении» евреев в Англию при Кромвеле; президент почтенного общества, некий г. Исаак Фут, «рекомендовал», чтобы молодой принц Чарльз, если ему случится взойти на престол, принял имя «Оливера Второго», потому что «мы не хотим иметь Карла Третьего». От внимательных наблюдателей не ускользнет упорство, с которым закулисные режиссеры наших дней инсценируют одну за другой «мелочи, явно имеющие символическое значение; во время коронации Елизаветы II в 1953 г. важной частью торжеств был смотр в военно-морской гавани в Спитхеде, куда прислали свои суда все страны, располагавшие флотом. Среди нескончаемого ряда кораблей, мимо которых проходило судно королевы, был один, на котором не было выстроено команды для приветствия (газеты объяснили это простой «случайностью»): это был советский крейсер «Свердлов», названный в честь еврейского убийцы семьи русского императора, двоюродного брата короля Георга V, деда королевы Елизаветы.

После захвата Суэца президентом Нассером крики на Западе о войне поднялись до угрожающей ноты. Сама по себе, «национализация» не могла в 1956 г. никого удивить. Америка примирилась с захватом иностранной собственности — нефтяных месторождений — в Мексике, правительство которой согласилось возместить их стоимость владельцам (что сделал и Нассер); у себя дома американцы давно уже вступили на проторенную дорожку к обнищанию страны путем «национализации», отдав под управление правительственной бюрократии 100 тыс. кв. километров в долине реки Тенесси в семи штатах (одно из первых мероприятий «нового курса» Рузвельта в 1933 г., т. н. Tennessee Valley Authority, TVA), в Англии социалистическое правительство национализировало железные дороги и угольные месторождения. Трудно было поэтому найти сколько-нибудь обоснованные, законные или моральные, причины для разбушевавшейся кампании обличения и осуждения, хотя и следует признать некоторую разницу в оттенках между имевшими место прецедентами и актом президента Нассера, представлявшим собой не столько акт разумной политики, сколько протест против явной провокации и реакцию на нее.