Читаем без скачивания На войне как на войне. «Я помню» - Артем Драбкин

Потом частушки.

«У кого какая юбка,У меня-то широка,Мой миленок в партизанах,Во бригаде Лобонка.У кого какая юбка,У меня голу́бая,Мой миленок в партизанах,Во бригаде Дубова».

Директор школы, П.М. Устинов, обладал хорошим слухом и голосом и хорошо пел. Пришел в партизаны с баяном.

Издавался сатирический журнал «Раздавим фашистскую гадину!». В этом журнале собирался местный фольклор. Там и поэты участвовали. Он распространялся большим тиражом. Мы его с удовольствием читали. Редактировал Кондрат Капива, известный сатирик, поэт, драматург, талантливый человек, народный писатель республики.

Устинов был в годах уже, но даже после войны ему женщины симпатизировали. Он был очень скромный, ни на кого не обращал внимания. Думали, что он кого-то ждет. И действительно так. Он с этой женщиной в Ушачах работал. Он в школе, а она, Елена Семеновна Кац, – врач. По национальности еврейка. Она была в армии. Начальником санитарного поезда. Приезжает в Лепель. Майор медицинской службы. Приятная женщина. Он ее всю войну ждал. У них один сын. Тоже врач, рентгенолог. Они похоронены здесь.

Устинов женился первый раз на русской. Комсомольская организация одна для учеников и учителей. От двух евреек, что работали у нас в школе, поступило заявление в комсомольскую организацию о том, что Устинов проявил антисемитизм, не пригласив их на свадьбу. Мы его обсуждали, объявили ему выговор. Когда он женился на Кац, то шутя говорил, что теперь уже ему выговор не объявят.

– Приходилось с предателями разбираться?

– Да. Стихия, анархия не допускалась. Был особый отдел, он выносил решение. Я знаю, что один человек указал немцам, где были партизаны. Они были на разведке и дневали в рощице. Немцы окружили. Один погиб, а два ушли. Он их видел, но они его предупредили: «Если скажешь немцам, мы потом тебе устроим». Он потом спрятался в немецком гарнизоне в деревне Ивановская. Дали задание найти его и расстрелять. Пришли туда, прочитали приговор: «За измену, выдачу партизан – смертная казнь». Но это не самовольно. Это было организованно. С мародерами тоже велась борьба. У нас был старший группы, его послали в Западную Белоруссию, мобилизовать хлеб для партизан. Он все это сделал, отправил обоз. И решил сверх задания одеть партизан. Был религиозный праздник, отобрал у людей сапоги и еще что-то. Сделал он это самовольно. Пока он пришел, молва дошла, что было такое. Перед строем бригады за мародерство его расстреляли. Это надо было делать, хотя он был боевой партизан. Горький урок для других.

– Анархия была?

– Были «зеленые». Они под маркой партизан были грабителями. Их предупреждали, вылавливали. Они переходили в партизаны. Им говорили: «Или вы идете к нам, или мы вас уничтожим».

– У вас в отряде была рация для связи с Большой землей?

– Конечно. Сначала только приемники. А потом и рация. Особенно в последнее время, когда была блокада. Просили помощи, авиация помогала.

– Какая была структура бригады?

– Самостоятельная боевая единица – отряд. Он имел и боевые, и хозяйственные подразделения, санитарную службу. Отряд действовал самостоятельно. Например, наш отряд перебрасывали неоднократно с участка на участок. Число людей в отряде от 100 до 500 человек. В среднем 100–200 человек. Ротное строение. Несколько отрядов объединялись в бригаду. Бригада имела госпиталь, мастерские. Шили халаты, полушубки, обувь. Был штаб. В отряде только начальник штаба, а при нем никого. А в штабе бригады были даже машинистка, писари. В каждой бригаде были разные составы. Могло быть 5 и 12 отрядов. Бригада Алексея насчитывала до 20 отрядов. Большая бригада была. Он похоронен здесь. И есть его улица.

– Вы брали пленных?

– Были немцы, которые добровольно переходили. С Лепеля капитан в 1942 г., инженер военного завода, потом мобилизован был в армию. Он сообщил о том, что в Германии готовится новое секретное оружие – фаустпатроны. Предложил отправить его за фронт, чтобы все рассказать.

Были пленные. Некоторых расстреливали, некоторых отправляли за линию фронта. Некоторые пленные даже воевали в партизанах. В бригаде Жигаря воевали.

– После прорыва вы вышли к своим войскам?

– Вышли и около месяца жили тайно, подпольно. Уже не вели активные действия, были отдельные диверсионные акты. Зоны уже организованной не было. Встретились с армией. Нас потом отправили вылавливать немцев-окруженцев по лесам, где-то около месяца это делали.

– Много их было?

– Да. Потом нас расформировали. Из нас составили местную власть. Руководителей колхозов. Райкомы, райисполкомы, школы. Многие сразу пошли в армию. Я работал землеустроителем, поскольку артиллерист. Восстанавливал землепользование в колхозе. Потом военруком в школе. Там месяца три поработал. Понадобились артиллеристы. Опять мобилизовали. Прошел переподготовку и… в противотанковую артиллерию.

– Вы сталкивались с национальными формированиями в немецкой армии?

– У немцев была тактика разжигания национальной розни. Полицейские отряды из белорусов посылали на Украину, украинцев в Белоруссию. Чтобы разжигать национальную рознь. Лично с ними я не встречался. Кроме того случая, когда я был в запасном офицерском полку в Черновицах, когда готовили в противотанковую артиллерию. Там были оуновцы. Они там где-то вырезали селение активистов. Нас поднимали по тревоге их громить. Это единственный на моей памяти случай.

– Против вас воевали регулярные немецкие части?

– Нет. Была бригада Родионова и армия Каминского.

– Родионов перешел?

– Он заранее все продумал, сохранил орден Ленина, которым был награжден до войны. Подбирал людей по духу – не каждого пленного брал в свою бригаду. Вошел в доверие к немцам. Его направили на охрану железной дороги Полоцк – Молодечно. Он искал встречи, и с ним искали встречи. В течение нескольких месяцев с ним было все решено. Основу его армии составлял артиллерийский полк. Он устроил смотр полка. Есть подробное описание этого перехода в книге Титкова, командира бригады «Железняк». Явился на смотр в гражданском костюме. Зашел на трибуну. Достает орден Ленина из-за голенища и читает приказ: «Сегодня полк объявляется полком Красных партизан. Кто не хочет переходить с нами вместе, дорога открыта, преследования не будет». Немцев расстреляли. Остальные полки были менее надежные. Но каждый полк был заранее обставлен дивизионом артиллерии, под прицел взят. Там тоже было объявлено, но там переходили принудительно: «Если вы будете сопротивляться, вы окружены под прицелом артиллеристов». На второй день был приказ Сталина: «За умелый переход командира бригады Родионова наградить орденом Красной Звезды. Назначить его командиром Первой антифашистской партизанской бригады». Они примерно неделю держали железную дорогу. Эшелоны шли, они их разгружали партизанам. Только через неделю немцы стали бомбить, и они ушли в лес. В блокаду он был тяжело ранен. Немцы с помощью предателей нашли его могилу, раскрыли и взорвали. Когда наш командир бригады Короленко погиб, место, где его похоронили, знали только два человека. Чтобы не случилось так, как с могилой Родионова.