Читаем без скачивания Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник) - Борис Подопригора

Глинский пожал плечами, не зная толком, как реагировать на похвалу. Любой бы на его месте старался бы изо всех сил. Кому ж всё равно – вернётся он или нет?

Иванников чуть понизил голос:

– Знаешь, Борюша, я «сантименты» не люблю, но… Хочешь, можешь сам назвать эту операцию…

– Что? – не понял Глинский.

– Кодовое наименование мероприятия… Можешь выбрать сам, только в два слога желательно… Надо же в документах как-то по-людски увековечить. Может, о тебе книжку когда-нибудь напишут или фильм снимут. Лет через пятьдесят.

Глинский фыркнул.

– А ты не смейся, не смейся. Скоро эта операция будет зависеть от тебя больше, чем от кого бы то ни было. Даже от меня. Ты подумай, что для тебя… ну важно? Имя там… или что ещё.

Думал Борис недолго. Пожав плечами, он предложил:

– Товарищ генерал, пусть будет «Виола».

– Не понял?

– «Виола». Сыр такой финский.

Профи через выдержанную паузу расхохотался и лукаво посмотрел сначала на Мастера, потом на Глинского:

– Сыр, говоришь? Это – который в мышеловке? Не знал, что ты его любишь. Пришлю тебе пару упаковок… Сыр, значит… Слушай, а ты не напомнишь мне, как ту чёрненькую девушку звали, ну, певицу, которой ты подыграть вышел? Имя из головы вылетело… Как же её?.. Необычное такое имя…

Глинский почувствовал, что краснеет:

– Товарищ генерал, я…

Иванников замахал на него рукой:

– Да ладно, я сам потом вспомню. Память надо постоянно тренировать, чтобы подольше с «генералом маразмом» не встречаться… Ну тебе ещё и до «полковника» далеко…

Генерал вздохнул и перешёл на более серьёзный тон:

– «Сдачу» твою Челышев там вовсю прорабатывает. Нащупали шайку контрабандистов, они вроде как с прямым выходом на Зангали… Мы их уже месяц «водим», но не трогаем. Ничего такие, не звери. И начальник у них – бывший лётчик, в Англии учился. Сухожилия тебе резать, думаю, не будут. Ты – лось здоровый, а у них тяжелой работы много. Они ребята прагматичные, без фанатичных истерик. Ну да тебе Челышев про них потом всю подноготную расскажет, сам знаешь, он у нас «профессор»… Конечно, обрежут они тебя… Это ничего, это не очень больно, вытерпишь… Я, честно говоря, даже думал, не обрезать ли тебя заранее? Но… и заживет не до конца, и лишние вопросы будут. Ведь по тому, как обрезан, понятно, кто и где это тебе сделал… Ничего-ничего! Я сам в 35 лет «мусульманином» стал, веришь? И только после этого двух девок народил.

Генерал заговорщицки подмигнул и наклонился к Глинскому через парту, как будто чтобы Мастер не слышал:

– И, между прочим, с «этим делом» – полный порядок, два раза, не вынимая, и с та-аким – бляха-муха – оргазмом!

Борис шмыгнул носом и вздохнул:

– Да у меня и так нормально получается…

– А будет ещё лучше! – азартно, будто речь шла о покупке нового велосипеда, воскликнул Иванников. Он потрепал капитана по плечу и снова посерьёзнел:

– Тебе – что? Тебе в крепости главное – до рации добраться. Мастер, как он?

– Да вроде кумекает.

– Ты не кенвуды-моторолы с ним учи, а что понадёжнее; сам ведь немецко-фашистскую бандуру – «привет от Канариса» – приволок… Там точно будет старая английская – по которым они караваны гонят. Идеально – чтоб тебя вообще пускали на станцию. Хоть мух бить. Но сам ты её «не знаешь». Это принципиально. Смотри на неё как баран на новые ворота. Помнишь, на чём сыплются?..

Глинский кивнул:

– Когда, заглотнув наживку, срочно ищут канал передачи.

– Вот именно! А им под это хоть связь, хоть самолет, хоть луноход подставляют. У них там постоянно четыре «духа» в эфир выходят. И еще с десяток – от случая к случаю. Неравномерно и бестолково. Значит, особой дисциплины нет, пускают – кто подвернётся… И ещё…

Генерал встал, подошёл к окну, потом резко развернулся обратно к Глинскому:

– Там разок один вышел в эфир… очень уж по-нашему… Челышев считает, что он из «зелёных», пленный. Скорее всего, в Питере, в академии связи учился. Радиоразведка – та вообще уверена. «Зелёные» темнят что-то – у них всё эти разборки, халькисты-парчамисты… Так вот. Он как будто хотел дать знать о себе, но ему не дали… Его-то ты уже вряд ли застанешь, но, может быть… Посмотри, не оставил ли он, так сказать, преемников…

Осмотрись как следует, убедись, перепроверься… Там, кстати, не только штатники, там и китайцы шароёбятся, ты приглядись, какие у них вербовочные подходы к пленным. К нашим и «зелёным». Вникай, кто клюнул… Нет ли у них там вообще своего «Власова»? Разберись, это важно. И не торопись; сроки, которые Челышев с Мастером прикидывали, тебя меньше всего касаются. Ты вживайся, не суетись.

А так? Тебе всего-то два раза в эфир выйти. Оба раза с одной и той же молитвой. Вроде как читал человек Коран вслух, а рация сама случайно включалась. Наши слухачи-фонологи считают, что самая подходящая – эта… сура «Корова». С арабским-то у тебя нормально, я сам в Кундузе слышал…

Первый выход – так сказать, доклад о прибытии. Это предварительная команда. Второй – исполнительная. Когда будешь точно знать, что пленников никуда не денут… Запомни, это означает: признаков усиления режима охраны не обнаружил и гарантирую, слышишь – га-ран-ти-ру-ю! – что всё будет как предупреждал не выживший из ума генерал дядя Витя… Ну и всё, считай дни. Через недельку с небольшим… Хотя нет, скорее на десятый-одиннадцатый день – надо ж людям собраться! – жди последнего аккорда своей, как говоришь, «Виолы»…

Борис кивнул. Ничего особо нового он не услышал: они с Мастером уже много раз проговаривали задачу Глинского и варианты возможного развития операции. Два выхода в эфир с чтением суры. Запасной вариант – телефонный звонок с тем же самым по любому из семи «связных» номеров. Но звонок – это малореально. Пакистан – страна с жёстким контрразведывательским режимом. Если и есть телефон в крепости – кто подпустит к нему узника? Хотя кто знает, кто знает…

А потом должна пойти уже «московская» часть операции. Там возможных вариантов предусматривалось несколько, включая даже силовой, но без применения оружия – несколько спецназовцев параллельно готовились к спецкомандировке, как обычно, «в страну с жарким климатом». А основной сценарий был таким: после второго выхода в эфир аэродром Пешавар должна была посетить двусторонняя советско-пакистанская организационная группа, в которую, в частности, войдут представители советского правительственного авиаотряда и посольские. Предлог – проверка полос и контрольных приводов для VIP-рейсов. Под это уже подводилась соответствующая договоренность с пакистанским МИДом. Создавалась видимость серьёзной работы. Вскоре Пакистан должен был посетить Бабрак Кармаль, а потом, вроде как для политического контроля за итогами его визита, – Громыко. Этот визит станет долгожданным сигналом для Запада: Советы идут на попятную, готовы отступить юридически, а потом и фактически. Если, конечно, что-то не сорвёт эти визиты.

Организационная группа совместно с исламабадским чиновником Международной организации гражданской авиации (ИКАО) уже планировала встречу на аэродроме Пешавара технического рейса из Москвы. Ничего экстраординарного в этом не было. А дальше – то, ради чего всё и планировалось. Советские представители обязательно в присутствии международных «понятых» должны сунуться в лагерь Зангали. Под предлогом проверки контрольного привода, значащегося на советских картах. Даже если такого привода никогда не было, пакистанцы не смогут их не пустить. Ведь это означало бы срыв визита. В группе советских будет Мастер, задачей которого был выход непосредственно на Бориса или на любого другого узника. Дальше уже работа тех самых спецназовцев. После чего – скандал, дипломатические ноты. Иванников надеялся, что в этом случае можно будет добиться мирной официальной депортации пленных в Союз. Только после этого Борис уже мог бы раскрыться… Хотя у него было ещё два страховочных варианта: после второго выхода в эфир, если что-то будет идти не так, он вообще мог «сниматься с якоря» (ему даже объяснили, как прикинуться мёртвым, но при этом предупредили – шансов остаться при этом действительно в живых очень не много). Варианты ухода-побега прорабатывали, исходя из самых разных обстоятельств. А дальше – либо в сторону границы с Афганистаном, где на одной из горных троп его будет ждать тайник с оружием, едой, одеждой, а главное – рацией для вызова вертолёта… Либо до Пешавара, до него от Зингали всего 12 километров. Перед Пешаваром – опиокурильня, хозяин которой – араб. Ему надо сказать, что Исмаил Кандагари прислал предупредить о подходе товара, что уже дважды отгружали, но какая-то крыса караванная перехватывает. Борис мог вернуться в Афган с собственным караваном этого араба, числившегося в интерполовской разработке. «Араба» этого вела гэдээровская «Штази» под крышей западников, и он должен был беречь Глинского, как собственного сына…