Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Только не заливай мне, что ты его убил, -- прошипела Алия.

-- Нет-нет, я не о том. В то время сила темного бога была меньше, и наш безумец прав: она растет. Хотя и тогда множество людей посходило с ума под влиянием этой твари, все же Халик не поддался ей, да и наши Одаренные, Острон и Сунгай, тоже. Для того, чтобы не поддаться влиянию долгара, должна быть большая сила воли, так-то!

-- Но теперь, когда даже Одаренные?.. -- удивилась она. -- Хочешь сказать, твоя сила воли больше, чем у них?

-- И опять нет. Просто есть еще одна маленькая хитрость, -- улыбнулся Абу. -- Ты же сама знаешь, какие люди труднее всего сдаются на власть темного бога!

-- Не слишком одаренные умом, -- пробормотала Алия. -- ...Так, это больше похоже на истину.

-- Эй, полегче. Такого я не говорил! Вообще-то дело не в уме, -- сказал он. -- Дело в душе. Душевное, эмоциональное состояние человека -- вот что имеет значение. Если ты не испытываешь ровным счетом никаких чувств, долгару очень трудно управлять тобой. Да и самому темному богу -- тоже.

-- ...Но ведь даже белоглазого остановили в прошлый раз. А он холодный, как лягушка.

-- Это так кажется, -- беспечно возразил Абу Кабил. -- Если б он был совсем холодный, он бы не принял нашей стороны. И к тому же, думаешь, встреча с братьями совсем никак не повлияла на него?

Алия помолчала, осмысливая его слова.

-- Значит, ты можешь попросту... убрать все свои чувства, -- сказала она. -- Погасить их, как свечу. И нахуда Дагман тоже, верно? Да... да, отчего-то это похоже на правду.

Абу усмехнулся и ничего не ответил ей на это.

***

Наутро среди Северных стражей царило смятение; Алия больше уж ничего не скрывала от обеспокоившегося Острона и признала, что один из них ушел в ночь, незамеченный. Его тело обнаружили быстро: воин перерезал себе горло кинжалом.

-- Ему снились сны, -- глухо сказал один из стражей. Острон горестно вздохнул и поднял голову.

-- Да пребудут с ним шестеро, -- пробормотал он; тело вспыхнуло огнем.

Другая вещь беспокоила Сунгая: во время вчерашней стычки с братьями Исана они слишком сильно отклонились к западу и были до опасного близко к Тейшарку. С утра над пустыней висела легкая дымка, и если бы не это, пожалуй, они увидели бы руины города. Потому Сунгай, когда отряд был готов отправляться в дорогу, направил своего буйвола значительно восточнее, считая, что лучше сделать крюк, нежели попасть в опасное место; к тому же, той ночью во сне с ним опять говорил темный бог, и то, что он сказал Сунгаю насчет Тейшарка, очень тому не понравилось. "Мы окажем вам радушный прием", сказал он.

Спокойным то утро, впрочем, назвать было никак нельзя. Не успели они проехать и фарсанга, как Исан предупредил их:

-- Поблизости враги.

Они приготовились к бою и какое-то время ехали быстрой рысью, в любой момент ожидая появления недруга; потом Исан сообщил Острону, хмуря брови:

-- Они держатся на расстоянии, но едут в одном направлении с нами. Скорее всего, они что-то задумали.

-- Это по-прежнему... твой брат? -- уточнил Острон.

-- Да, и человек из дома Эмин, -- кивнул Исан. -- Тот, который управляет ветром. И с ними не меньше трех десятков чистокровных слуг Асвада.

-- А долгар?

-- Я не чувствую его присутствия.

-- В таком случае наши силы даже превосходят их, -- пробормотал Сунгай, ехавший с другой стороны. -- Признаться честно, сейчас я опасаюсь только долгаров. Их еще двое осталось, верно, Исан?

Тот просто кивнул. Они придержали лошадей, перешли на шаг, чтоб дать им отдышаться; Острон и Сунгай переглядывались, каждый думал, что предпринять.

-- Если нам удастся уничтожить хоть одного из них, неважно, кого, -- заметил Острон, -- это будет очень хорошо.

-- Да, но если мы попытаемся устроить за ними погоню, они непременно заведут нас в руины Тейшарка.

-- Нам ничего не остается, кроме как ехать своей дорогой. Если они нападут -- это, конечно, другой вопрос...

И они ехали так целый день; солнце в тот день было необычно низко над горизонтом, затянутым привычной уже серой мглой, и тусклое пятно светила еле пробивалось через нее. Все были напряжены, и на отдых они не останавливались; темнеть начало рано, но Сунгай не желал становиться лагерем, пока не стало настолько темно, что было сложно разглядеть холку собственной лошади.

-- Возможно, это и есть их цель, -- заметил Искандер, хмуро оглядывавшийся в сторону, в которой, -- теперь все уж это знали, -- находился неприятель. -- Измотать нас, пока мы не начнем падать от усталости.

-- До стены Эль Хайрана не больше пары фарсангов, -- сказал Сунгай. -- Эту ночь нам придется провести так. Назавтра мы уже точно пересечем ее, а в Хафире... можно будет попробовать атаковать их самим.

-- Там будет видно, -- буркнул Острон, который бывал в Хафире, в отличие от джейфара. К тому же Острона беспокоила эта мгла, но он предпочитал молчать и не пугать остальных. И солнце... он всю жизнь кочевал по Саиду и знал, что далеко на юге оно действительно днем поднимается ниже, чем к северу, хоть и никто никогда не мог объяснить причины, -- старики в племени обычно бормотали что-то про темного бога, -- но в последние дни Острон заметил, что беспощадное светило Саида еще ближе к северному горизонту, чем всегда.

"Что, если темный бог стал настолько силен, что может уничтожить солнце", однажды подумал Острон и даже сам испугался этой мысли; потом к тому же он вспомнил свой старый сон... не сон, а почти видение, когда он больше года назад валялся без сознания в Тейшарке, смертельно раненный, и этот мир, который он видел...

Пустой мир, над которым не было даже неба.

Ночь немного рассеяло пламя двух костров, вокруг которых собрались встревоженные люди. Алия велела сразу десятерым стоять на карауле, не терять бдительности. Несли стражу и Бел-Хаддат с Дагманом; обоих Северные стражи в последнее время особенно уважали. Поначалу они находились на разных концах лагеря, но неспешным шагом обходили его, бдительно вглядывались в темноту.

В глухой час эти двое сошлись в темноте за освещенным кругом костра, и Бел-Хаддат вроде бы остановился, чтоб закурить самокрутку, вынутую из хадира, а Дагман встал рядом за компанию.

-- Каин уходит первым, -- еле слышно произнес нахуда. -- Я следующий.

-- Приказа еще не было.

-- И так очевидно, что пора уходить. Квинн ушел. Становится небезопасно.

-- Я так понял, что Ангур уже взят.

-- Вчера утром, -- согласился Дагман. -- Они пока еще не знают. Так ты уходишь?

-- Да, -- коротко ответил Бел-Хаддат. Самокрутка вспыхнула точкой в темноте. -- На Венкатеше ты был последним, Эохад. Здесь последним буду я.