Читаем без скачивания Гурман - Александр Варго

— Убей его, Боков. Раздави как пиявку. Заклинаю тебя.

Губанова на работе не оказалось, и где он был — никто не знал. После снятия с должности Сазыкина сотрудники больницы находились в каком-то анабиозе. Они, как зомби, бродили по коридорам, из кабинета в кабинет. Всех волновал лишь один-единственный вопрос: что дальше? На фоне этой вяло-гнетущей атмосферы невыход на работу одного из врачей «Райского уголка» остался практически незамеченным.

Впрочем, вскоре выяснилось, что куда-то исчез еще один санитар, двадцатитрехлетний Юрий Ващенко. Когда Виктор позвонил ему домой, встревоженные родители сообщили, что тот не появлялся со вчерашнего вечера.

— Пишите заявление в полицию. Немедленно, — посоветовал он, а сам отправился по адресу, где проживал Константин Губанов.

К тому времени ему уже было известно, что патрульную машину, угнанную из района оцепления, нашли в нескольких километрах от леса, возле умирающей деревеньки под названием Дятлово. В салоне автомобиля обнаружилась кровь, над которой колдовали эксперты, но Виктору и так все было ясно.

Малышева кто-то вытащил из психушки. Именно этот «кто-то», скорее всего, и убил медсестру с охранником. Живодер, напичканный препаратами, вряд ли мог провернуть все это сам.

Напичканный или нет?

Может, эта Князева была в сговоре, а потом ее убрали как ненужного свидетеля?

Иными словами, на сегодняшний момент на счету Малышева пять трупов, включая полицейского, плюс один заложник, тоже патрульный. Надежда на то, что этот бедолага останется жив, была нулевой. Живодер в лучшем случае перережет ему глотку, если времени на развлечения у него нет.

С этими мыслями Виктор подошел к дому Губанова. Судя по распечатке, которую дал ему Сазыкин, врач психиатрической больницы проживал один. Боков вошел в дурно пахнущий подъезд, взлетел на третий этаж и нажал на кнопку звонка. Потом еще раз.

За дверью раздалось жалобное мяуканье. Виктор постоял еще немного, взглянул на часы, потом снова позвонил. Кот ответил ему мяуканьем и начал нетерпеливо царапать дверь.

Боков прислонился к стенке, обдумывая ситуацию. В общем-то, то, что Губанова нет дома, еще ни о чем не говорило. Как и пропажа этого Ващенко, санитара. Он мог уйти к друзьям, к любовнице, в магазин за колбасой, крепко спать и не слышать звонка.

Но что-то удерживало Виктора от того, чтобы оставить как есть и уйти отсюда. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше, а он доверял своей интуиции.

Кот снова мяукнул.

— Что, бандит? Бросил тебя хозяин? — вполголоса спросил Виктор и тихонько толкнул дверь.

Она оказалась заперта. В какой-то момент перед ним пронеслись жуткие кадры казни Алекса. А вдруг там, внутри, то же самое?!

— Мяу!

— По крайней мере, дымом оттуда не тянет, — пробормотал Виктор.

Он отошел от стенки и стал внимательно изучать дверь, потом переключился на стены и возле лестницы остановился как вкопанный. На облупленной стене, примерно на уровне груди виднелся темно-бурый мазок. Словно кто-то слегка провел там пальцем, испачканным в кетчупе. Боков пригляделся.

Кровь.

Виктор стал медленно спускаться по ступенькам. Дойдя до первого этажа, он насчитал с десяток засохших капель.

Боков снова поднялся по лестнице и увидел, что соседняя дверь приоткрыта. Оттуда выглядывал неопрятный старик. Лысый череп покрывали клочья засаленных волос, нос по цвету напоминал спелый помидор. Несвежая майка с коричневыми пятнами и дырявые штаны только подкрепляли образ спившегося холостяка. Прищурившись, он с подозрением разглядывал бывшего милиционера.

— Вам чего тут надо? — поинтересовался дед.

— Мне нужен Константин Губанов. Он ведь в двенадцатой квартире проживает?

— А вы кто ему будете?

— Полиция, — коротко ответил Боков. — Когда вы его видели в последний раз?

Старик пожевал губами.

— Вчера, кажись. К нему друг приходил, Юрка. Они работают вместе. Психам уколы делают.

— Юра Ващенко? — уточнил Виктор.

Старик хмыкнул.

— А я знаю? Бухают они вместе.

— Так когда это было?

Старик задумался.

— Врать не буду. Кажись, вечером. Я в глазок видел.

— А как они выходили, вы видели?

Дед раздраженно затряс головой.

— Нет. Но слышал ночью, как на лестнице кто-то шумел. Я в глазок, а там ничего не видать, темно.

— Что потом? — нетерпеливо спросил Виктор.

— А потом свет включили, — невозмутимо продолжил старик. — Я вышел, послушал — у Кости тихо. Думаю, может, поругались? Хотя мне какая разница? А сегодня Агафон орет весь день. Надоел, подлец.

— Агафон — это кот, что ли?

— Именно. Костя ему всегда поесть оставлял, а тут, наверное, забыл, вот он и вопит.

— К Губанову кто-то еще приходил? Гости, родные?

— Нет. Разведенный он, а гостей, кроме Юрки, у него не было. Говорю же, бухают они.

— Кто еще живет на лестничной площадке?

— А никого. Дом-то сносят скоро. Мы с Костей на этаже одни. Второй пустой, а на первом еще один старый хрен живет, Митька.

— Понятно, — сказал Виктор.

Опасение, что за дверью квартиры врача психиатрической больницы произошло что-то плохое, превратилось в уверенность.

— Как тебя звать-то?

— Егор Валерьевич, — представился старик, чуть приосанившись.

— Телефон есть?

— А как же!

— Набери-ка ты, Егор Валерьевич, полицию. Да побыстрее.

Старик открыл рот, чтобы произнести очередную фразу, но увидел холодный блеск в глазах Виктора, осекся и засеменил в глубь квартиры.

Ее вскрыли через полтора часа. Не считая голодного кота Агафона, внутри оказалось пусто. Комната и кухня были забрызганы засохшей кровью, но следов борьбы там не наблюдалось.

Пока полицейские сообщали в городское управление и вызывали дежурную группу, Виктор незаметно выскользнул из квартиры.

«Я отстаю от тебя всего на пару шагов, но найду, будь уверен», — думал он.

— На посошок, Паша, — прокуренным голосом произнес щуплый мужичонка с желтушно-болезненным лицом. — Вижу, что с матушкой хочешь побыть. Оно и понятно. Надежда Ивановна, ваше здоровье. Будем!..

Раздался негромкий звон рюмок, мужчины выпили и стали спешно прощаться.

— Пашенька, может, еще что покушать хочешь? У меня холодец есть, только вчера сделала. Дать? — спросила пожилая женщина у сына.

Она не могла насмотреться на Павла и не отходила от него ни на шаг.

— Нет, не хочу, — степенно отвечал мужчина лет тридцати пяти.

У него было не лишенное привлекательности лицо, но мало кто из собеседников мог выдержать тяжелый, недоверчивый взгляд. Несмотря на возраст, коротко подстриженные волосы были совершенно седыми. Светлая футболка с коротким рукавом плотно обтягивала жилистое тело. Руки сплошь покрывали тюремные наколки, местами расплывшиеся, словно синие кляксы.

— Как жить-то теперь будешь, Паша? Семьей обзавестись не думал?

Павел неопределенно хмыкнул.

— Оглядеться нужно, — сказал он с ленцой. — Я у тебя и дня не пробыл, а ты на меня уже давить начинаешь. Поглядим.

— На могилку к Жанне сходи, — сказала Надежда Ивановна, и голос ее дрогнул.

Она торопливо промокнула глаза.

— Да, надо бы. Жаль сестренку, — обронил мужчина, однако в его голосе не промелькнуло и капли сочувствия, и мать это заметила.

— Ты никогда ее не любил, — вырвалось у нее.

— Ну и что? — равнодушно ответил Павел. — Зато от вас с батей, царство ему небесное, она в свое время получила все — образование, работу, дом.

— На дом Жанна сама заработала. Не нужно о мертвых так, Паша. Неужели тебе ее не жаль?

— Каждый фраерок — знай свой шесток, — философски парировал он. — Я, между прочим, свое отсидел, пока она в ванне с шампанским бултыхалась, а от судьбы-то не уйдешь. Думаешь, они случайно с муженьком в том кабаке тогда очутились? Нет, мать.

Надежда Ивановна отвернулась. Ей были крайне неприятны слова сына, но она не смела спорить с ним, зная, как легко его можно вывести из себя. Женщина до сих пор помнила тяжелую руку Леонида, покойного мужа. Павел пошел весь в него. Проведя полжизни в зонах, он превратился в озлобленного и нелюдимого изгоя. Если кто-то испытывал к нему любовь, то это была она.

Когда какой-то сумасшедший расстрелял ее дочь с мужем в Санкт-Петербурге, Надежда Ивановна думала, что умрет от горя. Павел в то время отбывал очередной срок, и его реакция на трагедию потрясла старую женщину. Он чуть ли не радовался этому, постоянно расспрашивал о наследстве сестры.

— Тебе от Жанны квартира досталась, двухкомнатная в Славинском районе. Как ты просил, я сдавала ее. Деньги в комоде, — сухо сказала она.

— Вот и хорошо. — Павел заметно повеселел, потянулся и зевнул, как довольный кот. — Деньги сейчас мне понадобятся.

— Если хочешь, я выселю жильцов, — продолжала пожилая женщина. — А ты переедешь туда.