Читаем без скачивания Параллельный мальчик (сборник) - Александр Житинский

Как вдруг смотрю – в воздухе какая-то пыль. Мелкая-мелкая. И будто золотая. Поблескивает на солнце. И сразу же запахло озоном. Знаете, это газ такой. Он получается, когда электричества много. От искры, что ли… И когда сваривают трубы, всегда озоном пахнет.

Не успел я удивиться, как в кухне что-то загремело, будто кастрюля упала на пол. Может, Рыжий хулиганит? Это наш кот, вы его должны знать, он по всем этажам шастает. Но тут в кухне что-то зашевелилось, потом кто-то сказал: «Ну а левую мне долго ждать?».

Честное слово, не вру!

Я замер весь, не дышу. Как вдруг в комнату влетает Рыжий. Шерсть дыбом, глаза дикие. Под тахту юркнул и там притих.

А голос в кухне говорит: «Нога пропадает, слышите? Какая-какая! Тоже левая… Не могу работать».

У меня сердце в ушах – бух, бух! Грабитель? Шпион? Как он на кухню попал? Дома никого нет, кроме меня!

Тут голос позвал: «Мальчик, иди сюда! Не бойся. Я знаю, что ты дома… Мальчуган, на помощь!».

Я понял, что это меня.

Жутко не хотелось идти. Если бы я знал, чем все это закончится, убежал бы из квартиры! Но я от кресла отлепился и на цыпочках в кухню. Подхожу к двери, вижу сквозь стекло: на полу, рядом с холодильником, лежит абсолютно лысый человек в синем комбинезоне. Точнее, не человек, а инвалид, потому что у него нет левой руки и ступни левой ноги!

Он меня увидел и поманил правой рукой.

– Заходи, – говорит, – быстрее!

Я открыл дверь и зашел. Озоном пахло бешено.

Тут только я заметил, что здесь тоже полно золотых пылинок, как и за окном. Они плясали в воздухе и притягивались к человеку в комбинезоне, как к магниту. Они прилипали к нему и гасли. Они будто лепили его, понимаете? Рука у него появилась прямо из ничего.

Он приказал мне выключить холодильник и убрать антенну с телевизора. Наверное, они мешали ему превращаться в себя.

Я выдернул вилку холодильника, переступил через этого и снял с телевизора комнатную антенну.

– Отключи ее совсем! – крикнул он.

Я дернул за шнур. Штеккер вывалился из гнезда. Вокруг поднялся рой пыли и тоже осел на него. А я так и стоял с антенной в руках, не знал, что мне делать.

Этот все лежал на полу. Лицо гладкое, блестящее… Он ждал, когда пылинки его долепят. А они прыгали вокруг, суетились, закончили руку – и как бросятся к ноге! Этот лежит, морщится, как от боли. Минуты через три он был уже целый – с руками и ногами.

– А прическу?! – заорал он и схватился за лысину. – Вечно им на волосы энергии жалко! Они думают, и так сойдет!

Он пошевелил руками и ногами, потом на ноги вскочил.

– С благополучным воплощением. Марцеллий!

Он протянул мне короткую руку – силища в ней была ужасная! Он так пожал мою, что у меня пальцы хрустнули.

Марцеллий улыбнулся.

– Прошу прощения, – говорит, – я только что с планеты каменных идолов. Вот те руку жмут – ого-го!

Он был ростом с меня, но гораздо плотнее. Возраст трудно определить. Наверное, лет тридцать. С лысиной он выглядел старше.

Марцеллий осмотрел меня, как экспонат. Губу выпятил – видно, я ему не очень понравился.

– Да-а, экземплярчик, – говорит.

– Кто экземплярчик? – не понял я.

– Ты экземплярчик! Я им говорил: нечего играть в демократию! Надо назначать солидных людей… Ну да ладно, – говорит. – Мое дело маленькое. Бумага, карандаш есть?

Я сбегал в комнату и принес Марцеллию бумагу и карандаш. Он уселся за кухонный стол, листок перед собой положил, взглянул на меня, как учитель.

– Значит, зовут тебя Боря, – говорит. – Какие еще параметры?

А я не понимаю – что такое «параметры».

– Ну как тебя еще называют? – объяснил он.

– Отчество – Александрович, – говорю. – Фамилия – Быстров.

– Еще? – строго так спрашивает.

– В школе зовут Бепс, – говорю.

– Вот как? Почему? – а сам что-то на листке пишет.

– Откуда я знаю! Проходили по истории народности… А я не знал. Мне стали подсказывать: «Вепсы, вепсы!». А я сказа «бепсы». Ну и…

– Понятно, – говорит. – Еще?

– Мама зовет Бабася, – говорю. Я это имя ненавижу!

– Ха-ха-ха! Бабася! – он как расхохочется. – А это почему?

– По кочану! – заорал я. – Она меня так грудным называла! Я за это не отвечаю!

– Не груби, – сказал он.

Марцеллий спросил еще, где я учусь и сколько мне лет. Потом спросил, как называются город и страна, где я живу. Я, конечно, удивился. Неужели он не знает? Все это он записал на листке, и там получилось:

«У1-АК № 646775

Борис Александрович Быстров

(Бепс, Бабася).

Ученик 6-б класса школы № 80.

г. Ленинград, Советский Союз, планета Земля Солнечной системы, Галактика».

Он листок приподнял – любуется. Доволен страшно! Я немного успокоился, понял, что он не грабитель и не шпион. Наверное, какой-нибудь научный сотрудник, а это у него такой эксперимент. Но как он все же без разрешения в нашей квартире оказался?

Он листок отложил, вздохнул тяжело.

– Теперь самое трудное, – говорит. – Попытаюсь объяснить. Ты физику знаешь? Биологию? Астрономию?…

Я плечами пожал. Бог их знает! Вроде что-то проходили.

– Я так и думал. – Он огорченно вздохнул. – А что тебе известно про Вселенную?

Мне совсем не по себе стало. Что это за экзамены?

– Она большая, – говорю.

Он чуть с табуретки не свалился от хохота.

– Большая? Ох-хо-хо! Большая! – прямо рыдает.

– Это ты верно заметил, Бабася! Я так и передам в Центр – большая! Это войдет в историю!

Я уже обидеться хотел. Что такого сказал? А Марцеллий насупился и постучал пальцем по столу.

– Ты даже не представляешь себе, Бабася, какая она большая! – говорит он грустно. – Слушай меня внимательно.

Я, конечно, слушаю. А что делать? Интересно же!

И он рассказал, что прибыл прямо из Центра Вселенной. В виде золотой пыльцы – энергии. Это я и так понял, фантастику читаю, как они по Вселенной перемещаются – то лучиком, то пыльцой. Там, в этом Центре, оказывается, находится хранилище информации о разумной жизни во всей Вселенной. Что-то вроде библиотеки, понимаете? Туда стекаются сведения со всех планет, где есть цивилизация. Они там открыли галактические волны разума. Знаете, что это такое?… Каждое существо, как родится, испускает свою волну. Они ее там регистрируют под своим номером. Мой номер Марцеллий написал на листочке сверху. А сведения о жизни на планете поступают от Хранителя. Так называется один из жителей планеты. Его центр назначает. Последним Хранителем планеты был один индус, он недавно умер…

– Теперь вот назначили тебя, Бабася, – сказал Марцеллий.

– Почему… меня? – говорю. Этого мне только не хватало!

– Понимаешь, Бабася, у нас процедура автоматическая, – говорит он. – Машина берет номера всех жителей планеты, перетасовывает и… выкидывает номер. Как в «Спортлото». Выпало на твою волну. Ты уж прости.

– А меня вы спросили?! – кричу. – Может, мне это в лом!

Не поняли? Сейчас так говорят. «В лом» – это значит «не в кайф».

– Видишь ли, – говорит, – чтобы спросить у тебя, пришлось бы транслировать меня лишний раз на Землю. А это дорогое удовольствие. Это энергия! – он важно поднял палец. – Да ты не бойся, Бабася. Работа не пыльная.

– А что я должен делать? – спрашиваю.

– Сообщать обо всем, что ты посчитаешь важным для планеты. Если центр сочтет, что необходимо вмешать, он вмешается…

– Как?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – говорит. – Я сам не все знаю. Я простой рассыльный по Галактике. У меня еще сегодня в наряде пять планет. Мне рассусоливать некогда.

– А как же сообщать? – я опять удивился.

– Вот. Это дело… – кивает. – Сейчас вызовем передатчик.

Лезет он в карман комбинезона и вытаскивает тоненькую дудочку вроде флейты, с несколькими кнопками. Приложил ее к губам и дунул – дудочка засвистела еле слышно.

И сейчас же сквозь окно в кухню проник серебряный лучик. Точно так, как в книжках пишут. Лучик уперся в стол перед Марцеллием и принялся мельтешить – туда-сюда, туда-сюда!.. Через несколько секунд я увидел на столе странный рисунок – будто перепончатые птичьи лапы! А лучик бегает себе и шипит. Прошло еще немного времени, и на столе стали образовываться самые настоящие птичьи лапы. Они росли снизу вверх, перышки появлялись, коготки…

Я понял, что лучик транслирует из Вселенной какую-то птицу. Белое брюшко, черные кончики крыльев… Никак было не угадать, что это за птица. Только когда лучик добрался до головы, я ее узнал. Это был королевский пингвин, тот, что в коробке. Я таких раньше видел по телевизору.

– Пингвин… – вырвалось у меня.

– Не пингвин, а ПИНГВИН, – Марцеллий нарисовал это слово большими буквами на листке и расшифровал: – Передатчик Информации На Галактических Волнах Инопланетного Наблюдения. Понял, Бабася?

Не понял я ничего. Мне жутко не нравилось, что Марцеллий называет меня Бабасей!

ПИНГВИН вразвалку подошел к краю стола и пощелкал клювом. Он тогда толстый был, не то что сейчас. И перьев больше.