Читаем без скачивания Насчастливый город - Эллери Квин

Эллери Квин поддался искушению.

— Чьи отпечатки пальцев вы обнаружили на стакане с отравленным коктейлем, шеф Дейкин?

— Миссис Хейт, Розмэри Хейт и Джима Хейта — больше ничьи.

Эллери видел по лицам остальных, как они молча переваривают информацию. Сам он восхищался шефом полиции. Дейкин не бездельничал после того, как они расстались с ним прошлой ночью. Он снял с трупа отпечатки пальцев. Нашел какую-то вещь Норы Хейт — вероятно, в ее спальне — и снял с нее Норины отпечатки. Джим Хейт пробыл дома всю ночь, но Эллери был готов держать пари, что его не беспокоили. Вещей Джима в доме также хватало… Осторожные и предусмотрительные методы шефа Дейкина начали тревожить Эллери. Он посмотрел на Пэт. Она не сводила глаз с Дейкина, как будто он ее загипнотизировал.

— А что показало вскрытие, док? — вежливо спросил шеф.

— Мисс Хейт умерла от отравления трехокисью мышьяка.

— Понятно, сэр. А теперь, если не возражаете, подведем итоги.

— Говорите, Дейкин, — нетерпеливо попросил Джон Ф.

— Да, мистер Райт. Итак, нам известно, что обе леди отравились одним коктейлем. Кто его смешивал?

Все молчали.

— Ну, я уже это знаю. Вы смешивали этот коктейль, мистер Хейт.

Джим Хейт этим утром не брился. Под глазами у него темнели грязные полосы.

— Я? — Он поперхнулся и откашлялся. — Если вы так говорите… Я смешивал столько напитков…

— А кто вышел из кухни с подносом, где стояли коктейли, включая отравленный? — спросил шеф Дейкин. — Снова вы, мистер Хейт. Или я не прав? Такова полученная мною информация, — словно извиняясь, добавил он.

— Если вы намекаете… — властным тоном начала Герми.

— Ладно, миссис Райт, — откликнулся шеф. — Возможно, я ошибаюсь. Но вы смешивали этот коктейль, мистер Хейт, вы его подали, поэтому все выглядит так, что только вы могли добавить в него крысиный яд. Повторяю, выглядит. Вы не оставляли коктейли, которые готовили, хотя бы на несколько секунд до того, как отнесли поднос в эту комнату прошлой ночью?

— Слушайте, — взорвался Джим. — Возможно, я спятил. Может быть, случившееся повредило мне мозги. Что все это значит? Меня подозревают в том, что я пытался отравить мою жену?

Казалось, в душной комнате повеяло свежим ветром, и снова стало можно дышать. Джон Ф. опустил руку, которой прикрывал глаза. Лицо Герми порозовело, и даже Пэт посмотрела на Джима.

— Это чепуха, шеф Дейкин, — холодно произнесла Герми.

— Значит, вы этого не делали, мистер Хейт? — спросил Дейкин.

— Конечно, я принес сюда этот поднос! — Джим встал и начал ходить взад-вперед перед шефом, словно оратор. — Я только что смешал последние «Манхэттены» и собирался добавить в них горькие вишни, но мне пришлось выйти из буфетной на несколько минут.

— Вот мы кое-что и выяснили, мистер Хейт, — сердечным тоном проговорил Дейкин. — Мог кто-то проскользнуть в буфетную из гостиной и отравить один из коктейлей незаметно для вас? Я имею в виду, пока вы выходили?

Свежий ветер прекратился, и атмосфера вновь наполнилась удушающими миазмами. Мог кто-то проскользнуть из гостиной…

— Поскольку не я отравил этот коктейль, — ответил Джим, — то кто-то наверняка туда проскользнул.

Дейкин быстро повернулся к остальным:

— Кто покидал гостиную, когда мистер Хейт смешивал последние порции напитков на кухне? Подумайте как следует — это очень важно!

Эллери зажег сигарету. Наверняка кто-то заметил, что он исчезал одновременно с Джимом. Это неизбежно… Но все заговорили одновременно, и Эллери выпустил облако дыма.

— Так мы никуда не доберемся, — заметил шеф. — Все пили и танцевали, а в комнате было темно, так как горели только свечи… Не то чтобы это что-нибудь особенно меняло, — неожиданно добавил он.

— Что вы имеете в виду? — быстро спросила Пэт.

— Я имею в виду, что это не так важно, мисс Райт. — На сей раз Дейкин говорил ледяным тоном, от которого словно похолодало в комнате. — Важно другое: кто распределял напитки? Ответьте мне! Потому что коктейль отравил тот, кто его подал!

«Браво, деревенщина! — подумал Эллери. — Ты не знаешь того, что знаю я, но, тем не менее, ухватываешь самую суть… Тебе нужно развивать твои таланты…»

— Вы распределяли их, Джеймс Хейт? — продолжил шеф Дейкин. — Никакой отравитель не стал бы добавлять крысиный яд в один из напитков и предоставлять всемогущему Господу решать, кто выберет отравленный! Нет, сэр, это не имеет смысла. Вы передали вашей жене отравленный коктейль, не так ли?

Теперь все тяжело дышали, как пловцы в прибой, а глаза Джима превратились в красноватые влажные ямы.

— Да, я передал его ей! — крикнул он. — Это удовлетворит ваше чертово любопытство?

— Вполне, — спокойно ответил шеф. — Но вы не знали одного, мистер Хейт. Вы вышли из гостиной, чтобы приготовить еще несколько напитков, принести бутылку, или еще за чем-нибудь. Вы не знали, что вашей сестре Розмэри срочно понадобится выпить и что ваша жена, которая, как вы думали, выпила целый стакан, сделала только пару глотков, а ваша сестра забрала у нее стакан и допила остальное. Поэтому вместо того, чтобы убить жену, вы убили сестру!

— Вы не можете верить, Дейкин, что я спланировал или сделал такое, — хрипло произнес Джим.

Дейкин пожал плечами:

— Мистер Хейт, я знаю только то, что говорит мне мой здравый смысл. Факты свидетельствуют, что у вас была возможность. Не знаю, имелось ли у вас то, что обычно именуют мотивом? Да или нет?

Вопрос был обезоруживающим. Эллери Квин буквально купался в восхищении изощренностью шефа полиции.

— Вы хотите знать, почему я должен был пытаться убить свою жену после четырех месяцев брака? — буркнул Джим. — Идите к черту!

— Это не ответ. Вам известна такая причина, мистер Хейт?

Джон Ф. вцепился в подлокотники стула, глядя на Герми. Но она не пришла ему на помощь — в ее глазах был только ужас.

— Моя дочь Нора, — пробормотал Джон Ф., — выйдя замуж за Джима, унаследовала сто тысяч долларов от своего деда. Если бы Нора умерла… они бы достались Джиму.

Джим медленно опустился на стул, беспомощно озираясь. Шеф Дейкин подозвал прокурора Брэдфорда. Они вышли из комнаты и вернулись через пять минут. Картер был бледен и старался ни на кого не смотреть.

— Мистер Хейт, — объявил шеф Дейкин, — я вынужден просить вас не покидать Райтсвилл.

Это работа Брэдфорда, подумал Эллери. Но не из сострадания, а из чувства долга. Ситуация серьезная, однако улик для обвинения недостаточно. Но, глядя на худощавую нескладную фигуру шефа Дейкина, мистер Квин понимал, что доказательства найдутся и, если не произойдет чуда, Джеймсу Хейту недолго остается свободно бродить по улицам Райтсвилла.

Глава 15

НОРА ГОВОРИТ

Сначала Райтсвилл мог говорить только о самом факте. Правда, о факте восхитительном. Труп в доме Райтов! Высокомерного, заносчивого первого семейства города! Отравление! Кто бы мог подумать? И так скоро после свадьбы!

Женщина… Кто она? Сестра Джима Хейта — Розали… Розмари… Нет, Розмэри. Собственно говоря, какая разница? Все равно она мертва. «Я видела ее однажды и сразу почувствовала в ней что-то неприятное. Только на днях я говорила мужу…»

Выходит, это убийство. Женщина, свалившаяся бог знает откуда, проглотила порцию яда в коктейле «Манхэттен», который предназначался для Норы Райт. Так сказано в газете Фрэнка Ллойда… «Фрэнк был там… Пьяная вечеринка… Она свалилась замертво с пеной у рта… Ш-ш, здесь дети!.. Уверена, что Фрэнк Ллойд рассказал не все… В конце концов, «Архив» — семейная газета!»

Хилл-Драйв, 460 — Несчастливый дом… «Помните статью в «Архиве» три года назад? Сначала Джим Хейт сбежал с собственной свадьбы, поставив Нору Райт в глупое положение, — а дом для них уже построили и меблировали! Потом человек, собиравшийся его купить, умер на месте! Я бы не переступила порог этого проклятого дома за все деньги в сейфах Джона Ф.!»

Несколько дней Райтсвилл был не в состоянии говорить ни о чем другом.

Началась осада, и Эллери «Смит» — Квин невольно оказался солдатом армии обороняющихся. Люди безостановочно ползли вверх и вниз по склонам Холма, словно муравьи, останавливаясь возле домов Хейтов и Райтов в надежде выяснить какую-нибудь подробность и с триумфом принести ее в город. Эмелин Дюпре еще никогда не пользовалась такой популярностью. Еще бы — ведь она жила буквально рядом! «Что тебе известно, Эми?» Она с удовольствием делилась информацией. Ее крыльцо превратилось в зал, арендованный народными массами. Если в одном из окон соседних домов показывалось чье-нибудь лицо, начинались крики и суета.