Читаем без скачивания Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если партия все равно проиграна, не нужно дальше играть по правилам противника. Если у порядка нет ни единого шанса, стоит выбрать хаос.
— Старший!
— Господин!
— Господин десятник!
— Командир!
Первую секунду люди не могли поверить своим глазам. С такой легкостью и непринужденностью он отправил в полет их квинтэссенцию силы, их вождя и оратора. Как будто Ахиллес проиграл, и это Гектор привязал мертвое тело к колеснице. Как будто Пересвет не сыграл в ноль с Челубеем, а пал к ногам татаро-монгольского Давида. Как будто Гарри Поттера походя убил Драко Малфой, а затем взял Дамблдора за бороду.
Это дало Саргону драгоценные мгновения. Люди вокруг растерялись, затормозили. Их эмоциональная реакция вышла первее воинской дисциплины, затормозила команду от мозга. Потные дрожащие пальцы только начали сжиматься вокруг копейных древков и камней за пазухой, когда Саргон уже успел поставить все на один ход.
«Видят Боги, я не хотел этого делать», — Плотные листья обернуты вокруг сердцевины в несколько слоев, перетянуты тесьмой для большей защиты и уплотнения. Так, чтобы даже запах не проникал наружу. Получился небольшой, но очень плотный шар — чуть больше теннисного. Его Саргон держал в специальном кармашке у края рукава, почти под сердцем. Все для того, чтобы эта ультима ратио, этот последний довод оказался под рукой, если придет время.
Юншэн заверял: его снадобье, которым он пропитал скомканный в маленький шарик драгоценный отрез энергопроводящей ткани, сработает спустя секунду-другую после подачи Ци. Чужая энергия выступит катализатором, а листья смягчат эффект, не дадут ему перетечь во взрыв. На сердцевину для невзрачной бомбочки ушел последний подарок Ба Мяо — отрез ткани, который она повязала ему на плечо в качестве защиты от гнева Ксина.
Детище двух бессонных ночей фармацевта скользнуло из рукава в ладонь. Пальцы легли на влажное от преющих листьев основание. Полный аналог японского моппана на вид, только зеленый. Саргон подпрыгнул вверх, оттолкнулся от стола для большей высоты, взвился в воздух. Едва отошедшие от первого удивления, новобранцы снова раскрыли рты. Только копейщики на автомате навели на него свои железные жала.
Бесполезно. Он не хотел прыгнуть в толпу — просто бросить свою опасную ношу в самую середину. Чтобы плотная масса тел отделила его и его спутников от сумрачного гения поймавшего вдохновение фармацевта.
Моппан хлопнулся не о землю — попал какому-то раззяве точно по плечу. Не важно, Саргон щедро плеснул внутрь своей Ци. Нингаль вчера перестаралась: он до сих пор чувствовал себя переполненным, поэтому влил максимум за короткое время касания: почти половину от всего резерва.
Хлопок оказался почти не слышен в гуле поднявшихся криков. Время на реакцию истекло, толпа поперла вперед, как опара из корыта. Вернее, лишь ближайшие десять-двенадцать человек. Те, кто не заметил броска странной зеленой дряни из рук мальчишки. Остальные же, наоборот, шарахнулись кто куда. В основном — или к выходу, или, наоборот, вперед — в спины своих боевых товарищей.
Беспомощные, не имеющие никакой особой подготовки ополченцы. Навык пресмыкания перед старшими и поиска еды не поможет в боевой ситуации. С нормальным отрядом трюк Саргона бы не прошел. С необученной толпой мелких уголовников он оказался обречен на успех. Эгоисты на поле боя обречены, об этом говорил еще Наполеон в своей сентенции про мамлюков и французов.
Бог на стороне больших батальонов, а не огромной толпы.
Народ шарахнулся в стороны, в узком месте галереи между входом и переговорным залом образовалась давка. Скученность и узкое место, прежде дававшие преимущество, теперь сыграли с новобранцами злую шутку. Они не смогли быстро выбраться на оперативный простор.
А затем по ногам медленно, но неотвратимо пополз дым. Не безобидная скрывающая завеса белого или серого оттенка, а пурпурная, с ядовито-фиолетовыми прожилками. Очень, невероятно похожая на ту, которую выпустил фармацевт в прошлом цикле безумия и преждевременной волны.
«Посмотрим, что Юншэн поменял в рецепте. И так ли хорошо он подействует на людей, как в прошлый раз — на демонов», — Со злой, мстительной, недостойной его личности радостью подумал Саргон, глядя на ужас и беспорядки среди прежде самодовольных, упивающихся превосходством масс.
В здании мгновенно воцарился хаос. Внутри основной группы людей моментально вспыхнула паника. Толпа ломанулась кто куда. Туман подстегивал их. Он быстро набирал обороты, сытым котярой расползался в стороны, захлестывал собой менее расторопные фигуры. Сначала багрово-фиолетовая взвесь была по щиколотку, потом по пояс, а затем — и вовсе по локоть.
Упавших неизвестная отрава захлестывала с головой, после чего раздавался приглушенный вопль, переходящий в хрип. Они оставались агонизировать на полу. Кипенно-белая пена на губах, белки закатанных глаз, обломанные ногти на царапающих напольные плиты пальцах.
Акургаль и Кань быстро воспользовались ситуацией: первый отобрал пару копий, а также успел сбить с ног несколько новобранцев. Пнул тех, кто устоял вперед, к тем из врагов, которые ломились в их сторону. Люди сталкивались, начинали драться и толкать друг друга. Упавшие возились на полу, как перевернутые жуки, пытались подняться на ноги.
Напирающая толпа не могла легко раздавить их — у неудачников имелись удобные для таких моментов копья, а масса людей в месте столкновения смешалась, потеряла чувство направления. Каждый бежал сам, несогласованно и хаотично. В такой ситуации упавшие бойцы не имели шансов подняться на ноги. Они лишь цеплялись за других, роняли то одного, то другого новобранца. Тем самым увеличивали заслон между собранием десятников и основной массой народа.
— Живьем! Хватайте их живьем! — Надрывался Цзяо. Не для сагитированных им людей — те полностью потеряли голову от страха и утратили любую управляемость. Он орал для оставшихся на собрании десятников и их присных. Четверо командиров да по три защитника на каждого — внушительное число. Вполне достаточное для какой-то там тройки новобранцев.
«Это они так думают», — Саргон оскалился. Он лишь мельком отметил Акургаля с Канем, занятый спонтанной дракой с тройкой самых близких к нему людей. Десятник контролировал ситуацию с толпой, тыкал копьем куда надо, пытался совладать с бушующей стихией через перенаправление людского потока. Ему помогал малый размер галереи. Люди бурлили впереди как шампанское у горлышка, но командир Первого Отряда вовремя успел заткнуть его человеческой пробкой.
Кань занимался примерно тем же, только со стороны высокого собрания. Мелкий пакостник опрокинул стол сразу, как только Саргон оттолкнулся в прыжке от столешницы. На пол полетел допотопный чайничек с жаровней под ним, куча глиняной посуды, а также несколько непонятных вещей, вполне себе зловредных чисто внешне. После опрокинутого стола, в злых, ошпаренных кипятком из чайника десятников полетело несколько бутыльков масла.
Достойный сын Ваня вспомнил рассказ своего отца о горючести этого продукта, поэтому следом прямо в потеки драгоценного масла на столе вжикнул специальный зажигательный снаряд из пращи. Один из остатков тех, которые мальчишка массово клепал перед ночной волной.
Троица ближайших защитников успела перемахнуть через стол, один из злых мужиков схватил Каня за горло, другой вывернул руку с пращей. Третий — ударил с ноги в живот. Однако стол, табуретки, а также соломенные циновки под немалой площадью непосредственно зала собраний вспыхнули одним гигантским факелом.
— Кань! — Саргон сделал отбросил последние помехи, развернулся, провел свой выпад. Он метнулся вперед рассерженной, стремительной змеей, внутри колец собственного оружия. Ближайший к нему солдат получил железным клювом в грудь, немедленно рухнул затылком вниз, да так и застыл без движения. Второй, который бил мальчишку ногой, слег от двух последовательных, хлестких ударов. Саргон почти видел тонкие полоски плоти, снятые его плетью.
Третий плохо смотрел по сторонам. Будь он внимательнее или расторопнее — наверняка успел бы заметить падение товарищей. Будь по-умнее — ограничился бы одним ударом по обезвреженному пареньку. Он оказался ни тем, ни тем. Ни умным, ни красивым. Ни Роландом, ни Карлом Великим. Обычным поганцем из массовки.
Решил покрасоваться
