Читаем без скачивания Русский фронтир - Алексей Волков

– Надо будет подумать, – невольно улыбнулся Липранди. – Должно быть, интересно прожить в воображении целую жизнь…

– Попробуйте. – Гюсак попытался рассмотреть своего спутника, но помешала тьма. – Хотя вы в чем-то правы. Интересная история способствует популярности. А та, в свою очередь, помогает делать деньги. Это мы, старики, уже всем известны и неинтересны. А вы человек молодой, у вас вся жизнь впереди. Почему бы не постараться ради грядущего?

Вопреки опасениям де Гюсака остановить двух мужчин на улице никто не попытался. Если не считать одного случая, когда из темноты надвинулось сразу трое, однако Липранди при этом немедленно положил руку на эфес, и неизвестные решили не искушать судьбу.

Фортуна, как известно, дама капризная и зачастую выбирает не тех, кого больше числом, а тех, кто вооружен получше, и притом умеет этим оружием пользоваться. Манеры же Липранди сомнения не вызывали. Этот человек в бою мог быть весьма и весьма опасен. Так зачем с таким связываться?

Тем, кто любит для нападений темноту, почему-то не хочется самим сыграть роль жертвы.

23

Поход явно затянулся. Несколько раз рыскавшие повсюду казаки нападали на след проходивших раньше отрядов, но были то повстанцы или кто другой, так сразу сказать было трудно.

Необъятный край был заселен крайне редко. Вдобавок опросу попадавшихся на пути местных жителей сильно мешал языковый барьер. Пришлось включать в состав казачьих разъездов мексиканских драгун, хотя это лишь отчасти решало проблему.

Казачьи офицеры не знали не только испанского, но и французского языка. Потому каждый раз приходилось вызывать Муравьева с доном Карлосом. Все это отнимало массу времени, что вкупе с невысокой скоростью марша заставляло сомневаться в конечном успехе.

Среди местных жителей попадались самые разные люди. Кто-то гостеприимно встречал правительственный отряд, кто-то косо посматривал на незваных гостей, а большинство, по мнению Муравьева, просто выжидало, кто же возьмет верх, и уже исходя из этого готово было решить, кем лучше стать: республиканцами или подданными далекой России. Как всегда и везде.

Повсюду, где жили люди, чувствовалось некоторое напряжение. Велись обычные полевые и хозяйственные работы, однако практически никто не удалялся от своих хозяйств. Наиболее осторожные давно уехали в столицу если не Мексики, то штата, а прочие находились в поместьях, как находятся в осажденных крепостях гарнизоны.

Муравьева, как человека, прожившего жизнь в России и Европе, несколько смущало имевшееся на руках в большом количестве оружие, но, как ему тут же пояснил дон Карлос, здесь не было твердого мира, и в любой момент любой человек мог подвергнуться нападению какой-нибудь бандитской шайки. Власть же была далеко, и дело защиты собственного имущества и самой жизни каждый давно взял в свои руки.

И вдвойне странным показалась встреченная небольшая кавалькада. Две дорожные коляски и три повозки с грузом или имуществом сопровождали несколько верховых мужчин, в подтверждение своей воинственности сжимающих ружья в руках. Подобная мера явно была лишней. Хотя бы потому, что держать оружие наготове было достаточно неудобно, а заметить даже одинокого всадника в степи не представляло особой проблемы.

Николай с неразлучным доном Карлосом были в разъезде, поэтому оставалось лишь радоваться, что на этот раз можно было обойтись без вызовов и решить дело сразу на месте.

Мужчины заметили приближающийся разъезд и остановились, сосредоточившись рядом с головной коляской. В свою очередь казаки направились к ним неторопливой рысью, демонстрируя, что не рассматривают небольшой караван как угрозу и сами не являются таковой. Лишь мерно покачивались в такт движению поднятые к небу пики да вздымалась под копытами вездесущая степная пыль.

– А в коляске-то бабы, ваше благородие, – заметил один из казаков.

– Сколько раз говорить – бабы в деревне, а тут – сеньориты, – машинально поправил его Муравьев.

Местные жительницы понять тонкости русского языка не могли, но все-таки существуют определенные грани, обязательные для каждого образованного человека. Что простительно простому казаку, не простительно офицеру и дворянину.

В головной коляске действительно сидели две дамы – одна уже в возрасте и вторая, совсем юная. Сердце Муравьева дрогнуло. Младшей являлась та, которую он не столь давно видел в Сан-Антонио, а затем порою вспоминал в бесконечной поездке.

На вид девушке было вряд ли больше семнадцати лет. Черноволосая, несколько смугловатая, как многие даже родовитые испанки, она была настолько мила, что хотелось любоваться ею не отрываясь. Но во взгляде девушки скользил неприкрытый вызов, и выражение хорошенького лица было высокомерным.

– Русского гвардейского генерального штаба капитан Муравьев! – представился Николай.

Он давно сменил неудобную пехотную шпагу на казачью шашку и впервые несколько пожалел об этом. Почему-то захотелось предстать сейчас в парадной форме при орденах, а не в дорожном сюртуке, чем-то напоминающем длинные казачьи чекмени.

Один из мужчин, наверное считавшийся среди сопровождающих старшим, рассыпался в длинном перечне имен, представляя сидевших в коляске дам. Муравьев уяснил в перечне главное: старшую зовут Мария и как-то там еще, а младшая – ее дочь Виктория. И еще сразу показалась знакомой фамилия – Кастантбадо.

– Простите, дон Педро Мигуэль – ваш родственник? – Вопрос вырвался сам собой.

– Это мой муж, – тоже по-французски ответила Мария. – Вы его знаете?

– Имел честь с ним познакомиться.

При этих словах некоторая напряженность среди путешественников сразу прошла.

– Дон Педро говорил мне, что отправил семью в Сан-Антонио, – продолжил тем временем Николай. – У него возникли некоторые сложности с мятежниками.

Он старался говорить так, чтобы не напугать женщин понапрасну, и в то же время дать им понять, что делать в поместье в данный момент нечего. В благородство всевозможных авантюристов после увиденного не верилось, и не хотелось, чтобы женщины стали возможными жертвами. Как-то не так виделась революция в недавней юности. Мыслилось: люди станут добрыми, предупредительными друг к другу, и все преступления немедленно канут в Лету.

Или эта революция не настоящая?

– Семья должна быть вместе, синьор капитан. Вы не находите? – осведомилась Мария. – Вдобавок я переживаю не только за мужа, но и за оставшегося при нем сына.

Сына Муравьев едва помнил. Землевладелец представил у сгоревшей усадьбы мальчика лет двенадцати-тринадцати, но дальше был поход, в который ребенка, разумеется, никто не взял.

– Что-то случилось? – перебила Виктория свою мать.

Сквозь некоторое высокомерие на ее лице пробилась тревога.

– Ничего особо страшного. Мятежники попытались атаковать поместье, но были отбиты. Однако несколько человек убиты, а дом сейчас отстраивается. Я бы настоятельно советовал переждать некоторое время в городе, пока мы окончательно не покончим с этой бандой. Я дам вам до Сан-Антонио небольшой конвой из казаков.

Вообще-то Муравьев не мог распоряжаться казаками по собственному усмотрению, но хотелось верить, что генерал поддержит его в этом. Раз уж в свое время сумел оценить красоту сеньориты…

– Нет! – одновременно произнесли мать и дочь.

После чего невольно посмотрели друг на друга, и дальше уже продолжала мать:

– Мы будем вместе с нашим мужем и отцом. Спасибо за заботу, синьор капитан, однако наш долг сейчас заключается в другом.

На месте дона Педро Муравьев бы предпочел, чтобы семьи рядом не было. Но с другой стороны, мятежники отступают к Рио-Гранде, в противоположном от границы направлении, и дорога к поместью свободна.

– Я все же советовал бы подумать. Надеюсь, нам удастся в самое ближайшее время уничтожить повстанцев и водворить на этой земле мир. Тогда можно будет спокойно путешествовать и без опасений жить в своей асиенде.

– Выполняйте свой долг, сеньор капитан, и дайте нам выполнить свой. – Мария произнесла фразу благосклонно, повнимательнее всматриваясь в случайно встреченного офицера.

Муравьеву оставалось лишь отдать женщинам честь.

– Скажите, синьор капитан, – произнесла Виктория, – когда вы виделись в последний раз с доном Педро, он был здоров? Давно это было?

– Абсолютно, сеньорита. Мы с ним виделись буквально на днях.

– Спасибо. – Виктория обворожительно улыбнулась.

– Мы всегда будем рады видеть вас у себя в гостях, – дополнила Мария. – Надеюсь, вы не заставите себя ждать?

– Как только у меня появится свободное время, – склонил голову Николай.

Но свободное время у офицера – вещь весьма относительная. Оставалось надеяться, что начальство не ушлет сразу после операции куда-нибудь в другую местность.

Впрочем, не должно. У Муравьева было вполне конкретное поручение, связанное с более четким определением казачьей пограничной линии, и схватка с повстанцами не имела отношения к порученному делу.