Читаем без скачивания Конец Света - Дмитрий Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сгорел я в один миг.
Часть вторая. Дела небесные
Глава 1. После смерти
Боль от невыносимой температуры исчезла едва ли не раньше, чем появилась, и я перестал видеть и слышать. Я не чувствовал ровным счетом ничего и не мог определить, где нахожусь, и как долго продлится томительное состояние неопределенности.
Тьма и тишина окружали меня - первозданные, абсолютные. И невыносимо тягучие своим однообразием.
"Словно в банковскую ячейку спрятали на хранение" - подумал я, и в ту же секунду нахлынули воспоминания всей жизни: как родился, что делал, где ошибался и праздновал победу… В один миг в памяти предстали и исчезли ключевые и яркие моменты жизни, оставив после себя приятное эмоциональное послевкусие от совершенного, с легкой примесью горечи от неудач и ошибок.
По всему телу прокатилась дрожь, и я понял, что снова ощущаю себя и могу пошевелить руками и ногами.
Хм…
Я осторожно пошевелили пальцами, опасаясь вспышки боли, но обошлось. Ничего не болит. Помню, один человек сказал: "если ты после сорока лет просыпаешься, и у тебя ничего не болит - значит, ты умер". Мне до сорока еще далеко, не спорю. Но после того, как меня накрыло волной расплавленной магмы, данный возраст и вовсе остался недосягаемым - невозможно выжить после такой катастрофы.
Где же я нахожусь?
Я поводил руками, пытаясь на ощупь определить, в каком месте очнулся, но ничего не обнаружил. Ощущение, словно нахожусь где-нибудь за пределами Вселенной, куда не дотянулись пространство и время.
Появилась необычная легкость, словно я лечу… оказывается, отсутствие гравитации до невозможности приятно. Наверное, то же самое ощущают космонавты, когда организм привыкает к полетам в невесомости.
А вдруг из-за магмы я превратился в газообразного человека? Или того круче: стал дождем? Надеюсь, не придется выпасть в грязном городе и превратиться в лужу, которой водители будут обливать прохожих, специально проезжая по ней с максимально возможной скоростью.
Я подумал и закрыл глаза. Потом снова открыл - светлее не стало. Зато метрах в трех от меня из темноты выплыл профессор, надевший выходной костюм. Когда и где он успел его одеть, я так и не спросил, но это неважно. Профессор с интересом наблюдал за моей реакцией по поводу окружающей нас мглы. Судя по его хитрой физиономии, профессор появился здесь раньше и, несомненно, уже понял, где очутился. Если так, то пришла пора задать несколько вопросов.
– Мы еще живы? - на всякий случай спросил я, хотя столкновение меня с магмой отрицало возможность продолжения жизни.
– Нет, - ответил профессор. - Не совсем.
– Объясните! - потребовал я.
– Все очень просто, - невозмутимо пояснил профессор. - Мы умерли и в настоящее время являемся душами в чистом виде.
– Вы серьезно? - воскликнул я.
– У тебя есть другая версия? - вопросом на вопрос ответил профессор: он обожает так поступать. И дело не в его нелюбви к ответам, а в желании доказать вопрощающим, что они самостоятельно могут отыскать ответы.
– Вы точно уверены в собственном умозаключении? - переспросил я, взяв на вооружение профессорские методы.
– А сам-то как думаешь? - не сдавался Грилинс.
– Я хочу спросить, почему вы пришли к такому мнению?
– А к какому мнению я должен был прийти?
Я вздохнул: вопрос, заданный три раза разными словами, получил три одинаковых ответа. Профессор в этом деле настоящий дока и в битве с использованием личных словарных запасов не имеет равных по знанию. Разумеется, не считая философов - с ними даже профессор спорить не берется.
Ладно, примем версию Грилинса на веру - тем более, других вариантов нет. Но где, в таком случае, погибшие люди из города? И почему я до сих пор не вижу поблизости фанатика из универмага, обещавшего нам свидание со смертью? Теперь я просто обязан набить ему физиономию.
– А подробнее можно, профессор? - попросил я.
– Разумеется, - ответил Грилинс. - Говоря простым языком, мы вернулись из непостоянного материального мира в постоянный духовный. Но куда попадем дальше, не имею ни малейшего понятия.
– Никогда бы не подумал, - признался я. - Я мертв, но в то же время жив.
– Смерти нет, - не согласился профессор. - Мы вечны, только не помним об этом.
– У нас склероз?
– Именно. А принять за веру слова о переселении душ - так еще и хронический. Я, к примеру, не помню ничего из прошлых жизней. Стало быть - или жизней не было или есть склероз. - Профессор посмотрел вдаль, и клянусь, в его глазах отразился самый настоящий закат. Я обернулся, но вместо ожидаемой картины увидел все ту же непроглядную тьму.
– Профессор, - неуверенно спросил я, - почему в ваших глазах отражается то, чего нет на самом деле?
Грилинс хитро улыбнулся.
– Кто тебе сказал, что этого нет? - привычно спросил он вместо ответа. - Не забывай, что я здесь дольше тебя, а истинный мир открывается постепенно, дабы не шокировать новоприбывших.
Я сглотнул:
– Он настолько ужасен?!
– С чего ты взял?
– Профессор, хватит отвечать вопросами!
– А что такого?
– Профессор!
– Ладно, ладно… - сдался он. - Скоро увидишь. Через минуту, не дольше. Жди!
Я послушно начал отсчитывать секунды. И правда, через минуту напряженного всматривания в бесконечную мглу я заметил, как она тает, открывая необычайно живописную картину, и ахнул от восхищения: краски открывшегося мира выглядели так, что земная природа в сравнении показалась черно-белой.
Солнце осветило нас, но я не ощутил боли в глазах от яркого света, как это было при жизни. Приятное тепло разлилось по всему телу… по всей душе, и мне захотелось нырнуть в солнечный свет и плавать в нем до скончания времен. От света несло бесконечной добротой и покоем, какие я не ощущал с раннего детства, и меня неудержимо потянуло к открывающемуся островку красоты.
– С ума сойти! - восторженно воскликнул я.
– Я тоже так сказал, - согласился профессор.
– Вы знаете, что это за место? - спросил я. Изучая религии многих стран и эпох, я был готов к разным ответам, и теперь гадал, какое верование оказалось настоящим? Не исключаю, что во многих находилась крупица истинной религии, но только одна истинна. Или все они изначально являлись ошибочными, построенными на осколках "дожизненной" памяти попавших в материальный мир душ. - Это… Рай?
– Нет. Это - Преддверие, - объявил профессор.
– То есть, - не понял я. - А что же тогда происходит в Раю?
– Узнаешь, если попадешь. Полетели?
– А можно?
– Странный вопрос, Томас. Раньше ты не спрашивал дозволения у сторожей проникнуть на склад.
– Времена меняются…
– Зато мы остаемся. Летим. Ведь ты не собираешься летать во мгле бесконечно? - профессор осмотрел костюм и стряхнул с него пылинку. Не знаю, как костюмы сумели сохраниться после нашей гибели, но в этом мире, вероятнее всего, было возможно многое. Даже вечная молодость - профессор точно помолодел лет на двадцать. Как бы мне при таком омоложении не превратиться в младенца… - Я готов.
И полетел в Преддверие.
– Догоняй!
Я вздохнул - скорее по привычке, чем по необходимости: вряд ли душе нужен кислород для существования. Представив себя птичкой, я взмахнул руками, словно крыльями, и вслед за профессором полетел по звездной мгле в сторону солнца.
Теплота Преддверия становился все приятнее, а от набранной скорости я даже чувствовал легкий ветерок, хотя здесь его не должно быть в принципе. Наверное, это остатки земных ощущений, сохранившиеся для быстрого привыкания к жизни в здешних краях.
Интересно, чем придется заниматься в новой жизни? Вряд ли здесь нужны химики-лаборанты. Я, конечно, понимаю, что не о том думаю перед прибытием в вечность, но вдруг здесь существует волновая химия? Или духовная химия? Смешать, к примеру, эмоцию веселья с эмоцией негодования, и в итоге получить взрывоопасную смесь негодующего веселья. Или веселого негодования.
В любом случае, бесконечно отдыхать надоест самым отъявленным лодырям. Значит, и в этом мире создают и строят. Но что создают? Новые миры или современные вариации представителей фауны и флоры?
Кстати: узнаю, кто создал тараканов, комаров и прочих вредных насекомых - такие овации этому гению устрою, что мало не покажется!
Я снова вздохнул: нет, определенно думаю не о том. Впереди - край вечного покоя и радости, а я размениваюсь на бытовые мелочи прошлой жизни. Заставив себя не думать о мелочной мести, я с удвоенной скоростью замахал руками. В краю вечного счастья и тепла будет много времени на отдых и изучение традиций вечного мира.
Главное, долететь.
Глава 2. Преддверие Рая
Мы стояли на краю просторной площади, окруженной широкой стеной с дверями и коридорами, уводящими вглубь Преддверия. Казалось, в огромном облаке проделали многочисленные ходы. Правда, на ощупь стены и полы напоминали спрессованную вату. Но я не отказался бы пожить в домике из подобного материала: прохладно в меру, солнце в глаза не светит, почти как в раю. Вылитое Преддверие.