Читаем без скачивания Письмо сыну. Воспоминания. Странники поневоле - Елизавета Федоровна Родзянко

ничего не скрыл, ничего не смягчил из того, что было записано, и кто прочитает его «Крушение Империи», может быть уверен, что все изложено там стенографически верно. О «пути чести» завещанном бабушкой, он не забыл до конца своей жизни, и может быть потому люди, близко с ним соприкасавшиеся, так его уважали, ценили и горячо любили.

Один из моих родственников сказал мне: «Михаил Владимирович был как древняя Кассандра, которой дано было все предвидеть, обо всем пророчествовать, но которой никто не хотел верить». И таков действительно и был жизненный путь Михаила Владимировича.

Когда теперь, спустя много лет, оглядываешься на прошлое и мысленным взором охватываешь последние годы царствования императора Николая II, невольно приходишь к заключению. что русская революция была попущением Божиим, а может быть, и была в Плане Высшего Промысла Божия. Быть может, все произошло, чтобы пробудить духовные силы в России, да и не только в России, но и во всем человечестве.

Поистине трагична судьба Михаила Владимировича Родзянко.

Как видно из его записок, всю силу своего недюжинного ума и огромной силы воли, он положил на предотвращение революции. которую предвидел с 1911 года, о которой предупреждал Государя еще тогда в своем докладе. Волею Божией он оказался во главе Думы, когда она вспыхнула. Не раз он говорил нам, что надеялся спасти Государя, прося его отречься в пользу сына. Войска сразу можно было бы привести к присяге. Была бы непосредственная преемственность власти. «Le Roi n’est plus.Vive le Roi!». Независящие от Родзянко обстоятельства все спутали, и он тяжело остаток дней своих переживал это. Да простит ему Господь его невольные прегрешения.

[….]

Когда генерал Деникин встал во главе Добровольческой Армии, Михаил Владимирович настойчиво советовал ему издать обращение к народу, как бы манифест, что занятая помещичья земля и разграбленное имущество закрепляется за теми, кто ими сейчас владеет. При продвижении Добровольческой Армии это могло иметь решающее значение. Но в тылу генерала Деникина было много помещиков, которые этому решению горячо воспротивились, и Добровольческая Армия, продвигаясь, отдавала крестьян во власть этих помещиков. Они требовали возврата своего имущества и, говорят, бывали случаи, что за старую телегу или оглоблю требовали новую. Конечно, это не располагало население к Добровольческой Армии. Ее встречали с колокольным звоном, а провожали проклятиями. А большевики тем временем твердили крестьянам: «Все ваше, все народное». Генерал Деникин и его окружение не вняли совету Михаила Владимировича и, увидев, что они недальновидные политики, Михаил Владимирович решился на еще одну попытку спасти положение призвать Великого Князя Николая Николаевича [Романова, дядю Николая II-прим. сост.] возглавить белое движение.

Популярность Великого Князя Николая Николаевича среди казаков была безгранична. В каждой хате во время Ледяного Похода можно было видеть его портрет. За ним, по мнению Михаила Владимировича, пошли бы не только казаки, но и весь русский народ в тылу у большевиков.

Великий Князь Николай Николаевич был в то время в Крыму во власти немцев. Надо было его оттуда вызволить. Случай скоро представился, и казалось все благоприятствовало задуманному. Михаил Владимирович встретил в Добровольческой армии некоего прапорщика Шмидта, который и лицом и ростом и сложением был поразительно похож на. Великого Князя Николая Николаевича. Прапорщик Шмидт, смеясь, рассказывал, как один солдат подошел к нему, вытянулся во фронт и сказал: «Я вас узнал, ваше императорское высочество!» – «Узнал, так и молчи!», ответил ему Шмидт. У Михаила Владимировича зародилась мысль послать этого прапорщика к Великому Князю Николаю Николаевичу с пропуском туда и обратно. И чтобы с обратным пропуском приехал уже сам Великий Князь. Прапорщик Шмидт должен был испросить свидание с Великим Князем. Они должны были обменяться одеждой, прапорщик остаться и заменить Великого Князя. Конечно, он рисковал в лучшем случае арестом, а может быть и жизнью.

И прапорщик Шмидт на все согласился.

В Крыму проживала тогда в то время княгиня Зинаида Юсупова, двоюродная сестра жены Михаила Владимировича. Через нее предполагалось предупредить обо всем Великого Князя и убедить его согласиться стать во главе Добровольческой Армии. И Михаил Владимирович тотчас приступил к делу. Он снесся с нами (мы жили тогда в Новомосковске Екатеринославской губернии) и поручил мужу прислать к нему для важного поручения молодого офицера Миоковича, серба по происхождению, сына управляющего имением Екатерины Михайловны Родзянко, двоюродной сестры Михаила Владимировича. Муж снабдил его деньгами и необходимыми документами. Миокович благополучно приехал к Михаилу Владимировичу, был послан в Крым и передал княгине Юсуповой письмо. В нем Михаил Владимирович объяснял все княгине и просил ее взять на себя труд переговорить с Великим Князем Николаем Николаевичем и постараться убедить его для спасения Родины встать во главе Добровольческой Армии. Миокович привез и ответ от княгини. Она была у Великого Князя, говорила с ним и сообщала, что Великий Князь на все согласен, но при одном условии: чтобы генералы пожелали его призвать и ему подчиниться.

Оставалось, казалось бы, самое легкое, получить согласие генералов. К отчаянию Михаила Владимировича генералы ответили: «Нет, он нам только помешает, мы справимся и без него» … Таким образом, все провалилось».

III. О БАНДАХ ЮГА РОССИИ

В это время на юге России противостояли друг другу многие силы и движения, а то и просто свирепствовали банды. Махновцами называли себя вооружённые повстанческие формирования батьки Махно, действовавшие на юго-востоке Украины под лозунгами анархизма. Осенью 1919 г. они находились в тылу Вооруженных сил Юга России или ВСЮР (объединение Добровольческой армии и армии Всевеликого Войска Донского) и в военном отношении находились в основном на стороне красных. Григорьевцы – участники антибольшевистского мятежа, поднятого атаманом Н. А. Григорьевым на юге Украины в мае 1919 года. Петлюровцы – военизированные формирования в составе вооруженных сил Украинской Народной Республики под командованием Симона Петлюры, свергнувшего гетмана Скоропадского. Вот как об этом времени в Киеве писал Михаил Булгаков в очерке «Киев город»: «Будто уэллсовская атомистическая бомба лопнула под могилами Аскольда и Дира, и в течение 1000 дней гремело, и клокотало, и полыхало пламенем не только в самом Киеве, но и в его пригородах, и в дачных его местах окружности на 20 верст радиусом… Пока что можно сказать одно: по счету киевлян, у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил». Так было не только в Киеве, а по всему югу России.

IV. НОВОРОССИЙСК. ЗИМА-ВЕСНА 1920 г. ЛОВУШКА

«Рушился фронт белых армий на юге России, разлагался тыл, нарастали симптомы надвигающейся катастрофы. Военные неудачи и политические ошибки… привели к отступлению Белых армий и началу первичной эвакуации из Новороссийска раненых и больных военнослужащих. … В конце декабря 1919 года последовали первые организационные распоряжения генерала А.С.Лукомского, отвечавшего за оборону Новороссийска. Он писал военному губернатору И.И.Тяжельникову: «Через Новороссийск будут проходить беженцы и в Крым и за границу. Так как в городе комнат для них отводить нет возможности, то необходимо срочно организовать для них общежития для мужчин и женщин с детьми, устройство питательных пунктов. Под общежития надо отвести клубы и кинематографы. Прошу срочно и решительно провести эту меру. 24 декабря 1919 г №9675/об. Генерал Лукомский». Видно, что Лукомскому нельзя отказать в предусмотрительности. Однако много времени было потеряно, поскольку вплоть до начала февраля 1920 г оставалось неясным, удастся ли отстоять Крым и, соответственно, куда придется эвакуировать армию. Поэтому существовал план полной эвакуации в Сербию – как гражданских беженцев, так и всей армии…

Несмотря на все принятые меры, количество сосредоточенного тоннажа не позволяло сразу взять всю массу людей, которых следовало эвакуировать, но по предложению морского командования эвакуация должна была продолжаться несколько дней, что позволило бы транспортам… совершить по два или более рейсов. Как только было принято принципиальное решение об эвакуации из Новороссийска, генералом Деникиным сразу же был отдан приказ о сосредоточении судов в портах, согласно