Читаем без скачивания Решительная леди - Бронвин Скотт

— Так вот чем вы занимались на кухне, пока я ходила за плащом. — Элиза изумилась, увидев, как он извлек из мешка белоснежную скатерть, расстелил ее на столе и поставил в центр фонарь.

— Вот так, свечи для создания приятной атмосферы. — Он озорно улыбнулся и достал из мешка буханку хлеба, головку сыра и нарезанную ломтиками ветчину. — Конечно, прославленная воксхолльская ветчина обычно нарезана тоньше, но у вашей Мэри тоже неплохо получается.

Потом на столе показались тарелки и бокалы, ножи, салфетки и — чудо из чудес! — бутылка вина. Мешок заметно похудел после того, как был накрыт пир.

— Невероятно! — ахнула Элиза и опустилась на стул. Она не могла поверить в то, что это все происходит с ней — ужин в пустынном Воксхолле с экстраординарным, если не сказать эксцентричным, мужчиной. Сам собой напрашивался вопрос. — Зачем вы все это делаете?

Дориан откупорил вино и наполнил бокал Элизы.

— А почему бы и нет? — Он поднял бокал. Его синие глаза завораживали. — Вы необычная женщина, Элиза Саттон, а мне нравится все необычное.

— Смелая речь.

Никогда прежде мужчины не были с ней так откровенны.

— Смелая, как и та, в честь которой она произнесена, — тихо сказал Дориан. — За вас, Элиза, и за ваше последнее начинание.

От этого тоста волна радостной дрожи пробежала по ее телу. Роуланд назвал ее необычной за то, что ей чужды условности. Элиза никогда не рассматривала свои поступки под таким углом. Она взяла ломтик хлеба и сыр.

— Я не считаю намерение закончить яхту проявлением смелости. Эта яхта — продолжение меня. Я просто строю корабли. Вы придаете этому слишком много значения.

— А вы, пожалуй, слишком мало, — ответил Дориан. — Не всем женщинам известно о яхтах столько, сколько вам. Позвольте спросить, что пробудило в вас такой интерес к этой теме?

Элиза улыбнулась:

— Я с детства строю чертежи.

Она хотела закончить на этом, но Дориан кивнул и склонил голову, не сводя с нее глаз. Он явно заинтересовался и слушал внимательно. И она сама не заметила, как за первой историей из детства последовала вторая. Вскоре она уже рассказывала о том, как в детстве ходила с отцом в доки, сидела у окна за столом для черчения и рисовала, как отец сажал ее на плечи и гулял с ней по верфи, показывая и называя разные элементы кораблей. Она рассказала, как взяла на себя ведение бухгалтерских книг, чтобы у отца оставалось больше времени для заключения сделок, и как он вскоре стал обсуждать с ней сначала оформление яхт, а потом и их конструкцию. Как мать ругалась, утверждая, что девушке подобает иначе проводить время, но они с отцом оставались непреклонны. Работать вместе вошло в привычку, теперь отец ушел, и Элиза не знает, что делать.

— Возможно, именно поэтому мне так хочется закончить эту яхту. Я просто не знаю, чем себя занять. И сейчас, когда мне нельзя ездить на верфь, — она взглянула на Дориана, — я не знаю, чем заполнить свои дни.

— Ваше присутствие создает проблемы. Это не те рабочие, которые были при вашем отце, вы же понимаете. Но это все, что я смог найти в нашей ситуации.

Элиза кивнула. Она прекрасно все понимала, но ей это не нравилось. После появления в доках посторонних ее буквально мучило желание посетить верфь. Элиза посмотрела на стол. Вино выпито, закуски съедены. Она говорила дольше, чем рассчитывала, и рассказала о себе больше, чем планировала.

— Простите меня. Я вовсе не собиралась болтать весь ужин.

— Ничего не имею против, — протянул Роуланд. — С вами очень интересно.

Днем Чарльз сказал то же самое. Джентльмены часто говорили леди подобное просто из вежливости. Но из уст Дориана эта фраза прозвучала очень искренне и неожиданно обрадовала Элизу. Не стоит обращать внимание на то, что блудный сын лорда думал о ее семье. Его мнение не имеет значения, он по собственной воле стал изгнанником. Но в саду эти слова были важнее всего на свете.

Возможно, Дориан прав. Кажется, он начинает ей нравиться. Эта мысли будоражила и одновременно пугала Элизу. Он в ее жизни ненадолго, совсем скоро получит деньги и уйдет, унесет с собой улыбку и перестанет чарующе флиртовать. Но пока он здесь, ни одна женщина не откажется представить себе перспективы, которые до поры до времени кажутся привлекательными.

Собрав тарелки и бокалы, Роуланд уложил их обратно в мешок.

— Пойдемте прогуляемся. Здесь есть на что посмотреть. Мы с вами не были на пасторальных холмах. — Он свернул на дорожку, которая начиналась от рощи. — Нужно хотя бы на статую Мильтона взглянуть перед тем, как уйдем.

— А вы? Почему вас так заинтересовали корабли, ведь ваша семья увлекается лошадьми? — спросила Элиза, надеясь, что на этот раз Дориан будет более откровенным.

— Я уже рассказывал вам. Сначала просто хотелось выделиться. Я искал способ разозлить отца, и яхтинг подходил как нельзя лучше. А через какое-то время мне это действительно стало интересно. — Он сделал паузу. — Корабль — это свобода. Я могу уплыть куда угодно, побывать в тех краях, о которых другие только мечтают!

— Так вы и сделали, уплыли. Вот, значит, как оказались в Средиземноморье. — Средиземноморье казалось Элизе чем-то очень экзотичным, хотя она и знала, что интересы Британской империи простираются гораздо дальше юга Европы.

Роуланд улыбнулся в темноте, Элиза не видела этого, но почувствовала его улыбку.

— Ах, Элиза! Средиземноморье — чудесное место! С одной стороны у вас Африка, с другой — Европа, а прямо перед вами Стамбул, ворота, за которыми лежит Дальний Восток, Китай и другие земли. Там правители и пираты, взморья и пустыни, тайны, которых вы себе и представить не можете!

Элиза оказалась во власти картин, которые рисовал Роуланд.

— Расскажите мне еще что-нибудь! Расскажите о море.

Они подошли к статуе Мильтона, выполненной по его собственному эскизу, но Элизу больше интересовал стоявший рядом с ней мужчина.

— Оно теплое, Элиза. У берегов Испании в нем можно купаться. Купаться нагишом в океане вместе с дельфинами. — Его глаза сияли. Он знал, что ведет себя неподобающим образом, в приличном обществе такое не рассказывают.

— Вы действительно плавали с дельфинами? — Элизе казалось, он ее обманывает, но про купание нагишом уточнять не стала. Не верить в это не было причин.

— Да. Однажды в Гибралтаре. Никогда этого не забуду. Они очень дружелюбные создания.

— Я вам завидую. На вашу долю выпало столько приключений, — мягко сказала она.

Волшебная атмосфера вечера и легкий винный туман делали свое дело. Элиза знала, к чему это может привести. Она поступит разумно, если предложит уйти сейчас, пока еще не случилось то, о чем придется сожалеть, когда алкоголь и одиночество отступят.