Читаем без скачивания Кризис жанра - Марина Серова

— Тише, мать твою, — зашикали на него остальные. Борис повернулся и извинился за него:

— Он сказал, не подумавши, совсем базар не фильтрует, извините его.

— Ладно, прощаю, — сдвинув брови, бросила я. — Что с антихристом, где он обитает?

— Мы не знаем, — болезненно улыбаясь, произнес Борис, разводя в стороны руки. — Простите нам наше невежество.

— Бог сказал, что вы знаете. Значит, вы врете и не заслуживаете шанса на исправление. — Я сделала вид, что собираюсь нажать на кнопку. Бандиты дружно ахнули.

— Подожди! — закричал Борис. — Дай подумать.

— Даю тридцать секунд, — я включила на таймере обратный отсчет и протянула бандитам фотографию Баптиста, — вот это — лицо антихриста. — Кот пошел как его главный сподвижник.

— Да, да, антихрист к нам подъезжал, — торопливо закричал Борис, показал на Хвоста, — он сопровождал девочку к нему на хату. Хвост, помнишь?

— Помню! — воскликнул Хвост, взглянув на фотографию. — Я еще тогда подумал, что от него прет злом, как от черта.

— Если ты меня обманываешь, расплата будет ужасной, — пообещала я. На таймере оставалось десять секунд.

— Нет! — в унисон закричали бандиты. — Мы говорим правду! Выключи!

Я выключила на двух секундах.

— Вот, твою мать, — выдохнул Борис, смахивая пот со лба. Из широкого кармана плаща я достала моток скотча, протянула его бандиту с длинными светлыми волосами до плеч и велела:

— А ну, Хвост, свяжи как следует своих дружков!

Хвост со скотчем в руках растерянно взглянул на остальных.

— Связывай, связывай, — быстро прошептал Борис, сам протягивая руки.

— Нет, ребятки, так не пойдет, — покачала я головой. — Руки связывать за спиной, дальше — ноги, и потом ноги приматывать к рукам сзади.

Минут через пятнадцать трое из бандитов валялись на полу микроавтобуса, связанные в позе ласточек. Хвост выжидающе смотрел на меня.

— Лезь за руль, — велела я, указав пистолетом на кабину. Хвост повиновался. Я вслед за ним проскользнула на сиденье рядом с водительским. Двигатель микроавтобуса ожил, и мы выехали с парковки от кладбища.

— Я был у этого типа один раз, — извиняющимся голосом сказал Хвост, — могу ошибиться.

— Сын мой, в своей жизни ты и так много ошибался, — сказала я ласково, — боюсь, что еще одна ошибка станет для тебя последней.

Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Микроавтобус миновал супермаркет на Колхозной, проехал еще два дома и остановился как вкопанный.

— Что, здесь? — спросила я, кивая на девятиэтажный дом.

— Да, — ответил Хвост. — Что, все?

— Пошли прогуляемся, — бросила я, тыча в него пистолетом, — только без фокусов!

Мы прошли к дому, вошли в четвертый подъезд, и на первом этаже Хвост показал на стальную дверь, окрашенную красной краской, без номера.

— Вот сюда я приезжал забирать девочку.

— Давай проверим, — я вдавила кнопку звонка, взяв на изготовку револьвер. — Скажешь, что привез ему девочку, которую он заказывал. — Сама я отступила вбок, чтобы в глазок было видно лишь сутенера. Ответа не было. Я позвонила еще два раза и, получив такой же результат, достала отмычки. Хвост озабоченно следил за моими действиями. Раз, два — и дверь квартиры гостеприимно распахнулась.

— Входи, — сказала я сутенеру и помогла ему добрым пинком в зад.

Внутри квартира отличалась убогим интерьером, покосившейся мебелью и больше напоминала свинарник, чем жилище цивилизованного человека. В гостиной на диване я обнаружила ту самую «олимпийку», в которой небритый Баптист дрался против меня в спортзале. Но где же сами хозяева? Я осмотрела стол с остатками трапезы. Под столом валялись две пустые бутылки из-под водки, одна двухлитровая пластиковая — из-под пива. Я понюхала бутылку — пили недавно. Оставшиеся на тарелке кусочки колбасы еще не успели засохнуть. Опоздала на каких-нибудь полчаса! Не упуская из глаз Хвоста, я обыскала тщательно всю комнату. В углу за креслом я нашла две спортивные сумки с вещами. В одной на дне лежали две гранаты, в другой — запасные обоймы к пистолету, целлофановый пакет с патронами к «макарову» и сверток стодолларовых ассигнаций. «Такое не бросают, — решила я. — Как поступить? Ждать здесь их возвращения или прийти позже?» Я посмотрела на следы банкета, прикинула количество выпитого и представила себя на их месте. По бутылке на брата — это просто смех! Мне вспомнились занятия в «Ворошиловке» на первом курсе, где нас обучали правильно потреблять спиртное в больших количествах без применения спецсредств. Для зачета надо было выпить литр водки и сохранить трезвый рассудок. После зачета в период протрезвления инструктор определял, как он говорил, «локус минирес» — слабое место организма каждой из студенток. То есть какой орган негативно реагирует на введение провокатора, тот и имеет дефект. Если болела печень, проверяли печень, при тошноте, жажде — желудочно-кишечный тракт, а больная голова давала повод проверить мозги. Многих тогда отсеяли. Я же, выпив литр, сумела выполнить все задания. Если я, девушка, это смогла, то закаленные в попойках бандиты — тем более. Конечно же, они сейчас пошли «догоняться» в какое-нибудь злачное место. Если бы они просто пошли за водкой, то успели бы вернуться. Супермаркет-то рядом. «Сколько они там могут проторчать? — спросила я себя мысленно и сама себе ответила: — Да хоть целую ночь, а возможно, и дольше, кто знает. Ждать бессмысленно, так как в это время остальные члены банды могут нанести новый удар. Лучше прийти на следующий день и взять их тепленькими». Убедившись, что в квартире не осталось наших следов, я вывела Хвоста на лестничную площадку и закрыла дверь.

— Что, ты нас отпустишь? — поинтересовался Хвост, нервничая.

— Конечно, отпущу, — пообещала я, — возвращаемся к машине.

Перед этим мы еще поднялись на девятый этаж, где я сняла замок с двери на крышу и спрятала его в нише электрического щитка. По возвращении я велела Хвосту лечь на пол в салоне микроавтобуса рядом с остальными, достала пузырек со снотворным, шприц и щедро одарила каждого хорошей дозой препарата.

— Ты же обещала нас не убивать! — закричал обиженно Хвост. Он решил, что я колю ему яд.

— Ты будешь жить, — заверила я его, и бандит вырубился.

Выждав минуту, я поснимала со всей компании путы, подогнала «Мерседес» к супермаркету, вышла. Купив две бутылки самой дешевой водки, я вернулась, вывезла всю компанию в соседний район, поставила машину на пустынной в этот час остановке и, вылив водку в глотки спящим, удалилась пешком, врубив на прощанье на полную катушку музыку. По моему замыслу, жители соседних домов в половине первого ночи, раздраженные поздним концертом шансона, вызовут милицию, чтобы та успокоила хулиганов. Приехав, милиционеры обнаруживают в машине мертвецки пьяных спящих братков, находят рядом с ними оружие, наркотики, которыми они снабжали своих работниц, радуются, тащат их в милицию, утром допрашивают. Я же в это время навещаю Баптиста, и нет риска, что его кто-нибудь предупредит. На следующем перекрестке я тормознула такси и добралась до дома. Пробираясь в темноте к своей комнате, я до смерти перепугала Рашида, заснувшего перед телевизором. Почувствовав мое присутствие, Рашид зашевелился в кресле, открыл глаза и завопил. Я быстро прошмыгнула к себе в комнату, закрыв за собой дверь на отремонтированную защелку. Не прошло и десяти секунд, как в дверь осторожно постучались.

— Да какому мудаку еще там не спится, — проговорила я сонным голосом, нарочито громко зевнула, создавая иллюзию только что разбуженного человека.

— Женя, ты там? — задал Рашид дурацкий вопрос и запнулся.

— Нет, я ушла! — рявкнула я. — Если я сейчас встану, то кому-то придется плохо!

— Я имел в виду, ты там одна? — виновато переспросил Рашид. — А то мне со сна показалось…

— Кажется — крестись! — перебила я его. — Дай поспать!

Рашид больше ни о чем не спрашивал. Послышались его удаляющиеся от двери шаги.

Включив ночник, я подошла к зеркалу и сама испугалась своего отражения. Беготня, драки и напряжение негативным образом отразились на гриме. Волосы совсем спутались. Помимо тех морщин, которые я наносила, появилась куча новых, да еще кожа приобрела зеленоватый оттенок и кое-где потрескалась. Оживший мертвец — пришло мне на ум сравнение. То-то шофер такси на меня пялился! Но если он даже заложит меня бандитам, которые завтра к вечеру поднимут кипеж, то все равно они никого не найдут, так как образ этой страшилы исчезнет, когда я смою грим.

Глава 6

На моем подоконнике весело чирикали воробьи. Я открыла глаза и взглянула на часы. Цифры 6.59 на светящемся табло на глазах превратились в 7.00, а следом зазвучал «Турецкий марш». Пора вставать! Потянувшись, я села на кровати. Испуганные моим движеньем воробьи слетели с подоконника и скрылись. В глаза ударили лучи выплывавшего из-за соседних домов солнечного диска. Из открытой форточки веяло приятной утренней прохладой. В голове мелькнула мысль, что хорошо бы немного пробежаться перед тем, как навещать Баптиста. Бандиты вообще до сих пор могли веселиться в каком-нибудь притоне, так что торопиться острой необходимости не было. Развернув карту города, я мысленно очертила на ней новую трассу для пробежки. Постоянно менять маршруты движения вошло у меня в привычку с первого курса «Ворошиловки», когда инструктор объяснил, что киллеры всегда ловят свои жертвы на повторяющихся действиях. Бесшумно выскользнув из квартиры, я поднялась на девятый этаж, проверила дверь на чердак. Замок тот же самый, не сменили. Вскрыла его, выбралась на крышу и проверила замки в двух соседних подъездах. С тех пор, как я их спилила, подготовив запасные выходы, новых так и не повесили. Довольная, я вышла на улицу через пятый подъезд, вдохнула полной грудью прохладный воздух и побежала по пешеходной дорожке к выезду со двора. Пробежав мимо школы, я обогнула спортплощадку и понеслась вдоль аллеи. В конце аллеи, услышав ворчание мощного двигателя, я обернулась. По дороге с небольшой скоростью ехал старый обшарпанный «МАЗ»-самосвал. Солнце сверкало в его лобовом стекле, не давая разглядеть водителя. Я свернула в узкий проход между пятиэтажками, преодолела его и оказалась на соседней улице. Дальнейший мой путь пролегал между забором автобазы — мимо нее я вчера пробегала с противоположной стороны — и забором «Втормета». Пробежав метров тридцать, я услышала рев двигателя. «МАЗ» несся ко мне с бешеной скоростью со стороны аллеи. Глянув по сторонам, я поняла, что оказалась в ловушке. С одной и с другой стороны — длиннющий забор из бетонных плит, поверх которых намотано несколько рядов колючей проволоки. Выхватив пистолет, я обернулась к быстро приближающемуся грузовику. За доли секунды я разглядела в кабине человека, прицелилась и выстрелила несколько раз, но промахнулась, потому что шофер, чуть повернув руль, ушел с траектории пуль. Три пулевых отверстия возникли на стекле слева от него. Поняв, что, даже убив его следующим выстрелом, я буду раздавлена, я метнулась к забору. «МАЗ» вильнул за мной. Кабина со скрежетом пошла по бетону, высекая искры. В последнюю секунду мне пришлось броситься на землю прямо между колесами. Лицо обожгло жаром разогретого металла, парами солярки. Волосы колыхнулись от потока воздуха. Восьмитонник прошел прямо надо мной, а затем я вновь увидела небо. Послышался визг тормозов. Что будет дальше, я уже знала, поэтому вскочила и кинулась к остановившемуся «МАЗу». Красные стоповые фонари погасли, двигатель взревел, но до того, как машина тронулась, я подпрыгнула и зацепилась за борт. Повиснув на одной руке, я подтянулась, перекинула руку с револьвером за борт. «МАЗ» же пер задним ходом. Водитель горел желанием полюбоваться моим раздавленным телом. Не обнаружив искомого, убийца резко развернул самосвал и направил его задним бортом прямо на забор. Единым усилием мышц я перемахнула через борт. Кузов содрогнулся от мощнейшего удара. Меня припечатало к борту, сверху посыпались обломки бетона. Сжав зубы, я вскочила на ноги, удерживаясь за правую сторону кузова, выпростала наружу руку с револьвером и выстрелила по кабине.