Читаем без скачивания Прощание с первой красавицей - Диана Бош

— Ты шутишь? — не поверила я.

— Абсолютно серьезен.

— Но почему?

— Диана, ты начинаешь меня всерьез беспокоить: туго стала соображать. Потому что тебя кто-то пытался испугать. Или убрать.

— Что?! — подскочила я.

— Нет, а ты что подумала? Может, решила, что кто-то неудачно пошутил? Кстати, дверь квартиры была открыта аккуратно, судя по всему — ключом. Вот тоже интересный момент: у кого могли быть ключи от нашей квартиры?

— У тебя.

— Плохо подумала. Думай еще.

— Не знаю, — буркнула я.

— Хорошо, тогда спрошу по-другому: кто мог сделать дубликаты ключей?

— Да кто угодно!

— Не понял… — Голос мужа стал угрожающим.

— Будешь на меня голос повышать, вообще не стану ничего говорить, — мстительно прищурилась я. — Никогда никому я ключи не давала. С другой стороны, моя сумка всегда в кабинете валяется. Не таскать же ее с собой каждый раз, когда я к редактору иду.

— Почему бы и нет! — рявкнул Дан. Слезы сами по себе крупными градинами закапали у меня из глаз.

— Ну, прости, — пошел на попятную муж.

Вполне насладиться его раскаяньем мне не удалось, потому что зазвонил телефон. Даниил, послушав пару секунд, тут же заорал:

— Кто? Когда? Сейчас еду!

Потом он повернулся ко мне.

— Сиди дома и не высовывайся. Я скоро вернусь.

Может быть, после всего происшедшего я и сидела бы смирно дома, если бы не одно «но»: очень не люблю, когда мне приказывают, тем более в таком тоне. Да и желание разобраться во всех странностях было так велико, что я с легкостью пренебрегла повелением Дана. Тем более что у меня возникла новая идея.

В общем, дождавшись, когда машина супруга выедет со двора, я быстро оделась и побежала по ступенькам вниз.

Я решила посетить кладбище. Но сделать это нужно было до того, как Даниил вернется домой, иначе скандала не избежать.

Я купила по дороге цветы, припарковала машину на стоянке перед воротами и пошла по центральной аллее. Тетя Шура оказалась права: кладбище разрослось как в ширину, так и в длину и простиралось чуть не до горизонта. Это было похоже на город мертвых и производило такое удручающее впечатление, что мне стало не по себе.

«Может, все-таки надо было послушаться Дана и остаться дома?» — подумала я, ускоряя шаг. Хорошо еще, что могила бабушки находится в самом начале кладбища, нужно только отсчитать третью аллею и повернуть направо.

На березку передо мной опустилась ворона, посмотрела на меня черным глазом и каркнула. Я испуганно вздрогнула и ускорила шаг. Остановилась только около бабушкиной могилы. Кусты сирени и жимолости пышно разрослись, на надгробии лежали осенние листья и комья грязи. Наскоро все убрав, я полила цветы и огляделась.

Раньше справа, невдалеке от бабушкиной могилы, был похоронен некто Чудинов, погибший на заводе от удара лопнувшего троса, а слева — женщина, не дожившая два года до своего столетнего юбилея. Теперь же рядом появились две маленькие могилки. На одной из них из-под многочисленных венков выглядывал краешек деревянной таблички. «Вера Стрельцова», — прочитала я, раздвинув венки. На второй скромненько лежали несколько цветочков и надпись была совсем краткой: Игорек. Вот прямо так, без фамилии.

Сердце неприятно защемило, стало жаль девочку Веру и совсем крошечного Игорька, пришедших на свет только для того, чтобы сразу кануть в небытие.

Чтобы успокоиться, я присела на лавочку и вытащила сигарету.

— Кар! — на куст передо мной спикировала ворона.

— Тьфу, нечистая! — плюнула я, выкинула сломанную сигарету и поднялась.

Я шла к выходу с кладбища и лихорадочно соображала, что же делать дальше. Наконец план возник. Нужно во что бы то ни стало узнать, что произошло с девочкой по имени Вера Стрельцова, и может быть, тогда мне удастся понять, что именно угрожает мне.

Несколько купюр и масса личного обаяния позволили мне беспрепятственно выяснить адрес Веры, а заодно и дату смерти ребенка. Выходило, что сегодня как раз девять дней со времени кончины девочки. По дороге к дому Веры я заехала в магазин и купила приличествующий случаю черный наряд и шляпку. Оставалось придумать легенду своего появления. Это оказалось самым трудным: я ведь ничегошеньки о девочке не знала. Поломав голову и сочинив несколько бледных и, наверное, неубедительных версий, я решила положиться на авось.

Дом был спрятан в тени старых акаций и казался тихим и уютным. От таких маленьких чистых двориков, от аккуратных окошечек с беленькими ситцевыми занавесочками всегда веет чем-то патриархальным. Чудится, стоит попасть туда, и перенесешься в свое собственное детство, где сладко пахнет пирогами и домашним теплом, где еще нет боли и отчаяния потерь, и ты не знаешь о том, что страшнее всего в жизни терять тех, кого любишь.

Нужная квартира обнаружилась на втором этаже, напротив лестницы. Дверь была открыта, и изнутри доносились тихие голоса. Я осторожно вошла и остановилась, ожидая, не выйдет ли кто в прихожую.

На кухне хлопотали женщины. Ко мне они интереса не проявили — равнодушно скользнули взглядом.

«Скорее всего это нанятые кухарки, — подумала я. — От них ничего не узнаешь, только время зря потеряю».

— Валечка, ты поплачь, тебе легче станет, — долетело до меня, и в коридоре появились две женщины, одна из них, высокая жилистая брюнетка, поддерживала под локоть другую, беленькую и худенькую. — Нельзя же так! Девять суток минуло, а ты ни слова не проронила. Пожалей себя, дочери своей ты уже ничем не поможешь.

Маленькая женщина словно не слышала спутницу. Она смотрела перед собой невидящим взором, в глазах ее застыла вселенская скорбь.

— Вы кто? — раздалось за спиной. Меня взяли за локоть, и я стремительно обернулась.

— Мне… — замямлила я, застигнутая врасплох.

И тут взгляд мой упал на фотографию в траурной рамке. На ней девочка в розовом платье, похожая на крохотную принцессу, стояла у рояля.

— Я из музыкальной школы, — быстро нашлась я. — Знаете, мы в детском саду тестирование детей проводили, и Верочка просто великолепные результаты показала. Я думала, новая звезда растет, а тут такое горе. Вот пришла сразу, как узнала.

Признаться, я ожидала всего, чего угодно. Возможно, сейчас женщина разразится бранью и выгонит меня с позором. Но та только молча кивнула. Вдохновленная неожиданным успехом, я перешла к расспросам:

— А что все-таки случилось с Верочкой? Мне как-то скупо рассказали…

— Отравилась она, — вздохнула незнакомка. — Играла с девочками… матери дома не было… — Из глаз женщины закапали слезы, она суетливо промокнула их передником и высморкалась.

— Вы извините, что спрашиваю, — смутилась я.

В ответ женщина безнадежно махнула рукой:

— Да не вы одна. Случай-то особый… Если бы не равнодушие людей, девочка осталась бы жива.

В общем дело обстояло так. Одна из подружек Веры предложила поиграть в больницу. Девочки достали из аптечки лекарства, разложили таблетки по кукольным стаканчикам. Сначала кукол «лечили» да зверюшек плюшевых, а потом сами проглотили таблетки. От них детей стало в сон клонить, и девочки разошлись по домам. У одной мама дома оказалась. Увидела, что обычно шустрая и неугомонная дочь улеглась спать средь бела дня, попробовала ее разбудить — и не получилось. Вызвала «Скорую». У второй девочки бабушка застала внучку спящей. Сначала тоже значения не придала, потом, когда сон слишком затянулся, заволновалась и за соседом-врачом сходила. А про Верочку никто и не вспомнил. Если бы кто-нибудь ее матери позвонил, ребенка удалось бы спасти. А так… Когда мать с работы пришла, девочка уже в коме была.

Видимо, привлеченная нашим разговором, к нам направилась одна из женщин. Судя по внешнему сходству с моей собеседницей — ее сестра. У нее были властный, выдающийся вперед подбородок, цепкий взгляд стальных глаз, уверенная размашистая походка.

«Сейчас меня перекусят пополам и размажут по стенке за ложь», — поняла я.

— Извините, меня, кажется, зовут, — скороговоркой протарахтела я и кинулась в подъезд.

— Эй! — донеслось до меня сверху. Судя по грубовато властному тону, голос принадлежал Мадам-Большой-Подбородок. — Эй, вы кто?

Лучше всего в такой ситуации сделать вид, что ничего не слышишь. Тогда, если тебя схватят за руку, можно с чистой совестью сказать: «Ах, это вы мне кричали? Извините, задумалась». К счастью, криками сверху дело и ограничилось, никто вдогонку за мной не бросился, и я преспокойненько села в машину и укатила. Теперь можно было обдумать то, что я узнала.

Евгений в моем сне сказал, что девочка от него для меня весточку передаст. Но я никак не могла сообразить, что все это должно означать. Верочка отравилась лекарством — меня, возможно, уже пытались отравить. А дальше-то что? Неужели еще раз отравить попытаются?