Читаем без скачивания Возвращение - Юрий Иванович

– Ты куда?! – вскочила на ноги Снажа. – У нас разговор серьёзный к тебе!

Ну и почему бы хоть изредка не показать себя самодуром? Психологи семейной жизни тоже рекомендуют таким образом разнообразить обыденную повседневность. К тому же подобное поведение со стороны мужчины заставляет женщину быть настороже, ей всегда необходимо быть начеку: что у него в данный момент на уме? Не будет ли только хуже, если я закачу истерику или начну капризничать?

Конечно, в этом деле важно не переборщить. Меру перебирать нельзя, следует показать, что ты порой бываешь зол, несдержан, но вполне себя контролируешь. То есть – ты мужчина! И силу свою знаешь, соразмеряешь и когда надо – применить не замедлишь.

– Молчать! Я тебе слово не давал! – нехорошо оскалился я на среднюю жену. – И сядь на место! – снял пояс, развернулся к женщинам и потряс им: – Вначале меня послушаете!

Ну, и совсем не вовремя в нашей «спальне» за момент до того появилась Зоряна с кастрюлей киселя. Причём она мои последние слова, сопровождаемые потрясанием ремня, восприняла совсем неоднозначно. Она ведь не знала, что находится в кармашках этого ремня, и явно решила, что попала на крутые семейные разбирательства. Поставила кастрюлю на стол, внимательно пригляделась к моим трём побледневшим красавицам, отчаянно посмотрела на меня и всё-таки нашла в себе мужество вмешаться:

– Миха! Так делать нельзя!..

Уважаю! За твёрдую позицию, за готовность защитить иных слабых, за решительность в деле становления справедливости и равноправия между полами. Пусть даже и сама при этом пострадает и лишится самого для неё желанного, вожделенного и святого в личностном плане.

Но в данный момент Зоряна явно ошиблась, будучи совершенно не в теме, и банально мне мешает. Поэтому и с ней я не стал церемониться или деликатничать:

– Давай, давай, топай отсюда! Тоже мне, комиссар в юбке! Мы и без тебя разберёмся! – но, видя, как она решительно хмурится и пальчиком тычет в сторону ремня, скривился: – Торжественно обещаю сегодня своих жён не бить! Устраивает?

– А-а? Сегодня? А разве вчера и завтра…

– Ну, ты посмотри на неё! Мало тебе моего обещания?! Вот и иди отсюда! У нас важный момент повышения «мысленной деятельности».

– И как ты меня назвал? Что это такое?

– Да как тебе сказать… Это такая должность, вроде заместителя командира, но комиссар занимается не военной подготовкой, а моральной. То есть является заместителем по воспитательной работе.

И свободной ладонью замахал в раздражении: «Уходи! Не мешай нам!»

Заметив, что будущие мамаши не просто заулыбались, а стали ещё и беззаботно хихикать, неформальный лидер ушла, но напоследок одарила меня очень многозначительным, угрожающим взглядом. Мол, не смей тут никого обижать!

У меня даже руки опустились от удивления:

– И чем это вы её так к себе приворожили? – спросил я притихшее вновь трио. – Или о чём-то успели проболтаться? – все три головки мотнулись отрицательно. – А то смотрите, как она себя повела: готова была на командира с кулаками кинуться, лишь бы он своих супруг ремнём не стегал по задницам! С чего бы это у неё такие к вам симпатии?

Обе старшие на это лишь высокомерно фыркнули, а вот младшенькая то ли в самом деле поверила, то ли совсем наивной притворилась:

– А ты что, нас и в самом деле стегать собрался?

– Да нет, я же обещал комиссару… не бить вас… больно… Но ремешок этот нам как раз и нужен сейчас… – опять им чуток потряс, а указательным пальцем поманил Всяну к себе: – Раз ты у нас самая… хм, хитрая, тобой и займёмся первой. Иди ко мне!

Судя по тому, как, покачивая бёдрами и закатывая в притворном испуге глазки, Всяна пошла ко мне, то она просто играла роль наивной глупышки. Ещё и голосом постаралась говорить дрожащим:

– А дядя меня не обидит? Мне и в самом деле будет приятно?

Снажа прыснула смехом, Ксана тоже непроизвольно заулыбалась, а я тяжело, с укором вздохнул:

– Тётя! Вы бы молоденьких мальчиков своими развратными жестами не возбуждали напрасно, а? Не надо забывать про свой возраст…

– Но я всё равно выгляжу моложе тебя! – возмутилась женщина уже от всей души. Всё-таки зря я неосторожно коснулся возраста. Поэтому пришлось вновь проявлять самодурство:

– Стой и не брыкайся! Руки! Я говорю: руки в стороны разведи! И не шевелись!.. И ни слова не говори!.. И глаза закрой!.. Не смей подсматривать! А вы… обе, не смейте хоть слово пикнуть! А то получите у меня… этим самым…

Уже ворча под нос себе нечто неразборчивое и бессмысленное, я приступил к самому процессу. И не стал ничего говорить, и не стал никому ничего объяснять. К чему эти лишние нервы? К чему лишнее расстройство или разочарование? А уж как потом назвать происшедшее, эпохальным событием или неудавшимся опытом, дело историков. Вначале надо дело сделать.

Вот этим я и занимался. А Ксана со Снажей всё прекрасно видели, только не могли осознать подоплёки происходящего. Вот я раскрыл все кармашки на поясе, облегающем женский животик, проверяя наличие у Всяны восьми «своих» груанов. Потом застегнул их обратно и расстегнул кармашки тех семи, которые оставались свободными. А потом один за другим стал вставлять туда семь симбионтов, недостающие до «полного» комплекта в пятнадцать единиц. Когда оставалось вложить последний, заметил, что моя Липовая дама с изумительным вкусом и запахом держит глаза широко распахнутыми.

– Что сейчас чувствуешь?

Она прошептала еле слышно:

– Меня всю внутренне трясёт… Кажется, я сейчас стану ветром…

– Это ничего… это не страшно… Главное, ты сосредоточься на том, что здесь рядом твоя сестра и я с Ксаной. Поэтому постарайся не уходить… хотя бы сразу. Хорошо? – она только дрожанием обозначила кивок…

…А я вложил последний груан.

Зря я так поступил. Наверное, это следует делать самому носителю, посторонним к «полному» поясу вообще нельзя касаться. Ибо тут же меня по внутренностям что-то ударило. Словно туда, во все точки сразу, рухнул тяжеленный бульдозер. Или трактор… Не знаю… Не понял… Не разобрался… Только осознал себя пятящимся, а потом упершимся спиной в стоящие друг на дружке ящики нашей «опочивальни».

И всё это время не мог отвести взгляд от сияющей фигуры. Точнее говоря, не столько сияющей, как светящейся неким внутренним светом золотистого оттенка. Воистину – Светозарная!

И только чуть позже в моей голове опять голосом Якубовича прозвучало:

– Есть! Есть такое чудо в этом мире!

Далось мне это «Поле Чудес». Насколько я помню, я и смотрел-то его всего раз десять в своей жизни. А вот же, каков ведущий въедливый, запоминающийся…

Глава 8

Сезам, откройся!