Читаем без скачивания Люблю, но не женюсь - Эмили Роуз

— Присси, позволь дать тебе совет. Твои неудачи — это твои ошибки, а не лошади. Не имеет значения, на каком скакуне ты будешь выступать — на новом или на старом. Результат будет тот же, пока ты сама не изменишься. Ты неплохо скачешь, но слишком напрягаешься при прыжке. И сбиваешь перекладины. Ты чересчур сильно сжимаешь ноги и натягиваешь поводья, вцепившись в них мертвой хваткой. Именно ты подсознательно велишь Изабель сделать лишних полшага между двумя барьерами. И перекладины снова летят на землю. Не лошадь ошибается, а ты. А теперь извини, у меня мало времени. Мне надо позавтракать и идти к разминочному полю.

Отвернувшись от покрасневшей Присциллы, Меган взяла тарелку, приборы и пошла вдоль стола, уставленного закусками. Она не убежала. Убежать означало бы подтвердить гадкие предположения этой женщины. Изобразив на лице улыбку, Меган заставила себя делать то, ради чего она пришла сюда — поесть и установить связи. Возможно, она уже упустила одного спонсора, но найдутся и другие.

Официант положил на тарелку Меган спаржу, ветчину и омлет со швейцарским сыром, о котором она мечтала еще две минуты назад. Однако аппетит исчез при мысли о том, что жизнь ее находится под пристальным наблюдением старых знакомых. И все ее действия, даже по эту сторону океана, станут предметом пересудов, если только не появится другая, более горячая новость.

План В не подходит, если Меган хочет сохранить авторитет среди коллег по конному сообществу.

Завтрак не улучшил ее настроения. Встреча с Присциллой заставила Меган кое о чем задуматься. Проанализировав ситуацию, молодая женщина пришла к неутешительному выводу. То сложное положение, в котором она оказалась, возникло по ее вине.

Меган попыталась взять себя в руки, увидев Тима верхом на Роки Старте, ее жеребце.

Она годами убеждала себя в том, что слишком умна и озабочена карьерой, чтобы влюбиться в кого-нибудь. И теперь расплачивалась за свою самонадеянность.

Меган никогда не искала любви, потому что не собиралась создавать семью. Отдавшись целиком своей работе, она поклялась не связываться с людьми, которые могли бы отвлечь ее от лошадей. На собственном горьком опыте Меган познала истину: любимые люди могут исчезнуть мгновенно и без всякого предупреждения.

У нее были мужчины до Хавьера, и отношения с ними сводились к взаимной выгоде. Секс — и ничего больше.

Когда Меган встретила Хавьера, она и не думала о долговременной связи. И все у них было хорошо до тех пор, пока Хавьер не купил для нее коттедж.

Совместно свитое «гнездышко» пробудило в молодой женщине ощущение дома — впервые с тех пор, как погибли ее родители и брат. Именно это пробудило в ней желание удержать Хавьера возле себя и в конце концов привело к нынешней ситуации.

И когда Меган разрабатывала этот безумный план Б, она обманывала себя, заставляя поверить в то, что сердце ее останется нетронутым, если она будет просто спать с Хавьером. Но каждый раз, когда Меган воздвигала стену, Хавьер находил способ разрушить ее.

Сколько времени потребуется, чтобы он осознал, что между ними существует нечто большее, чем просто физическое притяжение? И осознает ли он это когда-нибудь? Может, она ведет проигранную заранее войну?

Но тот, кто пасует перед трудностями, не способен выиграть.

А Меган никогда не отказывалась от борьбы, как заметила однажды ее кузина. Именно Ханна посоветовала ей бороться за Хавьера так же, как она боролась за победу в соревнованиях.

И эта битва на сегодняшний момент является для нее самой важной.

Когда накануне Меган ушла из его спальни, сердце ее колотилось, тело было влажным, а мышцы — приятно расслаблены. И ей невыносимо хотелось вернуться к Хавьеру, понежиться в его объятиях. Трудно сказать, сколько она сможет продержаться.

— Хорошо ли ты спала в своей одинокой постели, дорогая? — За ее спиной раздался низкий голос Хавьера, и она вздрогнула.

Хорошо, что он не знает, сколько крема ей потребовалось, чтобы замазать темные круги под глазами. Изобразив фальшивую улыбку, скрывавшую смятение, Меган повернулась к нему:

— Я всегда сплю как убитая после секса. А как спал ты?

— Я предпочел бы, чтобы ты осталась.

Меган сочла это признание своей крошечной победой.

— Ты не стала завтракать со мной и не ответила, когда я постучал в твою дверь.

Хавьер злился, хотя пытался это скрыть.

— Ты посоветовал мне вести себя, как положено владельцу лошади. Я так и сделала: встала рано и отправилась на завтрак с другими владельцами.

По громкоговорителю объявили начало соревнований, в которых участвовал Тим, и Меган мгновенно ощутила всплеск адреналина. Это был тот момент, когда она готова была доказать всему миру — и дяде тоже, — что Меган Сазерленд не какая-нибудь плохонькая наездница или дочь «той женщины». Перед стартом Меган, сидя в седле, всегда наклонялась, чтобы Хавьер мог поцеловать ее «на удачу».

Так было всегда, но не сегодня.

Сегодня вместо нее другой попытается победить. Хавьер придвинулся к ней, и она ощутила его тепло и его запах.

— Ты не откажешься сесть рядом со мной в первом ряду? — с улыбкой поинтересовался он.

— Не откажусь.

Меган махнула рукой Тиму. Он подвел Роки к ограждению. Меган погладила сильную шею жеребца. Ей безумно хотелось оказаться по ту сторону ограды. Очень трудно доверить своих лошадей кому-то еще, тем более что Тим не проявлял такого стремления к победе, как она.

— Тим, помни, что для тебя это возможность выступить на крупных соревнованиях, в условиях жесткой конкуренции. Тебе нечего терять. И ты участвуешь не для того, чтобы победить. Если ты выиграешь, прекрасно, но это — не главная цель. Покажи себя с лучшей стороны и пройди трассу как можно чище. Не забывай, о чем мы говорили сегодня утром. Смотри на верхнюю перекладину, когда посылаешь лошадь на барьер, и все будет хорошо.

Сглотнув комок в горле, Тим кивнул:

— Я постараюсь, Меган. Я не хочу тебя подводить.

— Речь не обо мне. Ты должен показать, на что способен. У тебя есть талант и хорошая лошадь. Не хватает только практики. Никто не ждет от тебя идеального выступления.

Тим слегка приободрился. Роки нетерпеливо бил копытами, предчувствуя борьбу. Меган смотрела им вслед, желая удачи и жалея о том, что не она сидит сейчас в седле.

— Преждевременно, на мой взгляд, позволять парню скакать на пяти лошадях, — заявил Хавьер.

— Он научится.

— Но он скиснет, если не придет первым.

— Значит, ему не дано побеждать.

Хавьер, взяв Меган за локоть, повел молодую женщину к трибунам, на которых сидели дамы в элегантных нарядах и широкополых шляпах. Как он и обещал, их места были самыми лучшими на ипподроме — первый ряд центральных трибун. Купить такие места нелегко, да и недешево.