Читаем без скачивания Гильза в петлице - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да хрен там, – отозвался здоровяк, – здесь он был где-то. Ориентировался нормально, да и… загар у него был не свежий, когда только что с югов – загар другой.
Оба – и хозяин кабинета, и гость – помолчали, подумав об одном и том же. Шла игра. Большая игра. Отдельные чиновники в соседней республике – причем чиновники, находящиеся на очень высоких должностях – втихую вели двойную игру с Центром. В республике привечалась всякая шваль, около Казани – возникали пригороды, где ситуацию контролировали подозрительные типы, все как один с бородами, но без усов и в штанах до середины голени. Существовала не менее агрессивная, чем в Украине, «свидомая» интеллигенция – они так «любили» свой народ, что готовы были втравить его в любую авантюру, не исключая и братоубийственную войну, только бы реализовать свои болезненные фантазии, подпитанные из европейских или турецких источников. А ведь турки – они едва ли не активнее европейцев были. Не зря – приезжал Эрдоган, выступал в местном университете, соловьем заливался насчет единства тюркских народов, не зря – претензии предъявляют на Казахстан, на Крым, на всю Сибирь как на «исконно тюркские» территории, где живут «братья по крови». Турция – это сила, это Империя, пусть и разгромленная, разорванная на части, помнящая свой опыт и свое предназначение, это и «серые волки», тайное братство турецких экстремистов, это и фонд Фетуллаха Гюлена – турецкие олигархи не футбольные клубы покупают, они создают фонды, чтобы распространять Турцию за горизонт, открывают бесплатные школы, подкупают, дают гранты. А хоть один российский олигарх, окешившись, такой фонд открыл? Или лучше замок в Англии купить? Турция и Польша – две разгромленные империи, но кто сказал, что они разгромлены навсегда? Проявить слабость – и следующим разгромленным, разорванным на части – будешь уже ты, друг мой…
– А фигурант?
– Молчит. Орет только, что нам это так с рук не сойдет.
– Разрешите, я с ним…
– Не разрешаю.
– Павел Леонидович…
– Нет! Не разрешаю. И ты сам понимаешь почему. Личному в нашем деле – места нет и быть не может.
– Не… – сказал здоровяк, – не… я его бить не буду. Не дождется. Павел Леонидович… время уходит…
Заместитель коммерческого директора ЧМЗ Виктор Гельман не мог понять, что произошло и за что его арестовали.
Он только что прибыл из Москвы, где заключил очередной контракт на поставку изделий из редкоземельных металлов. Пока их команда работает – они каждый год показывают уверенный плюс, выручка выросла до тридцати миллиардов в год. Выход на китайский рынок – а они уже отправили туда первую партию циркониевых поковок – в перспективе сулил удвоение выручки и превращение ЧМЗ в крупнейшее предприятие специальной металлургии в мире. Китай… это же бездонный рынок, и вот в чем загвоздка. Китай мог производить практически любую продукцию по себестоимости ниже, чем в России, и чтобы обогнать его в этом, России следовало бы переместиться на пару тысяч километров южнее, урезать зарплаты, а также перенести все основные производства на берег моря, чтобы все логистические операции производить самым дешевым, водным путем. Понятно, что это невозможно. К тому же Китай обгонял Россию еще и в наработанной электронной базе. Но у России имелось одно, но важнейшее, оставшееся еще от СССР преимущество. Это металловедение и материаловедение. Сложные сплавы, сплавы с экстремальными характеристиками: чтобы просто воспроизвести то, что делают другие, нужны годы работы и мощнейшие материаловедческие и металлургические школы. А за это время конкуренты уйдут дальше. Часть Китай получил за бесценок с Украины, от института Патона, но там с 1991 года практически никаких серьезных исследований не вели – денег не было. А в современном мире и год – два отставания – уже вечность. Прорвались же русские на авиарынок со своими уникальными самолетами с полностью композитными крыльями? Всего пять – семь процентов экономии горючего – но и это критично…
Гельман же был хоть человеком и пробивным, как и положено коммерческому директору, при этом не осознавал ни того, насколько уникально то предприятие, на котором он работает, ни сколько на самом деле стоят некоторые накопленные здесь ключевые компетенции. Он, например, считал, что технология обработки деталей из обедненного урана, применимая в некоторых военных технологиях, стоит миллион долларов. Точнее, так считал не он – так считал агент китайского ГРУ, подкатившийся к Гельману на выставке. Гельман считал, что это стоит три миллиона, сошлись на двух с половиной. На деле – такая технология, если ее разрабатывать с нуля, стоила не менее пятидесяти миллионов. Была правда одна закавыка – для обработки деталей по российской технологии нужен был уникальный инструмент, который производила только одна фирма в мире, находившаяся в России. И когда китайцы под благовидным предлогом разместили заказ на подобный инструмент – это заставило контрразведку очень серьезно задуматься. И начать проверку всех возможных вариантов утечки. Проверка же вывела на Глазов и на еще более серьезные вещи: контакты коммерческого директора Гельмана с некими евреями – выходцами из Днепропетровска, прямо связанными с очень одиозными фигурами. Задержание Гельмана явило собой конец длинной и красивой многоходовки, когда стало ясно, что дальше оставлять Гельмана на свободе просто опасно.
Но Гельман – так и не понимал, за что его задержали.
Сначала на него просто не обращали внимания, что его выбесило, ибо Гельман привык, что на него всегда обращали внимание. Его привезли в ФСБ, попытались допросить, но он со скандалом отказался и потребовал адвоката. Но время шло… адвоката все не было – и вот, дверь открылась и в камере для допросов появился тип, от вида которого Гельман почувствовал страх. Он понял, что его будут бить.
Но этот тип бить его не стал. Вместо этого он уселся напротив, раскрыл папку, старомодную, с красной полосой наискосок и начал читать подшитые документы, быстро делая в тексте пометки карандашом.
– А вы вообще кто? – нервно спросил Гельман, не выдержав.
– Следователь Мартынов. Иван Игоревич. Сейчас, подождите, с делом вашим ознакомлюсь до конца…
– У вас что, следователи по два раза на день меняются? А вообще, Воронин знает, что я здесь?! Вы…
Удар ладонью по столу прозвучал как пистолетный выстрел.
– Хватит. Помолчите. Для начала – посмотрите вот это.
Гельман посмотрел на экран выложенного на стол большого, размером почти с планшет, смартфона… это было видео, снятое видеорегистратором «Тойоты». Дернулся, когда увидел хлопок и дым…
– Что это?
Следователь отложил папку.
– Это теракт. Потенциальный. При попытке задержания наблюдатель активировал находившуюся в кармане гранату РГН. Мой подчиненный успел броситься на террориста и накрыл гранату своим телом. Он умер в больнице – только что…
…
– Для начала, расставим акценты, господин Гельман. Я не верю, что вы террорист. Не из-за высоких моральных качеств, а скорее наоборот. Чтобы покончить с собой при задержании, нужна сила духа. И еще больше сила духа нужна, чтобы накрыть собой гранату с выдернутой чекой. У вас – этой силы духа нет. У вас все решают деньги. Но нелегальные поставки ядерного топлива – на вашей совести. И на вашей совести, пусть и косвенно, то, что вместо использования их в ядерном реакторе – они были использованы как элемент самодельных ядерных взрывных устройств, одно из которых взорвалось в Париже.
…
– И выхода у вас только два. Точнее – не выхода, а статуса. По уголовно-процессуальному закону. Первый – сотрудничающий со следствием подозреваемый в незаконных сделках с расщепляющимися материалами. Статья двести двадцать УК РФ – по первой части максимальная санкция два года, по второй пять, по третьей – семь лет. Нижнего предела нет. Вы судимы?
…
– Я спрашиваю, вы – судимы?
– Э… нет.
– Можете получить условно. За гибель целого города – не так много. Но город не российский, так что лично мне – плевать. Второй вариант – создание преступного сообщества с целью незаконного оборота ядерных материалов, плюс – террористическая деятельность. До пожизненного…
…
– Я буду рассказывать, а вы подтверждайте. Или отрицайте. Итак, на вас вышли посредники, предложили купить по дорогой цене ТВЭЛы, и вы не стали задавать лишних вопросов, а провели эту сделку. Так?
…
– Решайте. Вы ведь не знали, что из них можно создать атомную бомбу, верно?
– Что за бред! – выкрикнул Гельман. – Как можно создать атомную бомбу из ядерного топлива?!
– Ну, как оказалось, можно. Хотя и плохую, но можно. Итак – да или нет?
– Да…
– Вы понимали, что ТВЭЛы скорее всего нужны для украинских АЭС, так как на них действует режим эмбарго. Но подумали, что если и так идет торговля мясом, нефтепродуктами – ничего плохого не будет, в конце концов, это тоже товар. Верно?
