Читаем без скачивания Искушение Торильи - Барбара Картленд

Тем не менее в них было столько истины, что она не могла подыскать для маркиза никаких оправданий и извинений, даже если он и не знал о том, что происходит на шахте, носящей его имя.

» Ненавижу его!«— подумала она за ленчем.

К ленчу прибыло много гостей, но Торилья, вовсе не желая того, поглядывала на маркиза, сидевшего на противоположном конце стола.

По, одну сторону от него расположилась Берил, по другую — весьма привлекательная замужняя пэресса.

» Уж мне-то безразлично, о чем он говорит «, — не щадила себя Торилья.

А потом, вспомнив прикосновение его пальцев, решила, что маркиз столь же волшебным образом воздействует на других женщин.

» Он лжив и вероломен, как сам дьявол, — приструнила она себя. — В нем воплощено все плохое, злое, достойное презрения. Но когда он женится на Берил, мы не будем часто встречаться «.

От этой мысли почему-то веяло унынием, а не радостным облегчением, и, удивляясь этому, она обращала свои мысли к жизни Барроуфилда, не позволяя воспоминаниям поблекнуть в уюте, красоте и роскоши Фернлей-Холла.

Правда, это было трудновыполнимо, тем более что вечером в ознаменование помолвки намечался большой обед.

— Я хочу, чтобы ты выглядела привлекательной, моя дорогая, — сказала Берил. — Пойдем в мою спальню, выберем для тебя что-нибудь из самых красивых моих платьев.

Торилье очень хотелось сказать, что, с ее точки зрения, праздновать нечего.

Однако отказать Берил было невозможно. Та принялась доставать из гардероба роскошные, дорогие платья, то примеряя их на себя, то прикладывая к Торилье, чтобы проверить эффект. Наконец Берил остановилась на одном, показавшемся ей наиболее подходящим.

— В белом платье ты сама как невеста, — сказала Берил, — хотя надеть его положено мне. Но Галлен подарил мне великолепную бирюзу, к ней подойдет платье точно такого же цвета.

— Может, мне лучше надеть розовое? — засомневалась Торилья.

— Ты наденешь белое и будешь похожа на ангела, — настаивала Берил, — или, точнее говоря, на святую. — Она усмехнулась. — Святая Торилья… Наверно, в будущем тебя станут называть именно так… Ты такая хорошая, моя дорогая, что заставляешь меня раскаиваться в содеянных мною поступках, которых ты, несомненно, не одобрила бы.

— Я не святая, — тихо возразила Торилья. — Я тоже совершаю поступки… нехорошие в моем понимании.

— Не могу в это поверить, — не унималась Берил. — Ты всегда была хорошей. Более того, рядом с тобой и другим хочется быть лучше.

— Пожалуйста… пожалуйста, Берил… не надо так говорить…

Торилья винила себя в том, что не отказала маркизу в поцелуе, а теперь, умалчивая об этом, обманывала кузину.

Но ей вспомнились слова, много лет назад услышанные от матери:» В своих грехах исповедуйся Богу, Торилья, но только не людям, если правда может обидеть их «.

Торилья не вполне поняла тогда смысл этих слов, но теперь было ясно: не надо причинять горе Берил.

Ответственность лежит на том, кто совершил грех.

— Что бы там ни говорили, Торилья, — продолжала Берил, — но ты заставляешь меня становиться иной, и кто знает, быть может, в конце концов я в этом и преуспею.

Она говорила серьезно, но в глазах ее появились искорки-смешинки.

— Какой же скучной я тогда стану! Уверена, Галлен немедленно бросит меня.

И она закружилась в вальсе, держа в руках белое платье, отобранное для Торильи.

— Разве ты не понимаешь, как скучно станет всем, если я превращусь в святую и буду думать только о добре? — стала поддразнивать кузину Берил. — Лорду Ньюэллу наскучат мои поцелуи. Галлен бросится в объятия одной из своих приятельниц, а половина портных и поставщиков провизии в Лондоне потеряют работу.

Она бросила платье на кресло и захохотала.

— Нет и нет? Каждому свое место: твое — на пьедестале, мое — в ванне, полной шампанского.

Торилья не смогла сдержать смех:

— В ванне, полной шампанского?!

— А знаешь, поговаривают, будто иные лондонские красотки действительно купаются в шампанском, потому что это полезно для кожи, — объяснила Берил.

— Не могу даже представить себе что-нибудь в этом роде! — изумилась Торилья. — Я слышала, денди полируют им до блеска свои гессенские сапоги, однако чтобы купаться в нем… Никогда не слыхала о столь забавной выходке.

— Некоторые дамы пойдут на все, чтобы стать привлекательнее, — заверила кузину Берил. — Но, слава Богу, мне незачем беспокоиться о своей коже.

— Она всегда была идеальной! — согласилась Торилья.

— Как и твоя, — ответила Берил. — Да, я забыла сказать тебе…

Отвернувшись от зеркала, она произнесла со значением:

— Ты нравишься Галлену! Вот чего я действительно не ожидала! Я же говорила тебе, что он не любит общаться с девушками.

Торилье хотелось крикнуть, что все чувства маркиза к ней не имеют никакого значения, что она ненавидит его. Но поймала себя на том, что вместо этого внимательно, как завороженная, слушает Берил.

— Я спросила, что он думает о моей кузине и лучшей подруге, — откровенничала та, — и знаешь, что он ответил?

— И что же… он сказал?

— Он ответил:» Весьма оригинальная особа и невероятно очаровательная!«

Торилья покраснела.

— Он всего лишь воздал должное вежливости… — сказала она как бы в свое оправдание.

— Ты не знаешь Галлена, если думаешь, что он лукавит, — горячилась Берил. — Он откровенен с людьми до жестокости.

Именно он первый сказал, что леди Джерси похожа на любопытного попугая»и что красавчик Бруммель похож на «вешалку на ногах».

Берил рассмеялась.

— Уверяю тебя, Торилья, от него комплимента не дождешься, скорее наоборот.

Но я хочу, чтобы ты понравилась ему; ведь когда мы поженимся, ты станешь приезжать к нам в гости, и я подыщу тебе хорошего мужа.

Про себя Торилья подумала, что вряд ли после всего сказанного ею сегодня маркизу он будет рад видеть ее в каком-нибудь из своих домов.

— Ты очень добра ко мне, Берил, дорогая моя, и спасибо тебе за платье.

— Я уже велела служанке перенести все вещи к тебе, — сообщила Берил. — Теперь их укладывают, чтобы завтра мы могли отправиться в Лондон.

— Я очень благодарна тебе, — повторила Торилья.

— На Керзон-стрит у меня наберется целая куча вещей, которых я никогда не надену. Поэтому незачем тебе хранить эти тряпки, которые ты привезла с севера. Скажи девушкам, чтобы их сожгли.

— Я увезу их с собой назад, — решительно сказала Торилья.

Она-то знала, что в Барроуфилде все эти наряды Берил будут абсолютно неуместны.

Спустившись к обеду и войдя в салон, где уже начали собираться гости, она украдкой взглянула на маркиза: заметил ли он ее?